Книга Клинки у трона - Сергей Садов

Эльвинг также заинтересовано посмотрел на меня, ожидая ответа.

– Очень просто. Все в Горогоне полагают, что я сейчас на учениях. К тому же я под своим именем путешествую, а не под чужим.

– Мне казалось, что имя Энинг тебе больше нравится.

– Неверно, Аркадий. Имя Егор мне нравится больше. Просто здесь я более известен как Энинг, вот и приходится носить его.

– Теперь я тебя буду звать только Егор, – усмехнулась Ольга.

– Все это хорошо, но почему такие тайны? Ты так и не ответил на вопрос.

– Потому, что у нашего друга поразительная способность наживать себе врагов, – опять вмешалась Ольга. – А на этот раз в его врагах сам король Рогнара вместе со всеми своими подлизами. Я вам по дороге расскажу.

Слегка опередив своих охранников, мы двигались следом за пришедшим подкреплением и телегами с горексами. Ольга ехала рядом с Эльвингом и Аркадием и рассказывала им о моих приключениях, о которых прочитала в записях Угланда (я уже сильно жалел, что уговорил Мервина приписать того в качестве летописца к армии). Все же если бы я знал, чем обернется дело, то никогда не стал бы настаивать на его включении в армию.

Аркадий с Эльвингом выглядели слегка ошарашенными, но гораздо менее удивленными, чем я ожидал.

– За время пути я успел поговорить с Эльвингом о ваших прошлых приключениях, но все же я никак не ожидал подобного.

– Ерунда все это, – хмуро буркнул я. – В основном всю работу выполняли Герхардт, Святополк и Лекор. Я же только идеи подкидывал.

– Идеи тоже дорого стоят. Тем более что, – Аркадий опасливо оглянулся, – на высшем совете сошлись на моей кандидатуре, как на главнокомандующем всеми вооруженными силами. Но об этом пока не стоит говорить.

– Все-таки вас назначили?

– Кажется, ты, Егор, не сильно удивлен?

– Нет. Ратобор однажды намекнул мне, что требуется какой-нибудь независимый от всех кандидат.

– Вот именно, независимый, – буркнул Аркадий. – Там у них кошмар что творится! Тевтоны не доверяют китижанам, те тевтонам. Амстерцы с подозрением косятся на бриттов, а византийцы на всех. Эльфы вообще стараются держаться подальше от людей… прости Эльвинг.

– Ничего. Тем более что это правда. Я старался сделать так, что бы они почаще встречались с людьми, но безуспешно. Многие просто считают, что им незачем общаться с этими лживыми созданиями. Это про людей.

– Да уж, – усмехнулся Аркадий. – С вашим то талантом ничего удивительного нет в том, что вы так относитесь к людям.

– Этот талант стал нашим проклятьем, – буркнул Эльвинг.

– Как и дар моего камня, – тихо сказал я.

– Что? Какой дар, какого камня? – не понял Аркадий.

– Рыцарского камня. Разве тебе ни Деррон, ни Мастер не говорили об этом?

Аркадий замолчал, прислушиваясь к чему-то в себе. Потом нахмурился. Было видно, что он мысленно с кем-то спорит.

– Вот, что. Тут Мастер мне кое-что сказал… Правда я не все понял, но он уверяет, что ты поймешь, поэтому буду просто говорить его словами. – Аркадий опять нахмурился, к чему-то прислушиваясь. – Мастер считает, что лучше, если он поговорит с тобой напрямую и просит меня на время уступить контроль над моим телом. Говорит, что с тобой он это уже проделывал.

– Это точно… не самое приятное воспоминание. Нет, ничего страшного, но ощущения странные.

– Так всегда бывает, – услышал я знакомый голос.

Я резко обернулся. Лицо Аркадия застыло и ничего не выражало. Сам он сидел в седле как палка. Рядом на него изумленно смотрела Ольга. Рон и Эльвинг уже видели как подобное происходит, поэтому выглядели менее удивленными.

– Мастер? – несмело спросил я.

– А ты кого ожидал услышать? Конечно я. Аркадий посчитал, что я прав и согласился на время предоставить мне свое тело.

– И о чем вы хотели со мной поговорить?

– О твоем рыцарском камне. Я так понял, что ты не слишком доволен подарком камня.

– Это не самое лучшее, что он мог дать.

– Ты зря так говоришь. Это самый большой дар, которым может обладать человек – дар понимания другого. Только… знаешь, пора тебе узнать правду. Нет никакого дара камня.

– Что?!! Как нет? Но я же чувствую!

– Егор, нет никакого дара. Камень – это всего лишь инструмент. Можешь назвать его усилитель. Он же ведь не разумный организм и думать не умеет. Вся его суть в том, что он усиливает способности людей. Не намного, но усиливает. При испытании люди подсознательно пытаются чего-то достичь, камень считывает эти желания и усиливает их. Поэтому после них люди становятся выносливей, сильнее. Камень дает эти качества. Вернее не дает, а усиливает то, что уже есть. Видишь ли, все рыцари подсознательно мечтают стать самыми умелыми бойцами, сильными и выносливыми. Но нельзя просто усилить, это происходит за счет чего-то. Чтобы усилить то, что от него хотят люди, камень забирает энергию у организма оттуда, где сами люди считают менее важным. Камень не думает, он идет за пожеланием людей. Беда в том, что сами люди не знают, что важно, а что нет. Поэтому когда говорят, что когда надевают камень, то глупеют – в этом есть доля истины.

– То есть я поглупел?

– Ты не дослушал. Запомни главное, камень не думает, он только идет вслед за желанием людей. Ты разве мечтал обрести силу? Понимаешь, при испытании Ордена, вдруг выяснилось, что камень усиливает вовсе не то, что при обычном способе. Сами Орденцы не очень старались разобраться в этом феномене, но меня он заинтересовал. Тогда я и разобрался с этими камнями. Видишь ли, при том испытании, что придумали рыцари Ордена сила и выносливость играли не самую важную роль. Их испытание гармонично развивало все, что было в человеке: страх – умение преодолеть его, камень помогал в этом; доброту, храбрость, сообразительность – это ты и сам мог понять, выносливость – как одно качество из многих и прочие. Теперь ты понял? Наверное, мог урок по пониманию другого человека произвел на тебя такое впечатление, что ты очень сильно захотел никогда не допускать такой ошибки, какую допустил Деррон. Вот камень и усилил твое умение понимать других людей. Заметь, не дал, а усилил. Камень не может ничего дать. Если бы ты сам не обладал умением сопереживать, а это и есть понимание, то камень ничего не мог бы сделать. На сколько ноль не умножай, но кроме нуля ничего не получишь. Я сейчас не буду рассказывать обо всем, что происходило в лабиринте. Если ты очень захочешь, то и сам разберешься.

– А что камень у меня уменьшил? – с тревогой спросил я. – Вы ведь говорили, что он уменьшает то, что люди при испытании считают неважным.

– А что ты считал у себя неважным? – усмехнулся Мастер.

Я задумался.

– Ничего, – признал я. – Я тогда больше всего боялся потерять себя, забыть, кто я такой.

– Вот ты и ответил на свой вопрос. Главное, помни: камень всего лишь инструмент. Как долото или кисточки, но в руках мастеров они способны создать шедевры.