Книга Чарлстон - Александра Риплей

Эти часы нам лучше проводить вдвоем… Протяни мне руки.

Элизабет подала Фицпатрику правую руку.

– Обе, – потребовал Гарри.

Не слишком ли, мелькнуло в голове у Элизабет, однако ее левая рука устремилась вперед помимо ее собственной воли. Гарри держал ее руки в своих, не прилагая никаких усилий, Элизабет и не пыталась их отнять.

– А теперь, любовь моя, закрой глаза и отдайся своим ощущениям. Не бойся ничего. Доверься мне. Полагайся только на свои чувства.

Элизабет повиновалась. Сухие ладони Гарри излучали тепло, растекавшееся по всем ее жилам. Гарри не двигался, но жизненные силы в нем бурлили и кипели, заряжая ее энергией.

Немного погодя Гарри расцепил их сплетенные руки.

– Вот так, – сказал он. – В котором часу мне прийти к тебе на день рождения?

Элизабет открыла глаза. Гарри стоял рядом, совсем близко от нее, почти вплотную.

– В два, – вымолвила она. – Спасибо тебе, Гарри. Гарри улыбнулся и сморщил нос:

– Но Ведь ты еще не видела моего подарка. Поблагодаришь завтра.

По кончику его нелепого носа, который начал смешно подергиваться, Элизабет заключила, что Гарри ее поддразнивает. Она поняла также, что знает, чем вызвана ее благодарность.

Позже, спустя много лет, оглядываясь назад, Элизабет нашла, что невольное движение ее левой руки было едва ли не важнейшим поступком во всей ее жизни.

57

К праздничному столу явился неожиданный гость. Еще утром Кэтрин вихрем ворвалась в контору Элизабет. Похвастаться только что полученным ею букетом от Лоренса. К цветам была приложена записка с предложением руки и сердца. Объясниться устно юноше недоставало решимости.

– Днем он придет за ответом. Мама, а что мне надеть?

– Конечно же, бордовое платье. Оно тебе очень к лицу. Ты ответишь Лоренсу согласием?

Кэтрин воздела руки к потолку:

– Ну конечно же, мама! Я выбрала его в мужья еще на бальном вечере Котильон-клуба.

День рождения превратился, таким образом, в помолвку. То и дело поднимались тосты за счастливое будущее юной пары. Много споров вызвало обсуждение даты предстоящей свадьбы. Кэтрин одержала победу: если очень постараться, то на балу святой Цецилии она будет самой свежеиспеченной невестой.

– Спасибо, мама. Мы прямо сейчас отправимся к родителям Лоренса. Можно встать из-за стола? Десерт нас не волнует. Правда, Лоренс?

Трэдд и Гарри пропели дуэтом здравицу в честь виновницы торжества и уничтожили по громадному куску торта. Гарри преподнес Элизабет в подарок пару роликовых коньков. Трэдд не мог опомниться от изумления, пока Гарри не повел их за собой силком в контору Элизабет. Там он отодвинул стол и рабочее кресло в угол и объявил:

– Тут нас ни единая душа не увидит. Покатаемся вволю!

Он протянул Трэдду его ролики, ни разу не использованные, достал пару для себя и опустился на одно колено перед Элизабет:

– Позвольте, мадам.

– Да вы не в своем уме! – воскликнула Элизабет, протягивая учителю ногу.

Приладив коньки, он попросил Элизабет присесть на табуретку и подождать его возвращения. Затем приспособил ролики себе и, разогнавшись, подкатил к ней обратным ходом.

– Гарри собирается утереть нам нос, – заметила Элизабет Трэдду. – Ничего не выйдет.

Гарри скорчил гримасу.

– Я хочу сказать, не выйдет, пока вы не привыкнете к новым конькам, – поправилась Элизабет. Оба ее спутника расплылись в улыбке.

Гарри ринулся в дальний конец комнаты и принялся распаковывать не замеченную никем раньше большую деревянную коробку. Трэдд, подъехав к нему, воскликнул:

– Мама! Да это же…

Гарри молниеносно подставил Трэдду подножку, а когда тот растянулся во весь рост, сел на своего ученика верхом.

– Молчок, или я тебе язык отрежу! – пригрозил он Трэдду.

Трэдд, пытаясь высвободиться, со смехом колотил коньками по полу.

– Тихо! – крикнул Гарри, возясь с коробкой.

Как только Трэдд замер, Элизабет услышала музыку. Гарри выпрямился, отъехал в сторону – и глазам ее предстала огромная, изогнутая как вьюнок труба граммофона.

– О, неужели это настоящий? – Элизабет не находила слов от восторга. Она уже видела граммофон у Джо и Эмили, однако даже не смела мечтать о том, чтобы завести собственный.

Гарри подкатил к ней и протянул ей руки:

– А теперь потанцуем. Королева Бесс не может кататься просто так, как все смертные. Для нее должны петь менестрели на хорах.

К концу дня, после множества падений и ушибов, Элизабет научилась кататься довольно сносно. Еще ни разу в жизни ей не было так весело.

И никогда в жизни у нее так не болели ноги. Они распухли и не влезали в туфли. Гарри послал Трэдда за ведром кипятка и горькой солью.

– Вода согреется нескоро, – заметил он с плутовской улыбкой, – а тебе от меня никуда не убежать. Так что, надменная красавица, вы всецело в моей власти.

Элизабет и бровью не повела. Фицпатрик не внушал ей ни малейшего страха.

– Ты чудо что за девочка, Бесс. Дай-ка я помассирую тебе ноги, пока их не свело судорогой.

Он сел перед ней на пол по-турецки и принялся энергично растирать и разминать стопы, подошвы, потом каждый палец в отдельности. Элизабет невольно прикрыла глаза. Она устала больше, чем думала, и испытывала теперь подлинное наслаждение.

– Я усну прямо здесь, – пробормотала она.

– Усни, если хочешь. Я отнесу тебя домой на руках. Гарри стиснул ее ступню ладонями.

– М-мм… Нет, нельзя. Я должна проследить за ужином.

– К черту ужин! – Гарри взялся за вторую ногу.

– Вода готова, – послышался со двора голос Трэдда. Элизабет проснулась окончательно.

Стол, задвинутый Гарри в угол, так там и остался. Контора превратилась в скейтинг-ринг. Элизабет продолжала ежедневно работать с бумагами, а также практиковаться в катании. Кэтрин была в ужасе.

– А что, если люди вдруг узнают? – жалобно хныкала она.

– Никто не узнает, – пообещала Элизабет. Коленки ее под юбками были избиты чуть не в кровь.

– Подарки мне очень нравятся, – повторяла она Гарри без устали.

– Обожаю смотреть, как ты забавляешься, – откликнулся Гарри.

День рождения Трэдда, Рождество, свадьба Кэтрин, бал святой Цецилии следовали Друг за другом на протяжении трех недель. Элизабет некогда было присесть. Все в один голос восхищались невестой, а свадебное торжество признали просто великолепным. Элизабет поочередно поблагодарила гостей, каждого в отдельности, проследила за тем, чтобы все свадебные подарки благополучно перекочевали в дом молодой четы Уилсонов на Уотер-стрит, и только тогда почувствовала, насколько выдохлась.