Книга Долина забвения - Эми Тан

Сначала я хотела продать только книги, которые никогда бы не стала читать: «Лечение пиявками и его преимущества», «Механика музыкальных инструментов» и «Удельный вес жидкостей». Но оказалось, что не только я не желала их читать, но и все, кому я предлагала эти книги. Тогда я решила расстаться с романами, которые должны были быстро разойтись среди новоприбывших из Америки и Британии. История мореплавания, воспоминания и путевые заметки британских капитанов и атлас с картами оказались неожиданно популярны. Когда мы очистили от книг пол, я принялась за те, что стояли в шкафах. Я рассчитала, сколько мы еще протянем. Оказалось, полгода или меньше, если оставшиеся книги окажутся непопулярным чтением. В книжных магазинах я всегда спрашивала, не приходил ли к ним клиент по имени Лу Шин, объясняя свой вопрос тем, что нашла интересующую его книгу. Я всегда носила с собой ручку с острым пером, чтобы при встрече быть готовой рассечь ему лицо, если он не отведет меня к Тедди. Его должен навсегда покрыть публичный позор.

Мы с Золотой Голубкой составили список возможных источников существования. Она могла преподавать английский и китайский, а я — организовывать для приезжих экскурсии, открывающие им «тайны Шанхая». Мы оставляли объявления в американских магазинах, в клубах, на стенах рядом с американским консульством. В свободное время я ходила по картинным галереям, пытаясь найти пейзаж с тяжелыми дождевыми тучами, неширокой горной долиной и горами на заднем плане. Каждый день мы бродили по улицам Международного сеттльмента и искали место, где можем предложить свои услуги, и обещали друг другу не сдаваться, несмотря на постоянно растущее число жителей Шанхая — их стало больше миллиона, как говорил Даннер. Еще не так давно население Шанхая было в два раза меньше. Среди гуляющих по набережной, вдоль Нанкинской улицы и в других частях Международного сеттльмента было много богатых китайцев в безупречных костюмах и хомбургах,[21] как у Лу Шина. Я украдкой пыталась рассмотреть их лица. Домой я возвращалась измотанная, но надежды не теряла.

После всех наших усилий мы выяснили следующее: иностранцы не хотели изучать китайский. Исключение составляли миссионеры, но у них уже были собственные учителя. Я нашла нескольких американцев, которые охотно соглашались на экскурсию по Шанхаю, но они приняли нас за проституток, которые проведут им экскурсию по тайнам женских гениталий.

В один теплый день мужчина, который видел, как я вешаю объявление о наших экскурсиях, спросил, не знаю ли я, где найти приличный паб. Я предложила ему сходить в американский клуб.

— Там слишком скучно, — ответил он.

Я сказала, что много баров расположено вдоль набережной.

— Там слишком шумно, и они переполнены пьяными матросами.

Он хотел небольшой, уютный паб, как в маленьком городке, который напоминал бы ему о доме.

— Все заявляют, что в Шанхае есть всё, — сказал он. — Но я так и не смог найти паб, где человек может выпить с друзьями пинту пива, выкурить сигару и спеть пару добрых песен возле пианино.

— Если вам нужно такое уютное местечко, то я его знаю. Оно откроется на следующей неделе.

Я написала ему название и адрес: «Паб “У Даннера”, Восточная Цветочная аллея, дом 18».

Когда я вернулась домой, я сообщила Золотой Голубке замечательные новости, и она воспряла духом.

— Наконец-то! — воскликнула она. А потом спросила: — А что такое паб?

— Что бы это ни было, — ответила я, — мы сможем его организовать.

Потребовалось несколько месяцев, чтобы паб «У Даннера» принял свой окончательный вид, и помогли этому предложения и жалобы первых посетителей. Первую неделю мы начали с жалким набором: пиво, дешевые сигары и прожигающий нутро виски. Главным нашим преимуществом были сентиментальные песни. Я мысленно поблагодарила мистера Мобера, за то что он порекомендовал мне удалить лишние мизинцы и я смогла брать уроки игры на пианино. На скамье возле инструмента я нашла кипы нотных тетрадей — в основном сентиментальных баллад. Я составила список песен, которые хотели услышать клиенты, и попросила их вернуться на следующий день, чтобы послушать их.

