Книга Митридат - Виктор Поротников

— А убивать своих сестер тоже было в обычае у персидских царей? — зло спросила Роксана.

Митридат подавленно молчал.

А Роксана между тем продолжала гневно говорить, наслаждаясь тем эффектом, какой произвели на племянника ее слова:

— Я знаю, честолюбие кружит людям голову, но твоего отца неуемное честолюбие лишило разума. Ему мало быть великим царем, он метит в боги, называя себя новым Дионисом! И как Дионис, окружает себя сборищем потаскух! Однако истинный Дионис, помимо женолюбия и пристрастия к вину, был также победоносным завоевателем, дошедшим до Индии, как македонский царь Александр. А твой отец, Митридат, не годится в завоеватели. Он проиграл войну Риму, не смог завоевать Родос, не смог одолеть даже кавказских иберов, полудикое племя! Все победы понтийского войска связаны с Диофантом и его сыном Архелаем: Да еще с тобой, мой мальчик. Все сказанное здесь лишь предисловие, а суть заключается в том, что наследником царства являешься не ты, Митридат, а сын Монимы — Фарнак.

При этих словах Митридат слегка вздрогнул и впился глазами в тетку.

— Это неправда! Отец сам говорил мне в присутствии… Роксана надменно рассмеялась, как умела только она.

— Уж не в присутствии ли Тирибаза или Моаферна? — насмешливо спросила она. — Эти двое всегда готовы оправдать любое злодеяние твоего отца, ибо сами, толкают его к этому. Между прочим, от рук Тирибаза нашла смерть твоя мать, а от ядов Моаферна умерли многие неугодные твоему отцу люди.

Роксана принялась перечислять прочих вельмож из царского окружения, давая каждому нелестный отзыв. Один, по ее словам, был слишком жаден другой — труслив, третий запятнал себя несправедливым поступком…

— И такие люди окружают твоего отца, исполняя каждое его желание. Негодяям всегда есть место подле негодяя! Люди достойные долго не задерживаются возле трона деспота: они неугодны уже в силу своих моральных качеств. Взять хотя бы Архелая, сумевшего добиться у Суллы столь выгодных для Понта условий мира. Но он уже оклеветан и участь его решена. Мне жаль Архелая, — с суровым лицом продолжала Роксана, — но больше всего мое сердце страдает за тебя, мой мальчик. Я сама лишь недавно узнала, что и ты стал неугоден царю. Он хочет спровадить тебя подальше от Понта, чтобы в будущем передать власть Фарнаку, своему любимцу. Ты можешь мне не верить, Митридат. Тогда твое прозрение будет горьким, ибо данный жребий всегда хуже взятого своей рукой.

В голосе Роксаны послышался неприкрытый намек. Митридат вскинул на нее осуждающие глаза.

— Ты предлагаешь мне поднять оружие против отца?

— Я предлагаю тебе, Митридат, стать царем Понта. Войско тебе верит, и оно пойдет за тобой. С войском ты победишь своего отца-тирана и без кровопролития. Его просто все оставят, когда увидят, что сила на твоей стороне. Так уже было однажды, когда твой отец в молодости отнял власть у своего младшего брата. Того тоже все покинули: и слуги, и телохранители, и даже жена…

— Мне нужно подумать, — сказал Митридат, нахмурив красивые брови.

— Раздумывать и колебаться нет времени, — нервно произнесла Роксана. — Мужчина ты или нет?

— Понту угрожают враги, а я в это время затею распрю с отцом? Так тоже не годится, — недовольно промолвил Митридат. — Сначала нужно разбить колхов и подавить восстание на Боспоре.

— А по-моему, эти восстания тебе на руку, мой юный царь, — изогнув черную бровь, многозначительно заметила Роксана. — С колхами нужно не воевать, а взять их в союзники. Это твоему отцу они враги, но не тебе. Умей же воспользоваться случаем, Митридат.

— Все равно, я должен подумать хотя бы до утра, — произнес Митридат усталым голосом.

Роксана поняла, что племянник желает остаться один. Она тотчас встала из-за стола, чтобы уйти.

— Если ты не чувствуешь в себе решимости оружием добыть себе трон, то найди в себе силы хотя бы отомстить за мать, — сказала на прощание Роксана.

Эта ночь была самой мучительной в жизни Митридата-младшего. Человек, всегда вызывавший у него глубокое уважение, вдруг обрел черты злодея. После всего сказанного Роксаной кровное родство с ним теперь казалось Митридату постыдным. Оно воспринималось им чем-то вроде кары богов. Он был возмущен двуличием и подлостью отца. Сколько раз он слышал из его уст прекрасные отзывы о своей матери, видел волнение на его лице, когда воспоминания касались последних дней жизни Антиохи, умершей, по словам отца, «от неизвестной болезни».

Митридат еще мог как-то объяснить и оправдать влечение отца к родным сестрам, но сластолюбие к родной матери — такое не укладывалось у него в голове! Он мог понять и принять жестокость отца к врагам, но не желал понимать его жестокость по отношению к своим близким. И конечно же, Митридата обеспокоило то, что сын Монимы, если верить Роксане, оказался для отца предпочтительнее его самого.

«Фарнаку не бывать наследником царства! — мстительно размышлял Митридат. — Мой отец заплатит кровью за кровь и смертью за смерть! Отец казнил мою мать, за это я убью Фарнака и отниму у отца царство! Роксана права, случай открыл мне глаза и теперь я сам выберу свой жребий».

Летняя ночь пролетела быстро.

Утром, направляясь в покои Роксаны, Митридат случайно столкнулся в одном из залов дворца с двумя евнухами, один из которых нещадно колотил другого кулаками. При этом он гневно приговаривал:

— Как ты смеешь, негодяй, поднимать руку на царского наследника, доверенного тебе для воспитания! Ты обнаглел, полагая, что царь Митридат далеко отсюда? Так знай, навозный червь, что я здесь «глаза» и «уши» нашего царя! Ты поплатишься за свою дерзость…

Митридат схватил евнухов за шиворот и растащил в разные стороны.

Он сразу узнал Вакхида, доверенного евнуха царя, приставленного к Мониме. Другой евнух, более молодой, был незнаком Митридату. От толчка сильной Митридатовой руки он не удержался на ногах и теперь, сидя на полу, размазывал по лицу кровь, текущую из разбитого носа. Избивший его Вакхид стоял у стены. Испуганный внезапным появлением Митридата Младшего, он замолк и постарался придать своему лицу добродушное выражение.

В нескольких шагах от происходящего стоял стройный кудрявый мальчик лет девяти. Это и был сын Монимы, виновник ссоры. В больших светло-карих глазах Фарнака не было испуга, скорее любопытство, а при виде Митридата Младшего в коротком красном хитоне с обнаженными мускулистыми руками в детских глазенках появилось еще и восхищение.

— Так ты говоришь, Вакхид, Фарнак является наследником трона, — обратился к eeiryxy Митридат, мрачно сдвинув брови, — а кто, по-твоему, я?

— Ты тоже наследник царя, о Великолепнейший! — льстиво улыбаясь, промолвил Вакхид. — Чем больше наследников у нашего славного царя, тем крепче его держава.

— Наследников у моего отца, конечно, много, — заметил Митридат Младший, — но наследник трона — один. Кто же он — я или Фарнак? Отвечай! — повысил голос Митридат, видя, что Вакхид медлит с ответом. — Ты явно знаешь то, чего я не знаю.