Книга Другая история литературы. От самого начала до наших дней - Дмитрий Калюжный

Дж. К. Райт. «СРЕДНЕВЕКОВОЕ ВОСПРИЯТИЕ ЛАНДШАФТА И ПЕЙЗАЖА ДО 1100 г.»:

«Впечатление, которое оказывает на душу и воображение человека вид сельской местности, гор и моря, неуклонно изменялось параллельно с развитием религиозных и философских идей, а также с происходившими социальными переменами. Мы можем получить представление об этих переменах по описаниям ландшафта и пейзажа, рассеянным в многочисленных литературных памятниках самых различных жанров.

Эстетическое отношение к природе в античную эпоху.

Мы, по-видимому, можем смело утверждать, что в античную эпоху преобладал подлинно эстетический подход к природе. Хотя греки редко сознательно пытались обрисовать словами природу своей страны во всем разнообразии ее цветов и форм, тем не менее многие выражения в их поэзии и драме свидетельствуют о том, что они весьма чутко относились к ее красоте. Римляне наслаждались безмятежным покоем сельского пейзажа, видя в нем желанное убежище от городской суеты. Отношение римлян к природе было, вероятно, окрашено пессимизмом, грустью о том, что красота преходяща, жизнь человеческая коротка и что скоро неминуемо настанет время, когда красота мира перестанет приносить нам утешение. Постепенно, по мере становления латинских литературных форм, выработалось стереотипное представление об идеальном ландшафте, в котором неизменно присутствовали одни и те же важнейшие элементы: роскошный луг под сенью лавров, миртов и вязов, орошаемый журчащим ручьем с чистой и прохладной водой; блаженный уголок, где царит вечная весна, где неведомы дождь и ураган, мороз и жара. Латинские поэты применяли эту формулу для описания «блаженных» островов Гесперид и Елисейских Полей; в конце концов, ею воспользовались и христиане при создании картины «земного рая».

Отношение к природе у ранних христиан.

Отношение к природе в раннехристианскую эпоху пронизано новым, совсем иным духом. Все помыслы человека этой эпохи были обращены к грядущему миру, ко славе «царства божия». Наиболее фанатично и аскетически настроенные из отцов Церкви считали, что, поскольку наслаждаться этим миром вообще греховно, грех неизбежно закрадывается в душу того, кто получает эстетическое наслаждение от созерцания красот природы. Это было одной из причин, побуждавших отшельников удаляться в пустыни и в скалистые горы, где им уже не грозили ни искушения плоти, ни грешное очарование зеленых ровных лугов или покатых, возделанных рукой человека склонов. У некоторых отшельников выработалась глубокая привязанность к суровому величию избранного ими для жизни пустынного ландшафта. Так, Иероним находил красоту в глубоких ущельях, суровых горах, крутых утесах; в этих пустынных местах он видел не только совершенство в отрицательном смысле (поскольку они были не запятнаны скверной «цивилизации»), но также фон для своих размышлений и трудов. Первоначально отшельническое движение было характерно лишь для водочной ветви христианства, но со временем распространилось и на Запад, где в первые века нашей эры приобрело значительное влияние. Однако аскетическое презрение к населенным местам и восхваление «пустыни» было глубоко чуждо западному складу мышления. Для западного христианина было привычным испытывать восторг перед беспредельностью земли и небес и перед чудесами творения, ибо в них проявлялись единство и величие божества, они служили символами всемогущества бога.

Возрождение эстетического чувства в Средние века.

С другой стороны, вплоть до эпохи Ренессанса люди крайне редко испытывали, общаясь с природой, наслаждение, основанное на чувстве личного удовлетворения от созерцания. Такое эстетическое любование природой, в отличие от религиозного и трансцендентного восторга перед ней, проявлялось лишь изредка, но нельзя сказать, чтобы вовсе было не известно. Начиная с XI в. во многих стихах и письмах мы находим бесспорные свидетельства подлинно языческого наслаждения картинами природы. Для предшествовавших времен возможность подобных проявлений куда более сомнительна. Ганценмюллер, чей важный труд о восприятии природы в Средние века мы и используем в данной связи, утверждает, что термин «Каролингское Возрождение» в той или иной мере неудачен, так как в эпоху Карла Великого, несмотря на то что античные формы выражения возрождались, сам дух античности был утрачен; что античное влияние при описании ландшафта сказывалось чрезвычайно редко; и что в литературе этого периода мы не встречаем ничего подобного субъективному и пессимистическому отношению к природе, которое было свойственно римским поэтам. Короче, заключает Ганценмюллер, преобладавшее в это время восприятие природы было все дело христианским.

В то же время не остается сомнений, что на протяжении столетия или более до начала крестовых походов отдельные представители не только мирян, но даже и монашества сочиняли не таясь поэмы о земной любви и прямо восхваляли красоту природы в более или менее римском духе. В этом нашел отражение лишь один аспект общей «мирской» тенденции в церкви и в обществе, которая вызвала к жизни клюнийское и более поздние реформаторские движения».

В предпоследнем абзаце текста Дж. К. Райта упомянуто Каролингское возрождение, в ходе которого «античные формы выражения возрождались, сам дух античности был утрачен». Читатель знает уже наше мнение, что «возрождение» угодило в IX–X века по недоразумению, в результате очередной хронологической ошибки, совершенной историками. События, литература и искусство Каролингской эпохи должны быть отнесены к XV веку, ко временам, когда действительно возрождалась культура (которую как раз в XV веке стали называть словом antico), пострадавшая в результате событий XIV века – а это было время пандемий чумы и гражданских войн. Вот в таком случае и в самом деле в эпоху Карла Великого «формы выражения» возрождались, а «дух античности» был во многом утрачен. Вопрос лишь в том, когда была эта эпоха.

Фальсификации

Оставаясь на позициях скалигеровской хронологии, различным исследователям то и дело приходится выдвигать предположения о фальсификациях, мистификациях и т. п. Если же мы беремся пересматривать хронологию, то всему находится другое объяснение, и сколь часто подлинники и апокрифы меняются местами!

А вот подделки остаются подделками.

Известные случаи: в 1449 году Жан Гарланд подделал сочинение св. Бернгарда, а Вигилиус – книгу св. Афанасия, направленную против еретиков; в 1532 году Тихопиус подделал комментарии св. Амвросия к посланиям апостола Павла. Так клерикалы XV–XVI веков «усиливали» свою церковь. В первой половине XVI века Томас Эллиот подделал произведение греческого ученого Энкольпиуса, биографа римского императора Александра Севера. В конце XVI века Хичера написал историю христианства в Испании от имени никогда не существовавшего римского историка Флавиуса Декетера. В XVIII веке Коррадино подделал сочинения Катулла.

В 1498 году Анниус де Витербе опубликовал сборник стихов Фабия, Пиктора, Семпрониуса, Катона и некоторых других, хотя он сам был автором этих произведений. В 1519 году де Булонь подделал две книги Валерия Флакка. В 1583 Сибониус опубликовал отрывки «из Цицерона». Впоследствии он признался в фальсификации. В XVIII веке Хиркенс под именем Люция Вара издал римскую трагедию. В 1800 году Мархена сфабриковал латинский рассказ, связав его с «Сатириконом» Петрония. И т. д, и т. п.