Книга Искушение - Трейси Вульфф

К тому же Сайрус, скорее всего, настроил все порталы так, чтобы выход из них находился как можно дальше от моей цели.

Меня снова охватывает знакомое странное чувство, знаменующее собой приближение выхода из портала – и я готовлюсь к тому, чтобы приземлиться на поле. И приземляюсь, упав на плечо.

Удар сотрясает меня, но не причиняет мне боли – камень не может испытывать боль, – и я вскакиваю на ноги так быстро, как только могу. Но все-таки недостаточно быстро, поскольку в паре шагов от меня находится Марк в обличье волка, и по его глазам я вижу, что он жаждет отомстить мне за своего вожака.

Наверное, именно поэтому я так ощущаю такую ярость, когда он вцепляется зубами в руку, в которой я держу мяч. Это не больно – камень есть камень, но, когда я слышу, как его зубы царапают меня, это вызывает у меня иррациональный гнев.

А потому, когда он пытается тащить меня за собой, я решаю, что с меня хватит, и, повернувшись, выбрасываю кулак в его мерзкую волчью морду. Он скулит, но его челюсти только сильнее сжимаются.

Это бесит меня еще больше, и я со всей мочи бью его каменным кулаком по голове. И еще раз.

Третий удар приносит результат, он наконец отпускает мою руку, и я откатываюсь в сторону. Но он мотает головой и явно планирует напасть на меня опять. А я не могу этого допустить.

Я чувствую себя как выжатый лимон и понимаю, что так продолжаться не может: нельзя допустить, чтобы мои противники снова и снова отбрасывали меня назад. Играть тяжело даже тогда, когда играют восемь против восьми, а когда ты играешь одна против восьми – или против семи, – это вообще жесть.

К тому же каждый мой переход из одной ипостаси в другую – превращение из горгульи в человека и обратно – забирает у меня силы. Как и длившаяся не меньше минуты попытка обладающего сверхъестественной силой человековолка задушить меня.

А значит, мне необходимо вывести из строя как можно больше игроков команды-противника, только так я смогу пересечь линию ворот. Я ни за что не проиграю этому говнюку Коулу. Ни за что.

Так что, когда Марк, немного пошатываясь, бросается на меня снова, я решаю, что надо уравнять шансы. Закрывая мяч, я бью Марка ногой в морду – спасибо урокам кикбоксинга, пусть и паршивым, на которые Хезер затащила меня в десятом классе.

Он взвизгивает, но не перестает атаковать меня – оказывается, у человековолков очень крепкие головы, – и я пинаю его еще сильнее, затем заношу ногу для очередного удара… после чего его телепортируют с поля. Я сглатываю, осознав, что следующий пинок стал бы для него смертельным.

Однако за те десять секунд, которые понадобились мне, чтобы выкинуть из игры Марка, у меня возникли две серьезные проблемы.

Во-первых, мяч уже вибрирует с такой силой, что грозит расколоть меня на куски.

А во-вторых, ко мне устремляется Коул, которому я дала время прийти в себя.

Глава 117. Дождь из драконов

Может, остаться на месте и не мешать ему атаковать? Так или иначе, мне надо перезагрузить мяч.

И я перезагружаю его, подбросив так высоко, как только могу, за две секунды до того, как до меня добирается Коул. Он подпрыгивает, пытаясь вцепиться в меня, но только касается моих подошв и не может ничего сделать, я уже слишком высоко.

Жаль, что этого нельзя сказать о Дельфине, которая тоже настроена весьма серьезно.

Она ловко бьет хвостом по мячу в моих руках, и он отлетает к той линии ворот, которую мне нужно защищать. Ну еще бы.

Я кидаюсь за ним, понимая, что мне придется бороться за мяч. Я снова вынуждена уворачиваться от гигантских глыб льда, оказавшись в роли мишени в тире.

Я осуществляю такие маневры, о существовании которых и своей способности их совершать прежде даже не подозревала. Но и Дельфина уже научилась стрелять на лету, так что огромная глыба льда бьет меня в бедро. Я срываюсь в штопор и кубарем лечу вниз, мое тело разрывает боль.

Мой разум кричит мне лететь вверх, но сила тяжести, законы аэродинамики и невероятная усталость сливаются в одно смертельно опасное падение. И я делаю то, что мой инструктор по вождению учил меня делать, если мою машину начинает заносить. Чтобы выйти из штопора, я прекращаю тормозить, прибавляю скорость и несусь вниз.

По-видимому, это правильный ход, потому что он меняет все. Я возвращаю себе контроль над траекторией полета и лечу прямо на Кэма, бегущего в заляпанной кровью футболке и с мячом в огромных лапах.

Я не обращаю внимания на боль в бедре, потому что сейчас важно только одно: не дать Кэму передать мяч Коулу, который наверняка захочет самолично переместить его за линию ворот – и закончить игру.

Вот только то ли Кэм поумнел, то ли кто-то из ведьм, потому что они не пытаются выстрелить в меня заклятием, вместо этого они используют заклятие, благодаря которому Кэм исчезает.

Что же мне делать?

У меня нет времени – но, с другой стороны, времени почти нет и у него: через пятнадцать секунд ему придется отпасовать мяч, хотя он и невидим. Я не хочу ждать так долго, ведь каждую секунду он на несколько футов приближается к линии ворот, а я не могу этого допустить.

Я оглядываюсь по сторонам в поисках какой-нибудь идеи, и тут меня осеняет. Ничего подобного я прежде не делала, но, с другой стороны, девяносто пять процентов того, что я творила в последние полчаса, мне не доводилось делать никогда.

Много ли у меня шансов на успех? Нет. Имеет ли это значение? Нет, никакого. Может, сесть? Нет, не стоит садиться туда, где до меня может добраться Коул. Поэтому я остаюсь в воздухе и начинаю искать лед, которым Дельфина успела выстрелить в меня. По полю разбросаны сотни кусков, и я намерена использовать их все. Во всяком случае, таков мой план.

Большинство книг, которые приготовила для меня Амка, содержали очень мало сведений о горгульях, но об одной способности говорилось в них всех… Горгульи умеют направлять потоки воды – именно поэтому скульптуры на зданиях, изображающие нас, много веков служили в качестве водостоков. Не знаю, правда это или нет – и этого не знают также ни Джексон, ни Хадсон, поскольку я первая горгулья, с которой они познакомились, – но я буду исходить из предположения, что так оно и есть.

А если не так, я, вероятно, проиграю эту игру. Но сейчас не время об этом думать. Не буду думать ни о чем, кроме того, как заставить весь этот лед работать на меня. И точно так же, как в тот раз, когда я направила магию Хадсона, чтобы зажечь свечи, я накапливаю в себе энергию и направляю ее в ладонь. Когда она образует светящийся шар, я сжимаю кулак и втягиваю ее обратно. И тяну, тяну к себе лед, попутно превращая его в воду, пока он летит ко мне. А он летит. Весь. Я ошеломлена.

Это поразительно – огромные глыбы льда, летящие ко мне со всего поля, тающие и образующие в воздухе воронки. И есть еще кое-что, делающее это зрелище круче и ужаснее – этой воды много. И я притягиваю к себе ее всю.