Книга История военной контрразведки. СМЕРШ Империй - Андрей Шаваев

Второй эпизод биографии — работа в Центральном Комитете партии, причем не рядовым инструктором, а на должности заведующего сектором, курирующего всю организационно-кадровую деятельность Комитета государственной безопасности. Случайно в аппарат ЦК люди не попадали, а из контрразведки, да еще и сразу на руководящую должность завсектором, тем более. Понятно, что такой нехарактерный для кадрового военного контрразведчика взлет по партийной линии мог состояться только по воле уже тогда всесильного председателя КГБ Ю.В. Андропова и не менее влиятельного партийного функционера-тяжеловеса, бессменного с конца 1950-х годов руководителя отдела административных органов ЦК КПСС, весьма близкого к Л.И. Брежневу генерал-полковника Николая Ивановича Савинкина.

Аппарат ЦК КПСС — это не только солидные номенклатурные привилегии, связи, подчеркнутое уважение и внимание. Это не только глубинное понимание реального функционирования партийно-государственного многошестеренчатого механизма империи со всеми его византийскими атрибутами: лабиринтами, подводными камнями, ловушками, подставами, скелетами в шкафу, тайнами за семью печатями и архивами с особыми папками. Это — СВЯЗИ. Связи, которые не нарабатываются вне аппарата, ибо чужих не подпускают и на порог; связи, которые не покупаются и не передаются по наследству. К таким связям номенклатурный чин можно быть только ДОПУЩЕН, и только по высочайшему благоволению партийной элиты. Это сигнал посвященному: ты в команде избранных, в золотой кадровой цепочке, теперь ты — свой, тебе доверяют (разумеется, доверяют относительно), ты можешь РЕШАТЬ ВОПРОСЫ.

Понятно, что номенклатура номенклатурой, но главной задачи, ради которой, собственно, и существует военная контрразведка — борьба с разведкой противника и защита армии и флота от враждебного проникновения, с Н.А. Душина никто не снимал.

Достигнутые результаты и другие показатели контрразведывательной деятельности 3-го Главного управления КГБ СССР и подчиненных ему особых отделов по противодействию иностранным разведкам в период 1970–1980-х годов разительно ОТЛИЧАЛИСЬ от аналогичных показателей других контрразведывательных управлений Комитета госбезопасности и территориальных органов.

Отличались по насыщенности специальными силами и средствами элементов системы контрразведывательных мер и защиты государственных секретов, по уровню контроля за оперативной обстановкой в армии, на флоте, на театрах военных действий и внутри страны и уровню реагирования на ее изменения, по количеству и качеству выявленной и разоблаченной агентуры противника непосредственно в Генеральном штабе, войсках, их окружении, на государственной границе, в группах советских войск за границей и в Афганистане.

Отличались по изяществу контрразведывательных операций, когда лучшие разведки мира удавалось годами водить за нос, ювелирно снабжая их дозированной дезинформацией о военно-экономическом потенциале державы, НИОКРах, планах и замыслах военного командования на оперативных направлениях.

Отличались по-военному, в лучших российских генштабовских традициях, синхронно отлаженной централизованной системой управления контрразведывательными органами — особыми отделами на местах.

Отличались по монолиту и устойчивости высокопрофессиональных, не на словах, а на деле идейно преданных Отечеству сотрудников и руководителей особых отделов — выпускников военных академий и высших военных училищ командного, военно-политического и инженерного профиля, прошедших тщательную подготовку на Высших курсах военной контрразведки и факультете военной контрразведки Высшей школы КГБ.

Отличались по далеко не тепличным условиям работы. Необходимо отметить, что, как правило, деятельность сотрудников особых отделов протекала в сложнейших условиях военного времени, повышенной боевой готовности, боевых дежурств и дальних походов, полигонов, выполнения войсками и флотом особо сложных государственных задач.

Отличались стойкостью людей.

Отличались напряженностью работы.

Динамику и результативность многогранной деятельности военной контрразведки в ее поистине «золотой» андроповско-душинский период читатель может легко оценить, ознакомившись с разделом «Хронология» настоящей работы.

Военной контрразведывательной службе генерал-полковник Николай Алексеевич Душин отдавал себя целиком и без остатка. По воспоминаниям начальника секретариата 3-го Главного управления КГБ СССР, полковника Петра Савельевича Коновалова, Н.А. Душин:

«…был очень требователен не только к подчиненным, но прежде всего к себе, начиная с внешнего вида. Высокого роста, стройный, всегда внешне опрятен, аккуратно подстрижен, побрит независимо от того, в каких условиях (полевых или кабинетных) он находился. Безукоризненно подогнанная военная форма, всегда наглаженная свежая рубашка. Если что-то начиналось поднашиваться, он сразу же заказывал новый китель, рубашки, брюки, ботинки в специализированном генеральском ателье Министерства обороны на Фрунзенской улице. В общении с подчиненными выдержан и внимателен, не допускал унизительных или оскорбительных выражений. Ни разу не повысил голоса, спокойно объяснял, кто и где допустил ошибку и в чем она заключается, какие могли быть последствия нарушений в повседневной работе и в отработке документов.

В общении с руководителями Комитета госбезопасности — заместителями председателя КГБ и начальниками управлений был тверд и принципиален в отстаивании интересов военной контрразведки, считал необходимым говорить только правду в глаза, не приукрашивая истинное положение вещей и в то же время без растерянности и не паникуя. Ни перед кем не лебезил. Понятно, что при наличии таких качеств не всем из коллегии КГБ был удобен и приятен.

К нему многие обращались за помощью в решении различных вопросов и проблем, причем не только сотрудники военной контрразведки, но из других управлений Комитета. Он старался помочь и никому не отказывал. У Николая Алексеевича был определен приемный день сотрудников по личным и служебным вопросам, списки сотрудников составлялись заранее. Как правило, проблемы решались, и сотрудники из его кабинета уходили довольными.

Рабочий день начальник Управления начинал в 8:00, заканчивал, если не было особо срочных дел, в 20:45, чтобы успеть домой к началу программы “Время”. Ужинал, ложился спать около 22 часов. Поднимался утром в 6:00 и непременно уходил на улицу на физзарядку: ходьба, упражнения, потом душ. Суббота была обязательным рабочим днем, иногда прихватывал и воскресенье до обеда. Выходные дни проводил с женой и внуками в доме отдыха руководящего состава Комитета госбезопасности “Солнечная поляна”. Гулял, плавал в бассейне, застолий сторонился.

В период афганских событий ежегодно вылетал в расположение 40-й армии, в самые горячие точки. Пытался “щупать” оперативную обстановку непосредственно в гуще событий, летал на вертолете, причем забирался в такие места, куда не добиралось даже армейское руководство.

Большое внимание уделял обеспечению жильем сотрудников подчиненного ему управления. Кроме квоты, выделяемой Комитетом госбезопасности, ежегодно от военной контрразведки готовилось письмо в Министерство обороны с ходатайством о выделении оперативному составу до 400 квадратных метров жилой площади. Ходатайства удовлетворялись всегда.