Книга Мы - силы - Вадим Еловенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Еле узнали, – кивнул Ринат.
Улем покивал и сказал:
– Вот ведь. Мне удачу приносил, а себе нет…
– Такое всегда… Точнее, так всегда, – непонятно почему сказанул Ринат.
Хозяин посмотрел на него и сказал задумчиво:
– Да уж. По-другому я не видел. Ладно, иди. Отдыхайте. И вечером приходи ко мне. Помянем его.
Ринат, когда вышел от Улема, думал о том, что ведь и у Улема есть армия, но нет никого близкого… Наверное, так и должно быть. Наверное, это НОРМА быть одному. Быть одиноким в этом мире Нового порядка.
Некоторое время спустя
Майор морской пехоты склонился к доске и прочитал:
– Ханин, Рухлов… Да, точно, это они. Данила, смотри, что тут еще намалевано. Прочитай.
Молодой лейтенант ускоренного выпуска того года тоже склонился к доске и прочитал:
– «Расстреляны. За мужество и храбрость мы отдаем честь салютом. Если бы они были с нами, мы бы завоевали мир».
– Нет, ну вот козлы, – сказал майор. – Бандиты бандитам честь отдают и салюты палят.
Данила ничего не сказал, а майор продолжил, обращаясь к третьему присутствующему:
– Ну что, мичманенок?! Видишь, тебе еще повезло, что ты жив… – Майор посмотрел на заплаканное лицо пленника и отвернулся. – Баба!
Серов плакал навзрыд. Скованными наручниками руками он размазывал по лицу грязь и слезы. Он, может быть, и завыл, но при этих отморозках, морских пехотинцах, он боялся, что его опять изобьют. Лейтенант посмотрел на него и промолчал. Только он отошел от могил, двумя рядами тянущихся вдоль дороги, как мичман подполз на коленях и просто лег всем телом на поваленную майором доску.
На себя ему было плевать. Его обещали расстрелять, но оставили в живых, содрав погоны и отобрав кортик. Пока еще только условно. Но приговор суда будет жесток, и он это знал. «За бандитизм». Никто не хотел разбираться. Все хотели только одного – прийти и покарать разошедшихся бандитов, обнаглевших настолько, что у власти еще и помощи для борьбы с другими бандитами просят.
К могилам подвели несколько грязных жителей, что до этого ожидали в стороне.
– Ну, кто такие? – спросил майор у старшего.
– Я врач, – почти плаксиво сообщил тот. – Я хирург! А это мой сын и его невеста…
– Вы забыли сказать, что вы еще и еврей, – глухо сказал майор, смотря на стоящую перед ним на коленях троицу.
Врач с тоской глядел на начищенные ботинки майора и молчал.
– Я юдофоб, знаете ли… – проговорил майор и добавил: – Вам надо многое мне рассказать, прежде чем я решу, что с вами делать.
Врач кивнул и сказал:
– Я готов…
– Вы были здесь, когда все это произошло? – спросил майор, указывая на развалины города.
– Не здесь… недалеко. Но мы все видели и знаем, – поспешно сказал врач.
– Ну и что же тут произошло? Данила, заткни эту бабу!
Лейтенант аккуратно поднял скованного Серова и отвел его, рыдающего, подальше.
– Тут война была! – сказал хирург, обводя рукой горизонт.
– Да вижу, что не в лапту играли! – сказал майор. – Кто с кем воевал?
– Бандиты напали на город и всех здесь… До единого…
– Ты, старик, хотел сказать, что бандиты напали на бандитов? Верно? – проговорил он с нажимом.
После секундной паузы старик врач закачал головой.
– И кто победил? – спросил довольный майор.
– Бандиты, – неуверенно сказал врач.
– Какие из них?! – рявкнул майор.
– Те, которые напали… Извините…
– Не извиняйся. Это ты потом на суде извиняться будешь…
Подбежал радист:
– Господин майор! Там… недалеко отсюда взвод Хитрова наткнулся на особняк и попытался к нему подойти. В ответ по ним выстрелили. Нет, никого не ранили, но что делать Хитрову?
– Что-что? Что вы как бабы сопливые. Не сдаются – уничтожать! Вы, б…ди, на войне, а не в бабском общежитии. Пусть взорвет его ко всем чертям!
– Говорит, в окне видел девочку лет тринадцати-пятнадцати.
– И что? Приказ слышали? С теми, кто берет заложников, переговоры не ведутся! Исполнять!
– Есть! – сказал радист и убежал.
Майор повернулся к пленникам и спросил:
– Ну что, жидята. Страшно? Данила, позови сюда Хромого, пусть оформляет в лагерь! Всех, кого найдут, пусть передают сначала разведке, а потом сразу в лагерь. Не хрен им шляться неприкаянными… И готовьтесь выдвигаться дальше. Будем искать тех, кто победил…
Серова расковали, и он смог поправить доску на могиле. Рядом с этой доской он увидел другую: «…от друга и брата Роману…». Фамилию Серов не смог прочитать, так испорчена была доска дождями и ветром.
Павленко стоял в канцелярии и смотрел, как девушка ищет по спискам нужную ему фамилию.
– Рухлова? Есть такая. Вас верно информировали.
– Я хотел бы с ней встретиться, – сказал Виктор.
– Господин лейтенант. Вообще вы знаете, это не рекомендуется. Такое положение… Сами знаете.
Он знал и поэтому с обаятельной улыбкой протянул девушке непрозрачный полиэтиленовый пакет.
– Мне только узнать, не родственница ли это моему близкому человеку.
Девушка помялась, но пакет приняла и, написав на листочке записку, протянула ее Виктору.
– Думаю, руководство лагеря не будет сильно ругаться, что я помогла офицеру МЧС…
Он нервно ожидал в огороженном для свиданий внутреннем дворике лагеря. Позади него был корпус, в котором проходили свидания. Но он не стал сидеть в комнатах, он хотел сразу увидеть ту, которую искал. Полноватая женщина в форме вела под руку невысокую, бледную, безгранично утомленную жизнью и злоключениями девушку. Отперев калитку дворика, она пропустила девушку вперед и подвела ее к Павленко. Отойдя после немой просьбы Виктора в сторону, охранница позволила им поговорить.
Девушке Виктор был абсолютно неинтересен. Она смотрела себе под ноги и не говорила ничего.
– Вы Рухлова? – спросил он, нависая над ней.
Девушка кивнула.
– Антон Рухлов – ваш муж?
Отрицательно покачав головой, девушка так и не взглянула на него. Уже собираясь извиниться и попрощаться, он набрал воздух и услышал ее тихий голос:
