Книга Хроники тайной войны. 1968–1995. Операции спецслужб Израиля на Ближнем Востоке и в Европе - Александр Брасс

Во время сильной песчаной бури 21 февраля 1973 года Boeing 727, принадлежавший ливийской авиакомпании, со 112 пассажирами и 12 членами экипажа на борту, сбился с курса и, перелетев Суэцкий канал, углубился на территорию Израиля. На перехват подозрительного авиалайнера по тревоге были подняты два израильских истребителя. Ни на какие сигналы и попытки установить связь (вплоть до предупредительных выстрелов) ливийский экипаж не отвечал, продолжая полет в сторону центральных районов страны. После того как самолет миновал бóльшую часть Синайского полуострова, начальник Генерального штаба генерал-лейтенант Давид Эльазар отдал приказ на поражение цели. Ракетой класса «воздух — воздух» самолет был сбит. Погибли 105 человек, в основном граждане Египта и Ливии, семерым чудом удалось остаться в живых.

Трагическая ошибка требует постоянного осмысления. Очевидно, что события в США 11 сентября 2001 года коренным образом изменили современный мир, заставив по-иному взглянуть на международный терроризм. Каждая семья осознала, что терроризм перестал быть чем-то далеким и может перечеркнуть жизнь любого человека, где бы он ни находился. Что же потрясло мир? Количество погибших? Взрыв Пентагона и Всемирного торгового центра — неформального символа капиталистического мира? Не только это. Мир изменили сами самолеты, превращенные в адские машины и ставшие символом террора. Крылатая ракета Tomahawk — оружие войны — не вызывает такого ужаса, как угнанный самолет, превращенный в огромную пилотируемую бомбу. Одна из неотъемлемых составляющих террора — это предел страха, не поддающийся контролю. И здесь следует уточнить. Бывший террорист номер один, саудовский миллионер Усама бен Ладен не был первым, кому пришла идея превратить пассажирские авиалайнеры в орудие преступления. Эта чудовищная мысль принадлежит «черному гению» палестинского терроризма 1970-х годов детскому доктору Вадиа Хаддаду и сыну адвоката-марксиста, венесуэльскому террористу-наемнику Карлосу-Шакалу. Именно они решили использовать угнанные пассажирские самолеты как управляемые бомбы огромной разрушительной силы. Спецслужбы Израиля знали об этих планах. Именно поэтому ПВО Израиля получила четкий приказ сбивать любой угнанный самолет, вторгающийся в воздушное пространство страны. Это и явилось причиной трагедии, произошедшей в небе над Синайским полуостровом 21 февраля 1973 года.

Менее чем через полгода информация израильских спецслужб полностью подтвердилась. 20 июля 1973 года пассажирский самолет, принадлежавший японской авиакомпании JAL, на борту которого находилось 23 члена экипажа и 128 пассажиров, совершал обычный рейс по маршруту Париж — Токио — Анкоридж. Спустя 30 минут после взлета из Амстердама в салоне первого класса раздался взрыв. К счастью, каким-то чудом внешняя обшивка самолета осталась неповрежденной. В сумочке одной из пассажирок случайно разорвалась пронесенная тайком ручная граната. Женщина, погибшая на месте, оказалась иракской христианкой палестинского происхождения Кети Джорджия Томас — командиром террористической группы НФОП. Сообщники террористки — двое японских террористов-камикадзе из «Японской Красной Армии» захватили самолет и приказали экипажу изменить курс и лететь в сторону Израиля, собираясь обрушить его на густонаселенные кварталы Хайфы. Ожидавший нападения Израиль немедленно поднял в воздух перехватчики. Однако оставшиеся в живых террористы были простыми исполнителями и пришли в замешательство, потеряв лидера. Они передумали умирать и через авиадиспетчеров начали переговоры с израильским руководством, потребовав освобождения японского террориста Кодзо Окамото и выкуп 5 миллионов долларов. Не добившись желаемого, террористы стали лихорадочно искать выход из тупиковой ситуации, поскольку ни одна страна не хотела принимать у себя угнанный самолет. Лишь Объединенные Арабские Эмираты после долгого согласования сложившейся ситуации с другими арабскими странами исключительно из гуманных соображений предоставили для дозаправки самолета аэропорт в Дубае.

