Книга Возрождение - Уильям Джеймс Дюрант

племянником был Пьетро (или Пьеро) Риарио, молодой человек, обаятельный, остроумный, обходительный, щедрый, но настолько любящий роскошь и чувственные наслаждения, что даже богатые бенефиции, пожалованные ему папой, не смогли удовлетворить вкусы этого бывшего монаха. Сикст сделал его кардиналом в двадцать пять лет (1471), дал ему епископства Тревизо, Сенигаллии, Спалато, Флоренции и другие титулы, с общим доходом в 60 000 дукатов (1 500 000 долларов?) в год. Пьетро тратил все и даже больше — на серебряные и золотые сосуды, изысканные одежды, гобелены, вышивки, вычурную свиту, дорогие публичные игры, покровительство художников, поэтов и ученых. Празднества, включая банкет, длившийся шесть часов, с которым он и его кузен Джулиано приветствовали в Риме дочь Ферранте Элеонору, ознаменовали собой пик экстравагантности, равного которому не было со времен Лукулла или Нерона. Окрыленный властью, Пьетро совершил триумфальное турне по Флоренции, Болонье, Ферраре, Венеции и Милану, везде пользуясь царскими почестями как принц крови, демонстрируя своим любовницам дорогие наряды и строя планы стать папой римским после или до смерти своего дяди. Но по возвращении в Рим он умер (1474) от своих излишеств в возрасте двадцати восьми лет, истратив за два года 200 000 дукатов и задолжав еще 60 000.42 Его брат Джироламо стал командующим папскими войсками и повелителем Имолы и Форли; мы уже рассказывали о нем. Другой племянник, Леонардо делла Ровере, стал префектом Рима, а когда он умер, его сменил брат Джованни. Самым выдающимся из этих бесчисленных племянников был Джулиано делла Ровере, о котором мы расскажем в главе о Юлии II; его жизнь была достаточно достойной, и он возвысился до папства, преодолев все препятствия силой ума и характера.

Планы Сикста по укреплению папского государства беспокоили другие правительства Италии. Лоренцо Медичи, как мы уже рассказывали, задумал заполучить Имолу для Флоренции; Сикст переиграл его и заменил Медичи на Пацци в качестве банкиров папства; Лоренцо пытался разорить Пацци, а они пытались убить его. Сикст согласился на заговор, но отверг убийство; «Идите и делайте, что хотите», — сказал он заговорщикам, — «если не будет убийств».43 В результате началась война, которая продолжалась (1478–80 гг.) до тех пор, пока турки не стали угрожать захватить Италию. Когда эта опасность миновала, Сикст смог возобновить освобождение папских земель. В конце 1480 года диктаторская династия Орделаффи угасла в Форли, и жители попросили Папу взять город под свой контроль; Сикст велел Джироламо управлять Имолой и Форли вместе. Джироламо предложил взять Феррару и уговорил Сикста и Венецию объединиться в войне против герцога Эрколе (1482). Неаполитанский Ферранте послал войска на защиту своего зятя; Флоренция и Милан также помогли Ферраре; и Папа, начавший свое правление с планов по установлению мира в Европе, обнаружил, что вверг всю Италию в войну. Притесняемый Неаполем на юге, Флоренцией на севере и беспорядками в Риме, Сикст после года хаоса и кровопролития пришел к соглашению с Феррарой. Когда венецианцы отказались последовать его примеру, он отлучил их от церкви и вместе с Флоренцией и Миланом начал войну против своего покойного союзника.

Столичные дворяне сочли оправданным возобновить свои бурные междоусобицы благодаря примеру воинственного понтифика. В Риме было принято грабить дворец кардинала, только что избранного на папский престол. Во время такого обхода дворца одного из кардиналов делла Ровере молодой аристократ Франческо ди Санта Кроче был ранен членом семьи делла Валле. Юноша отомстил, перерезав сухожилие на пятке делла Валле; родственники делла Валле отомстили ему, отрубив голову Франческо; Просперо ди Санта Кроче отомстил Франческо, убив Пьеро Маргани. Вражда распространилась по городу: Орсини и папские войска поддерживали Санта-Кроче, Колонна защищал Валле. Лоренцо Оддоне Колонна был схвачен, предан суду, пытками вырвал признание и был предан смерти в Сант-Анджело, хотя его брат Фабрицио сдал Сиксту две крепости Колонна в надежде, что Лоренцо пощадят. Просперо Колонна присоединился к Неаполю в войне против папы, разорял Кампанью, совершал набеги на Рим. Сикст поручил Роберто Малатеста из Римини возглавить папские войска, Роберто разбил неаполитанцев и Колонну при Кампо-Морто, вернулся в Рим с победой и умер от лихорадки, подхваченной в болотах Кампаньи. Его место занял Джироламо Риарио, и Сикст официально благословил артиллерию, которую его племянник направил против цитаделей Колонны. Но в то время как дух Папы желал войны, его тело разрушалось под тяжестью следующих друг за другом кризисов. В июне 1484 года он тоже слег с лихорадкой. 11 августа к нему пришло известие о том, что его союзники заключили мир с Венецией вопреки его протестам; он отказался ратифицировать его. На следующий день он умер.

Сикст был во многом предвосхищением Юлия II, как Джироламо Риарио репетировал карьеру Цезаря Борджиа. Суровый имперский священник, любивший войну, искусство и власть, Сикст преследовал свои цели без угрызений совести и изящества, но с дикой энергией и непоколебимым мужеством до конца. Как и у последующих пап-воинов, у него были враги, которые пытались ослабить его оружие, очернив его имя. Некоторые сплетники объясняли его щедрую поддержку Пьетро и Джироламо Риарио тем, что они были его сыновьями;44 Другие, как Инфессура, называли их его любовниками и без колебаний называли Папу «содомитом».45* Картина и без этих невероятных и ничем не подкрепленных обвинений достаточно плоха. Истощив на своих племянников казну, которую Павел II оставил полной, Сикст финансировал свои войны, продавая церковные должности тому, кто больше заплатит. Враждебно настроенный венецианский посол цитирует его слова о том, что «папе нужны только перо и чернила, чтобы получить любую сумму, которую он пожелает»;47 Но это в равной степени относится и к большинству современных правительств, чьи облигации, приносящие проценты, во многом соответствуют синекурам, продаваемым папами. Сикст, однако, не удовлетворился этой схемой. На протяжении папских государств он сохранял монополию на продажу кукурузы; лучшее он продавал за границу, а остальное — своему народу, получая хорошую прибыль.48 Он научился этому трюку у других правителей своего времени, таких как Ферранте Неаполитанский; предположительно, он брал не больше, чем это делали бы частные грабители, поскольку, согласно неписаному закону экономики, цена товара зависит от доверчивости покупателя; но бедняки простительно роптали при мысли, что их голод питает роскошь риариев. Несмотря на эти и другие способы увеличения доходов, Сикст оставил после себя долги на общую сумму 150 000 дукатов ($3 750 000?).

Значительная часть его доходов была потрачена на искусство и общественные работы. Он безуспешно пытался осушить ядовитые болота вокруг Фолиньо и, по крайней мере, мечтал осушить Понтийские болота. Он выровнял, расширил и вымостил основные улицы