Книга Я вам что, Пушкин? Том 1 - Ричард Рубин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За этот выходной я так вымотался, будто отпахал в «макдональдсе» часов четырнадцать. И воскресенье не обещает стать лучше. Мы к чему-то приближаемся. Я пока не знаю, к чему именно, возможно, впереди не призы, а бетонный отбойник… Но возможности соскочить уже нет. А даже если и была бы — я не могу их оставить. Иногда чертовски хочу, но не могу.
Под печальное пение и мельтешение зефирок на экране я отрубаюсь. В сон меня провожают две мысли.
— кто, черт возьми, ставит шоу для детсадовцев в эфир после полуночи?
— Моника сказала, что ее мобильный разрядился. Но когда я звонил ей, то определенно слышал гудки. Зачем она соврала?
Глава 30
Засыпал я под голоса и проснулся тоже под них. Умильные зверушки с телеэкрана пропали. Сейчас под аккомпанемент попсовой мелодии мужик средних лет поливал растопленным шоколадом венские вафли.
— Теперь наш завтрак в европейском стиле готов, — заявил мужик и пристроил к вафлям клубничину. После чего плеснул шоколадом и на нее за компанию, — всего за десять минут вы порадуете себя и домашних этим незамысловатым лакомством!
Я чуть не подавился. Незамысловатое лакомство? Нет, в мире, где единороги какают вареньем из бабочек, оно, наверное, так и есть. Но в моем понимании незамысловатое лакомство — это когда ты кусок батона маслом помазал, потом туда сахару сверху насыпал и вуаля! Потом водой из чайника сбрызнул, и все — можно на работу топать.
Хавку ресторанного качества я на завтрак есть не привык.
Оператор тем временем показывал вафли так, как в давние годы на «рен-тв» показывали эротику по выходным — нудно, смутно и скрывая все интересное. Но есть мне все равно захотелось. Так, пусть мои запасы потихоньку кончаются, на тост с глазуньей наскрести еще должен. Кофейком отполирую и…
«…завтра мне надо пробежаться по району и заглянуть в пару мест».
По спине пробежал холодок. Вернее, пробежал бы, если бы девчонка, идущая по мою душу, не была размером с гнома. Флексить своей силой она может сколько угодно, все равно мы в разных категориях. И я в «вес пера» спускаться не собираюсь.
— А сейчас наш креативный консультант Карлос Каралья расскажет вам, как превратить пластиковые бутылки в модные летние галоши! — возвестила женщина лет сорока на экране.
— Ваша тара не пропадет даром, — пообещал Карлос, — из нее выйдет славная пара!
Я скривился. Вот это поэзия. Хотя в поэтической конфе даже такие выкрутасы произвели бы фурор. Особенно в выходные дни, когда юные творцы заправлялись пивом и портвешком так, что из ушей лезло.
Карлос тем временем действительно начал мастерить подобие обуви из бутылок Оказывается, и здесь существуют свои «очумелые ручки», е-мое. Интересно, вдруг по другому каналу идет «Сам себе режиссер», где всякие отбитые личности на слабо прыгают с крыши сарая или гантелями жонглирует? Этот ведущий тоже мог бы в видеоподборку затесаться — выглядел он довольно стремно. Глаза блестящие, рожа тоже как будто маслом облитая. Усы топорщатся, волосы лохматые. Если б я такого на улице увидел, подумал бы, что дядя пал на дно жизни. В «марафон желаний» вложился или в другую финансовую пирамиду.
— Как видите, — сказал он прямо в камеру, — бутылки старые, поэтому поверхность у них бугристая и неровная. Но это нас не остановит!
Он ухмыльнулся и натянул на морду защитную маску сварщика.
— Нет беды большой и мелкой, где б не помогла горелка! — гаркнул Карлос, — сейчас мы это дело поправим.
Он протянул руку к столу и через секунду в ней и правда оказалась газовая горелка. Мне стало слегка не по себе. Это уже больше тянет на скетч-шоу типа «Тима и Эрика», а не «Пока все дома». Но с другой стороны, вдруг тут это нормальным считается. Другие традиции, культура и все такое.
— При работе с горелкой, — сказал мужик, — важно знать, где остановиться. Это вообще, дорогие телезрители, навык очень нужный. Он даже, не побоюсь этих слов, может вам жизнь спасти, дорогие телезрители. Или вашим близким. Всегда соблюдайте технику безопасности и не лезьте куда не следует. Иначе можно так напортить, что потом и не восстановишь уже!
Говорил он общими фразами, но было в них нечто угрожающее. По студии поплыл сизоватый дымок, но никто не обращал на это внимания, включая ведущих и съемочную группу. За маской глаз мужика было не видать, но почему-то я кишками чуял, что Карлос смотрит на меня в упор. Даже не мигая.
— Порой при обращении с такими тонкими материалами, дамы и господа, полезно остановиться, передохнуть. Рассмотреть, что называется, перспективу. Потому что не всякое вмешательство пойдет вам на пользу! Но это так, к слову. Теперь вернемся к нашим галошам.
Я хмыкнул и щелкнул кнопкой пульта. По другому каналу показывали, как старина Том пытался прикорнуть в гамаке, а мерзкая мышь опять ему мешала. Так-то лучше. От утреннего шоу у меня по спине целый муравейник промчался.
Есть тоже перехотелось. Поэтому я просто пошел в ванную, умылся и пошкрябал щеткой по зубам. «Привет» все еще маячил на прежнем месте. Буквы не изменились ни капельки, все такие же бледные, но отчетливые, как будто белой краской или зубной пастой намалеваны с той стороны. Я выключил воду в кране и посмотрелся в зеркало. Жирные контуры перечеркивали мое лицо, скрывали его, и от этого снова стало казаться, что там, напротив, стоит вовсе не Гару, а кто-то другой.
— Знаешь, — неожиданно даже для самого себя сказал я, — хз, чего ты добиваешься, чел. Да мне это и по барабану. Вот какая штука: когда слишком много пугалок наваливаешь, эффект от них получается прямо противоположный. Восприятие притупляется. Поэтому не удивляйся, если скоро я реагировать буду как тинейджер на дом с привидениями, от которого детвора кипятком ссытся.
Никакого