Утром мы с Золотой Горлянкой устроили забег по магазинам в поисках нот. Порой нам удавалось найти то, что нужно. Наши клиенты также сообщали нам, какие они предпочитают виски, пиво и сигары. Каждый день мы тратили выручку предыдущего вечера на напитки и сигары более высокого качества, которые мы всегда продавали по еще более высоким ценам. Я воспользовалась маминой техникой, позволяющей запоминать имена всех клиентов, чтобы приветствовать каждого из них лично. Я перекидывалась с ними парой фраз, чтобы в следующий раз задавать им вопросы, позволяющие им почувствовать себя увереннее: «Вы уже получили письмо от вашей суженой?», «Как здоровье вашей матушки? Она уже оправилась после болезни?» Я сочувствовала им, поздравляла с успехами, желала удачи и обнаружила, что такие мимолетные проявления внимания заставляют клиентов возвращаться к нам снова и снова. Через шесть месяцев наш бизнес пошел в гору. Мы нашли дом на еще одной улице, где сдавали комнаты на нижнем этаже. В Шанхае было много брошенных пианино и оставшихся без работы музыкантов. Наш второй паб мы назвали «У Лулу».

Я обнаружила, что Золотая Голубка оказалась ненасытной, когда дело касалось успеха. Она все время задирала цены на лучшие сорта бренди, портвейна и ликеров. Паб приносил много денег, но Золотой Голубке постоянно казалось, что их недостаточно. Она говорила, что есть и другие возможности для бизнеса и те, кто способен быстро меняться, делают состояния, — об этом часто говорили в пабе иностранцы, обсуждавшие новые предприятия. У нее был настоящий талант к подслушиванию. Наши клиенты не подозревали, что китаянка может говорить по-английски достаточно хорошо, чтобы понять их. Она всегда улыбалась, притворяясь женщиной, которая ни слова не понимает, поэтому они просто не обращали на нее внимания.

Во таких время подслушиваний ей пришла в голову мысль открыть небольшой социальный клуб, где бизнесмены могут встречаться друг с другом и обсуждать деловые вопросы в более роскошной и тихой обстановке, чем паб. Кроме того, он будет обеспечивать большую приватность, чем Американский клуб и другие места, где ваше дело сразу становилось всеобщим достоянием. Мы сняли комнаты в одном из пустующих частных домов, которых было немало в Шанхае. Их хозяева когда-то приехали сюда, чтобы основать новое предприятие, но потерпели неудачу. Мы обставили комнаты диванами, небольшими круглыми столиками со скатертями, украсили пальмами в кадках и сияющей медью, сделали мраморные полы. На стенах развесили лучшие картины из собрания Даннера. Остальные работы нам помог продать один торговец — бывший друг Даннера и честный человек. Он реализовывал картины по одной и по достойной цене. Мы назвали наш клуб «Золотая голубка». В дополнение к отличному спиртному мы стали подавать чай. Вместо совместного пения у пианино мы наняли скрипача и виолончелиста, которые исполняли произведения Дебюсси. Мы также предлагали небольшие приватные комнаты, где мужчины могли обсуждать деловые вопросы и заключать сделки. Став хозяйкой респектабельного клуба, я начала носить более модную одежду. Как и в пабе, я встречала наших гостей, обращаясь к каждому по имени. Золотая Голубка наняла официантов и хорошо их обучила. Она следила, сколько спиртного они наливают в бокалы — одну унцию, и ни глотком больше. И она делала пометки для себя, что предпочитал каждый из гостей, что он заказывал, чтобы в следующий раз можно было предложить ему тот же столик и те же блюда.