Книга Огненные купола - Дэвид Эддингс

Перед замком произошла краткая стычка – это одна группамародеров добралась до подъемного моста и обнаружила там два десятка конныхрыцарей, которыми командовал сэр Улаф. Рыцари прикрывали пелоев, которые вовремя ужина прятались в трюмах барок и, едва гостей увели во внутренний дворзамка, принялись разбивать топорами бочки с гарным маслом. Маслянисто блестящиепятна на воде вокруг барок свидетельствовали, что пелои, которые сейчаспробирались по мосткам с барки на барку, направляясь к подъемному мосту,отменно справились со своей задачей. Когда мятежники приблизились ко внешнемуконцу подъемного моста, Улаф недвусмысленно дал им понять, что сейчас он не внастроении принимать гостей. Уцелевшие мятежники решили пограбить где-нибудь вдругом месте.

Внутренний двор был очищен от гуляк, и Бевьер и его люди ужевыкатывали катапульты, расставляя их по местам на парапете. Атаны Энгессы,которые вышли на парапет вместе с сириникийцами, притаились за укреплениями.Спархок огляделся – как будто все готово. Тогда он перевел взгляд на воротарезиденции. В них теперь входили только считанные мятежники – хромые и убогиекалеки. Они отчаянно торопились, ковыляя на костылях, но все же далеко отсталиот своих сотоварищей. Спархок перегнулся через край крепостного вала.

– Можно начинать, Улаф! – окликнул ондруга. – Не попросишь ли Кринга запереть ворота? А тогда, уж так и быть,можешь вернуться в замок.

– Ладно! – Лицо Улафа рассекла широчайшая ухмылка.Он поднес к губам изогнутый рог огра и оглушительно затрубил. А затемразвернулся и повел своих рыцарей по подъемному мосту в замок.

Огромные ворота на входе в императорскую резиденцию дрогнулии медленно, неуклюже пришли в движение, смыкая массивные створки с какой-тозловещей неотвратимостью. Спархок заметил, что несколько отставших калекснаружи ворот все еще орудуют костылями, торопясь во что бы то ни стало успетьпроскочить, пока ворота не захлопнулись.

– Келтэн! – прокричал он, перегнувшись вовнутренний двор.

– Ну что? – в голосе Келтэна сквозило явноераздражение.

– Не дашь ли знать этим людям, что мы нынче вечеромбольше не настроены принимать гостей?

– Ага, точно! И как это я сам не додумался? –Светловолосый пандионец, задрав голову, ухмыльнулся другу, а затем вместе сосвоими людьми налег на ворот подъемного механизма.

– Шут, – пробормотал Спархок.

Значение того, что одновременно были захлопнуты ворота иподнят мост, не сразу дошло до разума мятежников. Однако вскоре от соседнихзданий донеслись выкрикиваемые приказы и даже лязг оружия – недвусмысленноесвидетельство того, что хотя бы нескольких бунтовщиков наконец-то осенил светистины.

Неспешно, настороженно толпа с факелами стягивалась ксиявшему девственной нетронутостью эленийскому замку, где ночной ветероклегкомысленно играл красочными шелковыми флажками, а во рву покойнопокачивались озаренные свечами и фонарями барки.

– Эй, в замке! – на ломаном эленийском проревелдюжий детина, шагавший в первых рядах. – Открывайте, а не то мы вынесемваши стены!

– Тебя не затруднит ответить на это, Бевьер? –окликнул Спархок сириникийца.

Бевьер ухмыльнулся и начал наводить катапульту. Онприцелился, поднял ложе катапульты почти вертикально вверх, а затем сунул факелв смесь смолы с гарным маслом, которой было заполнено углубление в гигантской«ложке» катапульты. Смесь занялась мгновенно.

– Я приказываю вам опустить мост! – дерзко прооралнебритый мятежник по ту сторону рва.

Бевьер рассек веревку, которая удерживала рычаг катапульты.Ком, брызжущий огненными каплями, с шипением взвился в небо и на миг точнозавис в высоте. А затем канул вниз.

Детина, так нагло требовавший, чтобы его впустили в замок,вытаращился на ответ Бевьера, который величественно взмыл в темноту и обрушилсяпрямо на него, точно комета. Миг спустя мятежник исчез, объятый огнем.

– Отличный выстрел! – похвалил Спархок друга.

– Неплохой, – скромно согласился Бевьер. –Это было нетрудно – с такого-то расстояния.

– Это я заметил.

Император Сарабиан побелел, его била дрожь.

– Неужели это было обязательно, Спархок? – выдавилон, глядя, как ужаснувшаяся толпа в беспорядке отступает к лужайкам, куда недолетит – а быть может, и долетит – новый ответ сэра Бевьера.

– Да, ваше величество, – хладнокровно ответилСпархок. – Мы должны выиграть время. Звон колокола, прозвучавший где-точас назад, был всеобщим сигналом. По этому сигналу головорезы Кааладорасхватили главарей мятежа, Элана увела гостей за стены замка, а атанскиелегионы, стоящие за городом, двинулись к Материону. Этот крикун, который такярко горит сейчас на краю рва, – наглядная демонстрация того, какиенеприятности ожидают мятежников, если они будут настаивать на том, чтобы ихвпустили в замок. Теперь их понадобится изрядно подбодрить, чтобы они решилисьснова приблизиться к стенам.

– Но ты, кажется, говорил, что вы сможете удержатьзамок.

– Разумеется, но зачем рисковать жизнями, если в этомнет особой нужды? Вы заметили, что выстрел катапульты не был встреченрадостными воплями? Теперь эти люди таращатся на совершенно безмолвный и внешнебезлюдный замок, который так небрежно, походя уничтожает непрошеных пришельцев.Эта мысль ужасает, и обдумывать ее можно долго. Эта часть осады длится иногдапо нескольку лет. – Спархок поглядел вниз с парапета. – Думаю, вашивеличества, нам пора укрыться в башенке. Мы не можем быть уверены, что Халэдиспортил все арбалеты – или что по крайней мере десяток их не починили. Мнепришлось бы долго объясняться, почему я был так неосторожен, если кого-то извас подстрелят. Из башенки тоже хорошо будет видно все происходящее, а мнебудет спокойнее, когда вы окажетесь под прикрытием каменных стен.

– Не пора ли разломать барки, любимый? – спросилаЭлана.

– Нет еще. У нас есть замечательная возможность нанестиосаждающим немалый урон. Не стоит тратить ее попусту.

 

Несколько арбалетов в руках мятежников оказались исправны,но таких было немного, судя по разразившимся проклятиям.

Попытка бунтовщиков открыть ворота резиденции провалилась,когда пелои, размахивая сверкающими саблями и вопя так, что эхо их боевых кличейотлетало от покрытых перламутром дворцовых стен, помчались по подстриженнымлужайкам на теснившуюся у ворот толпу.