Книга Черника в масле - Никита Максимов

В итоге им раздали координаты мест, где надлежало встать на дежурство, велели запастись термосами с чаем и кофе, сухими пайками и отправляться на задание. Таким образом, уже в шесть часов утра их патрульная машина оказалась на своём месте – бугре возле безымянного выезда с неизвестной грунтовки, ведущей неведомо откуда.

По обе стороны от бугра дорога спускалась в две неглубокие долины, после чего терялась за поворотами, так что они могли просматривать её в общей сложности километров на десять. Может быть – на пятнадцать. Ни одной из соседних патрульных машин в прямой видимости от них не было.

Поначалу они развлекались тем, что травили анекдоты по рации и материли начальство в Москве, которое от скуки затеяло непонятные учения. Однако вскоре выяснилось, что в диспетчерской дежурит сам комбат, потому что в динамиках раздался его голос, в красочных выражениях велевший всем заткнуться и заняться делом, а с особо языкастыми пообещавший потолковать лично после того, как вся эта бодяга закончится.

Разговоры стихли, и вместо них салон патрульного автомобиля стала заполнять унылая скука. Напарник Пономарёва, Роб Авакян, не очень годился в собеседники. Хоть жил он в России давно и говорил без малейшего акцента, но всё равно выделялся среди коллег, а Пономарёв недолюбливал тех, кто отличается. Неважно чем – интересами, взглядами на жизнь или формой носа.

Со времён срочной службы в армии, которая часто оказывает системообразующее влияние на неокрепшие умы, он вынес ряд убеждений. По одному из них доверия заслуживал только определённый тип мужчин. Во-первых, русский, хотя под это определение попадалии чуваши и мордва, да и все прочие, не сильно отличающиеся от славянской породы. Хохлы и татары годились тоже, главное, чтобы это были свои, правильные хохлы и татары, а не какие-то там самостийные бандеровцы или ушибленные на всю голову фундаменталисты. Во-вторых, нормальный мужик должен иметь правильный круг интересов – футбол, пиво, рыбалка или охота, машина и баня. Последняя не имела смысла без выпивки и девок. В-третьих, доверия заслуживал только тот мужик, который понимает, что жизнь одна, как потопаешь – так и полопаешь, и не станет вставлять тебе палки в колёса, когда ты пытаешься срубить немножко деньжат на все вышеперечисленные вещи, которыми должен увлекаться нормальный, уважаемый и предсказуемый мужчина.

Не сказать, чтобы Роберт Авакян, которого все для краткости звали Робом, так уж выделялся на общем фоне. И деньги любил, как все, и выпить никогда не отказывался, да и всё остальное его поведение укладывалось в пределы нормы. Вот только цветом волос и носом не вышел, отчего Иван Пономарёв никак не мог перейти в общении с ним на непринуждённый приятельский уровень.

Всё это, впрочем, не мешало им изредка обмениваться короткими фразами по поводу текущего задания или делиться догадками, из-за чего весь переполох. Сначала дежурно предположили, что где-то сбежали зэки, но тут же сами отказались от этой идеи. Беглые жулики – дело обычное, почти рутина. Вряд ли кто-то станет здесь темнить. Прислали бы чёткую ориентировку с описанием, фотографиями. Потому стали перебирать другие варианты и постепенно пришли к предположению, что всё дело в обычном разгильдяйстве военных. Похоже, что те опять армейским способом лишились чего-то ценного и теперь пытаются эту пропажу отыскать. А масштаб суеты говорил о том, что на этот раз у вояк случайно свистнули что-то секретное.

Определившись, таким образом, с наиболее вероятной причиной тревоги, они скучно, без души и энтузиазма поматерили военных, потом немного помыли кости начальству. Потом стало совсем уныло. Движение по дороге было совсем скудным. После того, как ранним утром прошла волна тех, кто ехал по делам, воцарилось затишье. Они лениво смотрели в дальние концы доступного их обзору участка дороги, курили всё чаще и пытались развлечься, как могли.

Авакян тыкал пальцем в экран смартфона, играл в какую-то очередную дебильную игрушку. Пономарёв отыскал в бардачке истрёпанный сборник кроссвордов. Правда, ему редко удавалось заполнить хоть один наполовину, так что это занятие ему скоро надоело. После чего оставалось только пялиться на дорогу, да наблюдать за редкими облачками, вяло плывущими по утреннему небу.

Когда машина стала нагреваться под лучами поднимающегося всё выше солнца, и сидеть стало совсем невмоготу, он решил выйти и размять ноги. Походил вдоль машины взад и вперёд, раскинул руки в стороны, покрутил ими, как колёсный пароход. Обвёл взглядом дорогу и вдруг замер.

Из леса с противоположной стороны, по правую руку от них, там, где дорога начинала спуск в ложбину, вышли двое, пересекли трассу и стали подниматься по направлению к ним. Иван похлопал по крыше машины, показал напарнику:

– Смотри.

Авакян распахнул дверцу со стороны водителя, вылез наружу, облокотился на крышу и наставил на незнакомцев бинокль. Пономарёв просто прищурился и приложил руку козырьком ко лбу.

Тот, что повыше, был явно старше. Одет в обычную для лесных жителей одежду – старую спецовку, кирзачи, грубые штаны, свитер. Из-за плеча торчит в небо кажущееся тонким на таком расстоянии дуло двухстволки. На поясе покачивается небольшой топор. Второй больше похож на подростка, пониже ростом и не такой массивный. Но одет лучше. Куртка явно спортивная, толстовка с капюшоном, а под штанинами походных брюк угадываются ботинки.

Когда незнакомцы подощли поближе и младший лейтенант Авакян опустил ненужный уже бинокль, стало ясно, что этот второй вовсе не подросток, а женщина. Коротко подстриженая, без следа косметики, неопределённого возраста где-то около тридцати лет – так, по-крайней мере, подумал Пономарёв. Из оружия у неё был только нож, висящий на поясе.

– Утро доброе! – приветствовал их высокий мужчина.

Полицейские молча кивнули, а тот сразу продолжил:

– Как хорошо, что вы тут стоите! Мы уж думали, что тут никого не встретишь, а тут на тебе – полиция, как на заказ!

– А что случилось-то?

– Да вот мы шли тут по своим делам и вдруг во-о-н за тем поворотом, – мужчина махнул рукой в сторону, где дорога в ложбине справа от них изгибалась и исчезала за стеной леса. – Смотрим, а там авария! Лежит на боку грузовичок, «Газелька» старая, мужик весь в крови и женщина, вся в синяках вокруг него скачет. Помогите, кричит.

Полицейские переглянулись.

– Когда ж эта авария случилась? Мы рано утром проезжали – всё нормально было и потом ничего не слышали.

– Так далеко же! Тут по прямой через лес километров пять или семь, а по трассе все десять будут. А авария часа полтора назад была. Примерно.

– Так что там, серьёзно?

– Ещё как! Мужику точно помощь нужна. Нас баба его попросила, что если мы кого встретим, то помощь им прислали. А тут как раз вы стоите!

Что-то в этой парочке Пономарёву не нравилось. Он сам не мог разобраться в комплексе своих ощущений, но был точно уверен, что у обоих какой-то странный взгляд. Мужик, хоть говорил складно и правдоподобно, тем не менее посматривал на них придирчиво, как будто оценивал, верят ли они его рассказу. Женщина вообще никак не участвовала в беседе, просто стояла и смотрела на них. Глаза у неё были странные, не поймёшь – то ли карие, то ли зелёные.