На следующий день, 21 июля, террористы позволили министру обороны Объединенных Арабских Эмиратов шейху Мохаммеду бин-Рашиду подняться на борт угнанного самолета, но отказались вступать с ним в переговоры. Похоже, они пребывали в глубокой растерянности и сами не знали, чего хотели. Только на следующий день террористы согласились вылететь в Сирию, где им позволили сделать 3-часовую остановку, чтобы очередной раз пополнить запасы горючего. Последняя надежда террористов была связана с ливийским диктатором полковником Муаммаром аль-Каддафи. Тут они не ошиблись. Сразу после посадки в ливийском международном аэропорту Бенгази террористы «из гуманных соображений» получили политическое убежище. Заложники беспрепятственно покинули самолет. Чтобы выдать свой бесславный провал за победу, террористы уничтожили опустевший самолет самодельным взрывным устройством.

В 1960-х годах противостояние стран Восточного блока и НАТО усилилось. Это отразилось на странах третьего мира, в частности мусульманского Востока. Сверхдержавы не были заинтересованы в развязывании прямого вооруженного конфликта, соперничество носило характер психологической и тайной войны в борьбе за влияние и власть над тем или иным регионом. Мусульманский восток превратился в арену противостояния двух мировых систем. На этом фоне благодаря инициативам председателя ООП Ясира Арафата палестинская проблема вышла далеко за пределы регионального конфликта. Палестинцы превратились в серьезный инструмент в борьбе США и СССР. Здесь спецслужбы соцлагеря существенно опередили своих западных конкурентов. Первые контакты спецслужб Варшавского договора с палестинцами были налажены при посредничестве Каира уже во второй половине 1960-х годов.

Марксистская идеология Вадиа Хаддада привела его к новым друзьям. Он превратился в оружие холодной войны Советского Союза и стран Варшавского договора, главным образом Восточной Германии. Захват и угон первого пассажирского самолета в Алжир, осуществленный группой Лейлы Али Халед в июле 1968 года, привлек внимание к доктору Хаддаду не только израильских спецслужб, но и внешней разведки Советского Союза, который был для НФОП объектом восхищения и подражания. Со временем у Вадиа Хаддада с КГБ и восточногерманской Stasi установились тесные рабочие контакты.

Как правило, такие контакты носили исключительно конспиративный характер и проходили на территории Ливана, Кипра и в Южном Йемене. Сотрудничество с палестинцами, в первую очередь с НФОП, было столь перспективным, что в аппарате КГБ и Stasi были созданы для этой цели специальные отделы.

В середине 1970-х годов отношения между СССР и Египтом значительно охладели, что было связано с серьезным изменением египетского внешнеполитического курса в сторону Запада. В противовес этому отношения между Советским Союзом и палестинцами приобретали характер стратегического сотрудничества. В спецшколах ГРУ под Москвой, Оренбургом, Николаевом и в Симферополе уже проходили подготовку командного состава десятки палестинцев, в том числе и члены НФОП. Это была личная просьба Арафата, его договоренности на самом высоком уровне.

В апреле 1974 года в Бейруте состоялась конспиративная встреча между Вадиа Хаддадом и резидентом ПГУ КГБ в Ливане. Во время переговоров руководитель отдела внешних операций НФОП представил перспективную и долгосрочную программу диверсионно-террористической деятельности против американских и израильских представительств в разных частях мира, в том числе на территории Израиля. Для осуществления программы Вадиа Хаддад просил руководство СССР оказать НФОП помощь в получении и освоении специальных технических средств. Спустя несколько дней о результатах тайных переговоров и запросах НФОП было доложено руководству КГБ СССР. Председатель КГБ Юрий Андропов представил Генеральному секретарю ЦК КПСС Леониду Брежневу докладную записку с выводами о полезности и перспективах расширения контактов с НФОП. В сентябре 1974 года Хаддад тайно посетил Москву для более детального обсуждения возможностей и планов дальнейшего сотрудничества. Несмотря на то что советскую разведку в первую очередь интересовали перспективы получения политической и военно-стратегической оперативной информации, высшее руководство СССР рассматривало необходимость активизации диверсионно-террористической деятельности НФОП на территории Израиля. В ходе визита Вадиа Хаддада в Москву были достигнуты двусторонние соглашения. НФОП обязался активизировать диверсионно-террористическую деятельность на Ближнем Востоке, направленную прежде всего против израильских и американских объектов. Со своей стороны, Советский Союз решил удовлетворить просьбу руководства НФОП о предоставлении этой организации специальных технических средств и различных видов легкого стрелкового оружия, необходимого для проведения диверсионно-террористических операций.