Книга Сказка со счастливым началом - Галина Маркус

Соня понимала, что убегать поздно, это только вызовет подозрения. Она встала и отошла немного в сторону. Калюжный не обращал на неё никакого внимания, и Соня смогла разглядеть его получше.

Митя, оказывается, очень, очень на него похож… Те же скулы, тот же чуть монгольский разрез глаз. Но причёска у его отца была другая – аккуратная чёлка на куда более низком лбу, да и складка губ – упрямая, жёсткая, тонкая. Соня хорошо представляла, как он может говорить – цинично и грубо. А уж глаза… Совсем не такие, не Митины. Проницательные, едкие, они буравили собеседника, ничего не рассказывая о себе. Соне же и вовсе не хотелось в них заглядывать.

Он поднялся, продолжая держать девочку за руку.

– Пойдём со мной, – предложил он малышке. – Как тебя зовут?

– Валя, – смело ответила та.

– Валечка? – на лице у Калюжного появилась настоящая нежность. – Какое замечательное у тебя имя!

Взгляд у него удивительно потеплел. Калюжный перевёл глаза на Соню и улыбнулся – сентиментальной, почти смущённой улыбкой.

– Позволите мне забрать вашу воспитанницу?

Соня молча кивнула. Калюжный пошёл обратно в президиум с девочкой на руках, по дороге вытирая ей слёзы. Усадил к себе на колени и весь оставшийся концерт просидел, что-то нашёптывая ей на ушко и гладя по ручке. Корреспонденты оживились – кадры получались замечательными.

А Соня не стала уходить. Она села в последний ряд, спрятавшись за чьей-то спиной, и, как заворожённая, наблюдала за своим так называемым родственником.

Церемония подходила к концу. Соня опомнилась – Мария Фёдоровна, разумеется, не забудет про Валю. Пока все аплодировали речи мэра, Соня встала и потихоньку вышла из зала. В игровой было чисто и убрано, и она присела на подоконник в ожидании группы, пытаясь успокоиться. Ну, чего она так разволновалась? Кто ей этот Калюжный? Наплевать на него… не надо о нём даже думать – как приехал, так и…

На лестнице послышался топот ног – дети возвращались обратно. Первой в дверях появилась Мария Фёдоровна – глаза у неё были круглые, она только и успела, что сделать беспомощный жест рукой. Соня невольно подскочила: следом, окружённый детьми, шёл Калюжный. На руках он держал Валю.

Гость прошёл в игровую комнату и усадил ребёнка на стульчик.

– Ну, не болит теперь ножка? – ласково поинтересовался он.

Вообще, как мужчина он впечатлял – особенно сейчас, когда говорил так тихо и проникновенно. Соня снова вспомнила Митю, и у неё сжалось сердце. Она стояла, как вкопанная, не зная, как себя вести. У Калюжного имелись её фотографии, но в жизни-то он её никогда не видал. За его спиной переминался секъюрити, сам не понимая, от кого охраняет здесь своего шефа.

Калюжный обвёл глазами помещение.

– Да… – протянул он. – Тут ещё работать и работать… Ну, ничего! Потихоньку сделаем. Вы знаете…

Мария Фёдоровна как раз наклонилась к кому-то из ребят, и он, в поисках собеседника, повернулся к Соне.

– Знаете, – продолжал он. – В этом интернате, возможно, вот в этой самой комнате, два года пробыл мой сын. Не поверите, наверное, но так сложились обстоятельства. Что поделаешь – тяжёлые времена…

«Не в этой, – подумала Соня. – Раньше малыши были в соседнем здании».

Но вслух сказала:

– Отчего же. Охотно верю. Всякое в жизни бывает.

– Да… Вы тогда сами были ребёнком и наверняка жили с мамой и папой. А вот я не могу себе простить, что так получилось. И вот я решил, что буду помогать детям, которые вот так же остались одни. Отремонтируем здание – раз. С питанием разберёмся – два. И, знаете что… начнём отправлять детей на экскурсии. В Москву, в Питер. А может, и за границу – там видно будет. Моя невестка занимается благотворительностью, у неё в Москве собственный фонд… В столице часто забывают, что есть ещё люди и за чертою Москвы…

Он говорил и говорил – как на митинге, а Соня смотрела на него с растущим недоумением. Она не понимала, для чего он так перед ней распинается. Мария Фёдоровна давно вжалась в стенку, стараясь не привлекать внимания. Корреспондентов рядом не было, заведующей тоже. Казалось, он хочет произвести благоприятное впечатление именно на Соню. Но восхищения в её глазах не появлялось, и от этого Калюжный становился всё красноречивее.

Наконец, в дверях возникла Ольга Филипповна – она разыскивала, куда делся гость. Увидев, что он беседует с Соней, она обомлела. Следом нарисовались корреспонденты и мышиная женщина-чиновник.

– Антон Игоревич! – обратилась к нему последняя. – Нас ждут…

– Да, да, конечно, – опомнился он. – До свидания, дети! Валечка! До свидания, маленькая! Я к вам ещё приеду.

Он сделал несколько шагов к дверям, но неожиданно остановился и снова обернулся к Соне.

– Вот так… вот так вот мы и поступим. И всех, кто здесь трудится, дарит детям тепло – тоже не обидим. Вас как зовут?

Все замерли, Ольга Филипповна за его спиной стала белее мела.

– Сара, – неожиданно для самой себя ответила Соня. – Моисеевна!

– Как? – потерял дар речи Калюжный.

– А что, не похожа? – невинно спросила она.

Он несколько секунд постоял, не зная, что сказать, потом повернулся и вышел. Заведующая за его спиной сделала страшные глаза и побежала за ним следом. Вся делегация удалилась, а Соня упала на стул и залилась истерическим смехом.

– Боже мой! Это надо подумать… – хохотала она. – Мария Фёдоровна! Я ему, похоже, понравилась… ой, не могу… это у них семейное… «Сара Моисеевна»! Я уж думала, он подавится!!!

Мария Фёдоровна несколько секунд взирала на неё, а потом взяла стакан, набрала в рот воды и брызнула Соне в лицо. От неожиданности она прекратила смеяться, закрыла лицо руками и замерла.

– А ну хватит! – строго прикрикнула воспитательница. – Чего разошлась?

– Теперь он узнает, кто я, – обречённо сказала Соня, вытирая лицо. – Сообразит, не дурак. Без работы останусь, вот идиотка! Понесло меня… как обычно…

– Ничего, авось пронесёт, – успокоила та. – Небось, выйдет сейчас и думать о тебе забудет.

* * *

Не пронесло. Собираясь на работу, Соня старалась не вспоминать о визите Калюжного, от души надеясь, что он ничего не понял. Как только она представляла, что у её поступка будут последствия, холодок пробегал у неё по спине.

Но не успела Соня прийти в интернат, как к ней подбежала Мария Фёдоровна:

– Иди, вызывают…

Ругая себя последними словами, Соня поплелась к начальству. Оказалось, Калюжный в тот же день позвонил Ольге Филипповне – лично, без посредников и секретарей. Выяснять, кто такая Соня, ему не понадобилось – он и сам уже догадался, только потребовал подтверждений. Никаких указаний от него ещё не последовало, и умная женщина не стала бежать впереди паровоза. Отругав Соню за провокацию, предупредила: против Калюжного не пойдёт, и отправила обратно в группу.