Книга Странствие по дороге сновидений; Середина октября - смерти лучшая пора; Место, где убивают хороших мальчиков; Хризантема пока не расцвела; Старик в черном кимоно; Ниндзя: специальное задание - Леонид Михайлович Млечин

них своим фотоглазом. Фуруя повернул Кадзуо спиной к журналисту.

— Поехали отсюда, — предложил Кадзуо.

— Минутку, я хочу взять еще двоих ребят. Они тоже смогут рассказать тебе кое-что о капитане Яманэ.

— Жду вас на остановке такси, — сказал Кадзуо.

Всю ночь генерал Роджер Крейг, командующий американскими войсками на Японских островах, провел у прямого провода с Вашингтоном. Подводная лодка «Эндрю Макферсон» подходила к острову Гуам.

Утром генерал прилег, но через два часа его разбудили. С ним хотел поговорить командующий флотом США в зоне Тихого океана. Ответственность за потопление «Никко-мару» следовало нести им обоим, но ночью Крейг получил из Вашингтона твердые заверения: они не будут наказаны.

Генерал Крейг взял трубку телефона.

— Я только что разговаривал с адмиралом Си-момура, — сказал командующий флотом. — По его мнению, все пока складывается удачно. Он не предвидит скандала. Его сотрудники сделали все, что в их силах.

Полиартрит грозил совсем замучить адмирала в отставке Уильяма Лонга. После каждой бессонной ночи — а их становилось все больше и больше — Лонг как о сказочных временах вспоминал годы, когда подолгу не покидал мостик, заливаемый ледяными волнами.

Заболев, Уильям Лонг чуть было не стал жертвой и другой, самой распространенной болезни — фармакомании. Чрезмерное употребление лекарств превратилось в Штатах в стихийное бедствие. Каждый десятый случай госпитализации вызван злоупотреблением лекарствами. Когда тумбочка у кровати была целиком заполнена тюбиками, пузырьками и коробочками, а боли нисколько не уменьшились, Лонг обратился к альтернативной медицине.

В свое время Лонг вместе со многими другими американцами посмеивался над рассказами о возрождении акупунктуры. Потом он прочитал в газетах о болеутоляющих пилюлях, которые продавались в чайна-таунах и рекомендовались при полиартрите. Было несколько смертельных случаев — из-за содержавшегося в них фенилбутазона. Предостерегали и против акупунктуры. Одна женщина обратилась к акупунктуристу по поводу ишиаса. Во время второго сеанса, когда множество игл было воткнуто ей в спину, она почувствовала, что ей трудно дышать. В больнице, куда ее срочно доставили, врачи обнаружили, что иглы проникли в легкие. Астматик, решивший попробовать акупунктуру, чуть не умер — после введения игл у него началась аллергическая шоковая реакция. Только быстрые действия бригады «скорой помощи» спасли его.

И все же одному из старых знакомых удалось уговорить Уильяма Лонга прибегнуть к помощи акупунктуры. Лонга соблазнили, во-первых, безболезненность процедуры, во-вторых, ее быстрота — всего двадцать минут.

Уильям Лонг отправился в вашингтонский акупунктурный центр, который находится на седьмом этаже нового административного здания на Масачусетс-авеню в престижном северо-западном районе столицы.

Выйдя из лифта, Лонг попал в просторный зал ожидания, где сидели три десятка пациентов всех возрастов — от пяти до семидесяти лет. Лонг прошел в регистратуру. После оформления карточки, к которой прикололи выданное лечащим врачом Лонга направление, его принял один из семи врачей центра, получивших образование в США. Эти врачи решают, будет ли пациент принят, или ему откажут в акупунктурном лечении. Врач-американец осмотрел Лонга. Потом в кабинет пригласили врача-азиата, которого сопровождал переводчик. Все трое некоторое время совещались. Уильям Лонг с возрастающим недоверием смотрел на желтолицых иностранцев, которых не видел со времен Тихоокеанской войны. Да и воспоминания у него остались самые неприятные. Двадцатилетним Энсайном он стоял на борту крейсера «Пенсильвания», на который пикировали японские самолеты. Ему казалось, что он видит смеющиеся лица пилотов.

Лонга повели в другую комнату, где он разделся. Молодая женщина, японка или китаянка, Лонг не знал — все азиаты были для него на одно лицо, провела его в небольшой отсек, отгороженный от восьми других. Он лег на большой стол — единственную мебель в этом помещении. Появился акупунктурист с подносом, на котором лежали иголки из нержавеющей стали. Их длина — примерно семь с половиной сантиметров, диаметр равен диаметру иголок, которые обнаруживают, распаковывая новую рубашку. Один конец иголки заострен, на другом — шляпка в виде небольшого зазубренного цилиндра.

Лонг нервничал. Скрипучим голосом со смешным акцентом врач предупредил его, что акупунктура не всегда мгновенно устраняет боль и вообще может не избавить от нее. Лонг, услышав это, уже мысленно проклинал и своего знакомого, который убедил его сходить сюда, и самого себя — за легковерность. Врач продолжал говорить, что пациенту не следует удивляться, если иглы будут втыкать в участки тела, весьма удаленные от больного места. Лонг, однако, с сомнением наблюдал за тем, как ему втыкали иголки в грудь и плечи.

Он с отвращением посмотрел на свои тощие ноги. Он как-то усох за последние месяцы, когда полиартрит обострился. По утрам он ощущал предательскую слабость, но боль в коленях лишила его возможности заниматься спортом. «Двигаться как можно меньше», — предупреждали его врачи.

Введение самих игл было совсем безболезненно. Лонг почувствовал легкое головокружение. Тело его стало терять чувствительность. Но он был в полном сознании, и боль не уменьшалась. Несколько раз врач подходил, чтобы покрутить иглы.

Через двадцать минут иглы вытащили. Лонгу позволили одеться. Он уплатил пятьдесят долларов. Его назначили на повторные сеансы, предупредив, что каждый из них будет стоить двадцать пять долларов.

На первом этаже Лонг купил свежий выпуск «Вашингтон пост». На первой полосе была фотография спасенных рыбаков с «Никко-мару» и снимок атомной подводной лодки «Эндрю Макферсон», потопившей японское рыболовное судно.

Сэйсаку Яманэ получил телеграмму от брата через два часа после того, как он приехал в Кардерок. Он бросился обратно в аэропорт. Когда он прилетел в Нью-Йорк, в газетах уже можно было прочитать о трагедии, разыгравшейся в заливе Сагами.

У него оставалось много времени до рейса на Токио. Он поехал в город. На 91-й улице он натолкнулся на выставку муляжей, изображавших блюда японской национальной кухни. Сасими, тэмпура, насами агэ, цукунэ, удон — с детства знакомая ему пища, еда предков. Витрины ресторанчиков и лавок, закусочных и баров в Японии заставлены подобными муляжами, изготовленными с таким мастерством, что они выглядят совершенно как настоящие и вызывают аппетит даже у сытого человека. Два оборотистых японца устроили выставку-продажу таких муляжей, которая функционировала с часа дня до шести вечера. При виде этой частички японского быта Сэйсаку Яманэ стало тоскливо, и все вдруг показалось чужим и неприятным. Он почувствовал некую взаимосвязь между его поездкой в Америку и несчастьем, которое произошло дома. Не надо было ему уезжать из Японии, подумал он, тогда, может быть, и отец был бы жив.

— Когда подводная лодка ударила наше судно, твой отец стоял у самого борта. Это все, что я помню. Я не удержался на ногах и упал на палубу, сильно ударился головой и потерял сознание. Что происходило