Книга Отечественная история IX—XIX вв. - Александр Федулин

Дальневосточный театр боевых действий. Несмотря на, казалось бы, периферийное положение Тихоокеанского театра боевых действий, он занимает видное место в истории Крымской войны.

Союзники лишились фактора внезапности, а тем самым и вероятной победы, упустив два русских корабля: «Аврору» из перуанского порта и «Двину» с Маркизовых островов. Поэтому Петропавловск-Камчатский оказался подготовленным к отражению нападения. Впрочем, степень боевой готовности города союзники не смогли оценить, так как попытка осуществления разведки пароходом «Вираго», прикрывавшегося фальшивым американским вымпелом, не ввела в заблуждение петропавловцев. Недооценка обороноспособности города привела к срыву десанта и значительным потерям со стороны союзников. Показательно, что английский адмирал Д. Прайс застрелился накануне операции, не веря, по-видимому, в благоприятный исход дела (он был чрезвычайно расстроен тем, что упустил русский фрегат «Аврору» и транспорт «Двина», не сумел обеспечить неожиданность нападения на Петропавловск и не хотел нести за это ответственность перед английским адмиралтейством).

В распоряжении губернатора адмирала В.С. Завойко находилось 1013 человек. Особое значение в боевых событиях на Дальнем Востоке имел подвиг личного состава батареи № 2, руководимой лейтенантом князем Д.П. Максутовым. Уникальным примером в истории войн является тот факт, что, выдержав в продолжении девяти часов огонь более 80 корабельных орудий, батарея продолжала вести ответный огонь. Да и в целом отражение обороняющимися вчетверо превосходящих сил десанта противника представлялось беспрецедентным. Во время десантировки 24 августа 1854 г. англичане и французы потеряли убитыми до 400 человек, тогда как русские лишь 31.

Петропавловская победа служила назиданием генералитету Крымского театра боевых действий, считавшему невозможным воспрепятствовать десанту союзников на полуостров. В заслугу петропавловскому руководству можно поставить и стремительные темпы приведения имеющихся сил и средств в состояние боевой готовности. До Камчатки известие о начале войны с западными державами дошло только в июле 1854 г., а в августе в Авачинскую бухту уже вошла англо-французская эскадра. В Лондоне и Париже впечатление от петропавловского дела оценивалось как «убийственное». Французский адмирал Феврие-Депуант был сведен в могилу обрушившейся на него повсеместной критикой. В Англии не только была заклеймена память адмирала Д. Прайса, но дело дошло до того, что лишены знаков отличия все офицеры, участвовавшие в Тихоокеанской экспедиции.

Как оценивать боевые действия на Дальнем Востоке? Признание их значимости может быть серьезным аргументом против определения рассматриваемой войны в качестве «крымской». Оборона Петропавловска-Камчатского традиционно преподносится как славная страница из истории русского оружия. Ее подробное освещение в какой-то степени сглаживало горечь от военного поражения в целом.

В кампании 1855 г. особо отмечался успешный маневр русского Дальневосточного флота. В намерение руководства союзнической эскадры (английским флотом руководил контр-адмирал Брюс, французским – контр-адмиралом Фурнишон) входило уничтожение российских судов, запертых в Петропавловской гавани. Предполагалось, что льды будут сковывать маневр русских кораблей, оказавшихся, таким образом, в западне до середины апреля. Но петропавловская эскадра, пройдя через пропиленный матросами лед, сумела вырваться из блокады.

Военные операции в Крыму. Первой из них было сражение на реке Альме. По свидетельству Д.А. Милютина, Николай I первоначально не поверил курьеру ротмистру С.А. Грейгу, описавшему альминский разгром в столь неприглядном свете, что государь выбранил его и приказал проспаться. Ни одно последующее поражение в Крымской войне не потрясло в такой мере русскую общественность, как альминское. Вплоть до «Цусимы» слово «Альма» использовалось как нарицательное обозначение катастрофы (ранее такую функцию выполняло слово «Аустерлиц»).

Альминское поражение породило ряд исторических анекдотов. К числу таковых относятся ставшие нарицательными слова, произнесенные одним из виновников поражения генералом Кирьяковым в преддверии сражения: «Шапками закидаем!». В действительности речь шла не о всем сражении, а об одном из его частных эпизодов. Слова генерала были вырваны из контекста. Между тем Кирьяков говорил, что на подъеме с моря он и с одним батальоном «шапками забросает неприятеля». Но даже одного батальона не было выставлено по указанному генералом направлению.

По другому анекдотическому преданию, князь А.С. Меншиков пригласил севастопольских жителей посмотреть на зрелище победы русских войск, и те явились с напитками и закусками наблюдать военное представление. В действительности ничего подобного произойти не могло. Судя по корреспонденции в Петербург, князь не верил в успех затеваемой битвы. В Севастополе же одна часть населения пребывала в панике, другая проявляла невиданную активность по укреплению города, но никто не оставался в столь благодушном настроении, чтобы оценивать десант противника в качестве водевиля.

Операция по высадке союзников в Крыму явилась важной вехой в истории военного искусства. 14 сентября 1854 г. началась высадка англо-французских войск под Евпаторией. Английскими частями командовал генерал Ф.Д. Раглан, французами – маршал А.Ж. Сент-Арно. Численность союзной армии (вместе с прислугой и инженерным корпусом) достигала 60 тыс. человек с 134 полевыми и 73 осадными орудиями. К тому времени среди военных господствовало убеждение о невозможности осуществления десанта, превышающего 30 тыс. человек. Но развитие пароходства сделало возможным успешное проведение предприятия союзников, опровергшее сомнения скептиков. Впрочем, вследствие пассивности А.С. Меншикова русские войска не чинили серьезных препятствий десантировке союзников. Это частично обусловливалось малочисленностью русского корпуса, немногим превышающего 34 тыс. человек с 36 легкими орудиями. Положение усугублялось совершенным отсутствием батарейной артиллерии.

Объективная причина альминского поражения заключалась в двоекратном численном превосходстве неприятеля. Вместе с тем существовал и ряд факторов тактического свойства. Позиция, занимаемая русской армией, предоставляла выгоды господствующих высот, для овладения которыми неприятелю следовало бы первоначально переправиться через реку Альму, а затем взбираться на кручи, почти неприступные на левом крыле обороняющихся и прикрываемые сильным огнем на правом. Обход левого крыла позиций русских представлялся невозможным по характеру тамошней местности, а правого – грозил союзникам отсечением от флота в безводную часть Крымского полуострова.

Неожиданно со стороны оцениваемых в качестве неприступных круч левого крыла во фланг русских войск ударила дивизия П.Ф. Боске. Изучение местности по течению Альмы было поручено подполковнику генерального штаба Залесскому, на основании донесения которого позиции от морского берега до селения Алматамака были признаны неприступными. Двух стрелковых рот хватило бы для предотвращения восхождения на кручи неприятеля. На самом деле у союзных войск нашлись возможности для органазации успешного наступлния. Действия польского офицера Залесского впоследствии были оценены ни как халатность или неопытность, а как сознательное вредительство.