Книга Жертва - Гарольд Карлтон

— Ты здорово пошутила, трахнув меня по яйцам, — сказал он. — Но ничего, мы заставим тебя пожалеть об этом!

— Пожалуйста! — прорыдала она, цепляясь за выступ дома, так что они оба едва не упали. Он грубо дернул ее, заставляя подняться. Мимо, шарахнувшись в испуге, пробежала какая-то женщина, и Марчелла крикнула: «Простите!», а он быстро потащил ее за собой. Разве могло это случиться с ней, да еще белым днем посреди широкой улицы? Когда вокруг столько людей! Он тащил ее за собой, а она бормотала дрожащим голосом:

— Я закричу, если ты не отпустишь меня! Он засмеялся:

— Я сразу понял, что тебе есть чего терять, если тебя застанут в этом месте. Но ты позволила мне ласкать тебя, и тебе это нравилось! Тебе хотелось этого, и, черт, ты это получишь!

Они, спотыкаясь, шли по Пятьдесят седьмой улице, натыкаясь на пьяного, на ребенка, на старуху, которые вряд ли были способны помочь ей.

— У меня есть деньги, — сказала она. — Я заплачу тебе, только отпусти меня! — Она выдернула свою руку из его мертвой хватки, но прежде чем она побежала, он поймал ее и снова сдавил руку своими пальцами.

— Ах, ты просишь, — проговорил он. — Мне нравится, когда ты просишь. Когда мы все будем трахать тебя по очереди, ты запросишь еще и еще!

— Ах ты подонок! — Она больше не могла сдерживаться. — Так вот от чего ты получаешь наслаждение? Мучая и насилуя женщин?

Ты сама увидишь, от чего я получаю наслаждение, — засмеялся он. — Сегодня же вечером, с моими парнями. А теперь иди быстрее… — Он подтолкнул ее под зад коленкой. — А ну, иди быстрее, ведьма!

Она чуть не вывихнула локоть, борясь с ним, пытаясь отцепиться от него и почти падая на холодный тротуар.

— Не могу! — прорыдала она.

— Миссис Уинтон! — раздался голос Дональда, словно труба архангела с неба. Голубой «роллс-ройс» стоял на углу, и Дональд смотрел на нее сквозь открытое окно.

— Дональд! — закричала она, стараясь перекричать шум уличного движения, почувствовав, что хватка парня стала еще крепче. — Помоги мне!

Дональд выскочил из машины. Шесть футов три дюйма — внушительная фигура. Никогда еще она не была так счастлива от того, что наняла его. Парень испарился, оттолкнув ее. Она упала на обочину, а он бросился наутек. Дональд подскочил к ней наперерез идущим машинам, наклонился над ней.

— Все в порядке, миссис Уинтон? Мне догнать этого? — спросил он.

— Нет, пусть катится. Просто отвези меня домой, — вздохнула она.

Он едва ли не перенес ее на заднее сиденье автомобиля, почти положил ее.

— Хотите, заявим в полицию, миссис Уинтон? — Его взволнованное лицо, полное сочувствия и негодования, склонилось над ней.

— Нет, — отказалась она. — Нет. Просто отвези меня домой.

Он сел на переднее сиденье и завел мотор.

— Но что произошло? Он пристал к вам на улице?

— Да… — ответила она.

— Он причинил вам боль?

— Нет, ничего, Дональд. Слава Богу, ты оказался рядом…

— Мне показалось это странным — этот парень и вы. Думаю, ведь я его раньше никогда не видел. Что он натворил? — снова спросил он. — Просто схватил вас, и все?

— Да, — слабо откликнулась она. — Напал на меня сзади.

— Вам не следует так беспечно ходить одной, миссис Уинтон, — предостерег Дональд. — Такая леди, как вы, не должна ходить одна.

— Я знаю. Это было глупо. Больше так далеко на запад мы не будем забираться, — пообещала она.

Пока они добирались домой, она почти пришла в себя.

— Поднимись ко мне, пожалуйста, Дональд, — попросила она. — У меня приготовлены подарки для твоей семьи.

— Это так мило с вашей стороны, миссис Уинтон, — поблагодарил он. — Но вы уверены, что с вами все в порядке?

— Мне просто нужно немного выпить. — Она заставила себя улыбнуться. — Ведь не каждый же день на меня нападают!

— Ах, мой Боже! — Он следом за ней зашел в лифт. — Да уж, сегодня для вас был не лучший день, миссис Уинтон! — Потом, словно почувствовав, что сказал лишнее и изменил своему обычному стилю поведения, он поклонился, и при этом его доброе лицо так и сморщилось от сострадания.

Потом они зашли в ее пустую квартиру, которую она убрала к Рождеству без всякого энтузиазма, словно предчувствуя, что Марк не останется с ней на праздники. Она мельком окинула груду приготовленных для него подарков.

Дрожащими руками она плеснула себе виски в большой стакан. Потом обернулась к дожидающемуся у двери Дональду.

— Не хочешь ли вместе со мной поднять бокал в честь праздника, Дональд? — предложила она.

Дональд вертел в больших ладонях свой берет.

— Это так приятно, миссис Уинтон, что вы приглашаете меня, но я не пью. Знаете, есть такая песенка у Стиви Вандера — «Не пей за рулем», знаете?

— Ну да, ты совершенно прав. — Она налила ему содовой. — И все равно, давай выпьем за Новый год!

Она протянула ему стакан, который он не без робости принял из ее рук.

— За здоровье твоей семьи! — провозгласила она. Отпив, Дональд предложил:

— За здоровье вашей семьи, миссис Уинтон! — И они снова выпили.

Дональд откашлялся:

— Миссис Уинтон! Если вы встречаете праздник одна, то вы всегда можете разделить его со мной и моей семьей.

Она дотронулась до его руки, протягивая два свертка с подарками из «Блумингдейла» для его жены и детей.

— Спасибо тебе огромное, Дональд, но лучше я побуду здесь. Марк может решить вернуться домой, и я хочу быть здесь.

Дональд посмотрел на нее такими недоверчивыми глазами, что она поторопилась добавить:

— Он сейчас в таком бунтарском возрасте, — попыталась она объяснить. — Я уверена, что он совсем не думает всего того, что наговорил.

Дональд неопределенно пожал плечами, как будто он и не слышал их ссоры.

— Что ж, счастливого Рождества, миссис Уинтон, — поздравил он ее. — Но если вы передумаете, то мой телефон у вас есть. Я заеду и заберу вас на машине. Моя жена будет совершенно счастлива.

Они горячо пожали друг другу руки.

— Большущее тебе спасибо, Дональд. За все. Не забудь свой конверт! — Она протянула ему рождественский конверт с пятьюстами долларами.

— Пока, — сказал он, мягко прикрывая за собой дверь.

Она включила автоответчик. Одно из сообщений было от Сони, которая сказала, что улетает на Рождество в Лондон и не сможет прийти двадцать пятого.

Она прошла в гостиную и прилегла на софу. Ей было так грустно, что хотелось заплакать. «Санти, — думала она. — Наступил рождественский сочельник, а я одна-одинешенька. Осталась дома, а все сейчас развлекаются. Ты меня любишь, я же знаю, что любишь, так что же случилось?»