Книга Феникс - Юлия Андреева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Но, может, делать больше экземпляров? – предложил до этого молчавший Эльлинсинг. – Кир поможет вам…
– Нет! Нет! Нет! – замахал руками Фобиус. – Ваше сиятельство, простите старика, но вы ничего не понимаете в этом.
– А что ты предлагаешь? – перебил его отец.
– У меня есть целый склад платиновых яиц! И если ваше величество позволит – мы начнем высиживать их все вместе, пока на свет не вылупятся…
– Ага! Больше делать нечего, как только на яйцах сидеть! – Отец с укоризной посмотрел на летописца.
– Ну не сидите! – смирился с неизбежным Огюст. – Святой остров нас рассудит. Зато костры можно разложить…
– И спалить половину вечного леса? – уточнил Карл.
– Не надо ничего жечь, в Эльсиллине до сих пор горит Храм Течений… – Джулия вздохнула.
– Сделай это, Фобиус, если тебе так хочется! Пусть в Элатасе останутся хоть такие драконы.
– Да-да, непременно, моя королева. Гурий Град мне поможет. Мы вместе с величайшими трудностями яйца эти раздобывали…
Шушукаясь и похлопывая друг дружку по плечам, они побежали в сторону развалин замка.
Отлет пришлось отложить из-за тысячи причин, как всегда требующих моего непосредственного в них участия. Сестра с мужем, отцом и Эльлинсингом колдовали над распределением наград. Краем уха я слышал, что Адам и Ангелика получают в приданое одну из северных провинций, что ж, не много для истинной наследницы Танаталасского трона, но и немало, с учетом того, что она вспомнила об этом с опозданием в сто шестьдесят лет.
Брас и Морей (предполагалось, что вместе с моей матерью, хотя на время Совета они и были в ссоре) также получали земли и замки, только (для этого-то я и был нужен) в Восточном княжестве.
Я горько сожалел, что так и не узнал истинного имени или хотя бы имени-ключа, открывающего заветные двери «Острова желаний», а без этого можно было рассчитывать только на случай.
Милица торопила меня с отлетом, ей не терпелось рассмотреть замок в Элосе и все там переделать.
Мне же предстояло научить несколько особо отличившихся рыцарей уходу за грифонами и убедить Чару, которая заправляла среди этой шерстяной команды, уступить часть своих соплеменников для службы у королевы.
И наконец все формальности были соблюдены, я поцеловал Джулию и хотел уже забраться на спину своей великолепной грифонши. (Для кота-альбиносика мы соорудили некоторое подобие гамака, в котором он, как единственный нелетающий экземпляр в Элосе, должен был возвращаться домой), как вдруг сестра, задержав мою руку в своей, задумчиво произнесла:
– А ты знаешь, Кир, я ведь теперь поняла наконец, почему тогда мастер Маум настаивал на моем отъезде в «Обитель мертвых» и почему сам погиб. Я все время думала, как это он не чувствовал опасности? А теперь понимаю. Он ведь был другом отца и знал о Фениксе и о том, что рано или поздно я все равно должна буду попасть на «Остров мертвых».
– Лучше уж поздно. – От этого названьица меня передернуло. Милица стояла в сторонке, ожидая окончания нашего разговора.
– Что ты имеешь в виду? Я же там уже побывала… И мне кажется, Мастер Маум был абсолютно прав, когда хотел, чтобы я получила именно там все необходимые посвящения.
– Не понимаю, – сознался я. – Что ты называешь «Обителью мертвых»? Когда ты успела слетать туда?
– Как что?! – Теперь настал ее через удивляться. – «Святой остров», конечно. Ты что, не знал?
– «Святой остров»? Но почему?
– Потому что люди, сумевшие попасть туда, как правило, не возвращались, особенно те, кто оказывался там во второй раз. У таких мест обычно несколько названий: «Святой остров», «Остров желаний», «Обитель мертвых», да мало ли еще. Последнее, насколько мне известно, служит ключом для врат…
Вот так, совершенно уже отчаявшись отыскать путь в страну своей мечты, я неожиданно получил его из уст моей сестры. Хотелось бы сказать, что это и только это событие было ярчайшим эпизодом после ухода Германа и Лауры, но это не так. Попрощавшись таким образом с Джулией, я отправился разыскивать Милицу, не дождавшуюся окончания нашего разговора, и случайно наткнулся на оживленно беседующих Фобиуса и Града.
Я спешил улететь и поэтому мне совсем не улыбалось попасться на глаза нашим болтливым летописцам. Я спрятался за деревом и невольно услышал вот что:
– По приказу королевы вы, дорогой Гурий, уже сегодня должны вылететь с вашим приемным сыном в Эльсиллин, куда и отвезете все собранные нами платиновые яйца. Думаю, что это сделает нас самыми богатыми людьми Элатаса. Кстати, я бы хотел, чтобы Брас получил с этого недурной куш.
– Не беспокойтесь, я прослежу за этим. Только будьте, пожалуйста, осторожны – молодые драконы – сущие бестии – не забывайте, что они чуть было не спали с Джулией и Трорнтом! Вы слишком – как бы это поточнее выразиться? – поверили в наше произведение, вошли в роль.
– Не тревожьтесь, я помню пока еще имя соавтора драконьего договора…
Они оба захихикали.
– Все великолепно, Гурий, я всегда знал, насколько вы способный ученик.
– О-о, не перехвалите меня, дражайший Огюст. Я всего лишь нашел старый текст договора и вписал в него интересующие нас с вами пункты о платиновых. Мы планировали лишь заставить князей покупать крыланов по всему Элатасу (право же, бесполезная и неудобнейшая тварь). Кто же мог тогда предположить, что в результате в нашу сказку поверят все, включая Повелителя, и мы останемся единственными обладателями драконов во всем Элатасе?
Сейчас, по прошествии времени, когда я собрал и обработал рукописи элатасских летописцев, а также свидетельства непосредственных очевидцев этого чудесного времени, наверное, пришло время поставить точку.
На стенах замка вновь расцвели цветы-призраки, их тонкие, непрерывно колышущиеся лепестки светятся в темноте, привнося в эту ночь еще больше очарования. Я наблюдаю за медленно ползущими огнями – смена стражи. Недавно я заменил стеклянные стенки фонарей на красные, это выглядит куда эффектней прежнего, алые огни, как драгоценные дары морских раковин, отражаются в воде волшебными жемчужинами, плывут, изливая сияние и теряя по одной бусине у каждого гнезда, отчего кажется, что клубок их разматывается в сверкающие бусы королевы ночи. Милица, моя возлюбленная подруга, уже давно крепко спит и не видит этой красоты.
А во сне ко мне по-прежнему приходит в своем бледном сиянии Лаура. Иногда, зарабатываясь особенно долго, я застаю над горизонтом белую утреннюю звезду, которую втайне от ревнивой наложницы называю Лаурой.
Завтра я надену один из серых дорожных костюмов Карлеса и пройдусь между мирами.
Моя книга закончена, и я свободен.
Принц Кир покинул Элатас сразу же по завершении работы над своей рукописью. Он исчез так же внезапно, как и появился, оставив госпоже Милице записку в четыре слова, сакральный смысл которой до сих пор остается неразгаданным. Его высочество написал: