Книга Курс боевой магии - Евгения Решетова

– Я пытался сказать проще, – признался мне кот. – Я ведь понимаю, что ты не изучала базу, тебе может быть трудно…

– Может? Пушок, мне не может быть трудно! Я здесь ни слова не поняла, только предлоги!

– Мне конец. – Серые лапки прижали ушки к голове так сильно, что я даже испугалась за мохнатика. – Мне конец! Моя карьера разрушена!

– Так, Пушок, без эгоизма! На кону вообще-то моя жизнь, – напомнила я.

Взгляд кошака сказал, что ему откровенно плевать на чью-то там бренную оболочку.

– Пойду я, налью себе молочка…

– Лучше валерьянки, – посоветовала я от всей души.

Точно. Мне проще самой повеситься или застрелиться там, чтобы не мучиться и не заставлять бедное животное идти на преступление.

Пушок вышел, медленно перебирая лапками и опустив хвост.

– Ну, Варька, у тебя же почти красный диплом! Был бы, – поморщилась я, вспомнив нехорошую историю своего триумфального провала. – Ты же всегда знала, как найти выход. Думай, голова садовая! Думай!

Мой отчаявшийся взгляд пробежал по корешкам книг. Золотые и серебряные буквы, кожа, дерево, бумага. Сотни книг, если не тысячи, что принадлежали Арвии. Неужели среди них не найдется чего-то, что написано совсем простым языком?

Я адски невезучий человек, может, в этом все дело? Закон Мерфи, гласивший, что если что-то должно случиться, то оно обязательно случится, срабатывал со мной всегда. А раз так, то я просто обязана найти в этой огромной библиотеке то, что мне нужно! Я встала в центре кабинета, покружилась с закрытыми глазами, полагаясь на судьбу. Случай все решит. Открыла глаза и протянула свои загребущие ручонки к первой попавшейся на глаза книге. «Дневник странствий отшельника Эуреля со стихами его собственного сочинения».

Молодец, Варька, ты просто молодец!

Но делать нечего. Судьба сказала свое слово. Пушистик, обиженный на меня, утопал на кухню и заливает горе молоком. А у меня впереди вся ночь. Почитаем.

В окно что-то стукнуло, но я не обратила внимания.

«Во времена, когда драконы свободно парили под сенью небесного купола, а люди только учились жить в гармонии с собственным разумом, появилась магия. Сначала на это никто не обратил внимания. Но годы шли, и волны от ее появления расходились все дальше и дальше, меняя этот мир до неузнаваемости. Кто-то оказался одарен настолько, что любое его слово тотчас становилось явью. Но иным это было неподвластно. И тогда разделенные жители мира подняли оружие. Брат возненавидел брата, отец боялся сына, а сыны отворачивались от родных матерей. То была битва, окрасившая магию злом, исковеркавшая ее сущность. Так появились расы – люди, эльфы, гоблины, великаны, змеелюди. Каждый обрел свою магию, похожую, но и отличную от остальных.

За мага маг,И стар и млад,Не встал горой.За день, за ночьБежали прочьЧужой судьбой.

Магия каждой расы изменялась, подстраиваясь под нужды.

Но самым необходимым так и осталась война…

Боевые маги становились во главе армий, завоевывая этот мир по кусочкам, все больше разрушая единое полотно, создавая на нем беспрерывно движущиеся волны. Те, кому была известна теория, пытались остановить их, но истина – чья магия сильнее, тот и прав – была непреложна».

– Что читаешь?

Я так увлеклась, что не заметила, как вернулся Пушок.

– Вот, – показала ему книгу.

– А-а, «Странствия», чушь полнейшая, но этот Эурель неплохо объясняет волновые эффекты, – задумчиво произнес котяра. – Посмотри шестую главу «Бойня у столицы Рудона».

Торопливо зашуршала страницами.

– «Волны первой атаки не успели затихнуть, как армия князя решилась на безумство. Пока свежа магия, они могут попытаться пройти, встраиваясь в ее цепи. Эффекты, только начавшие изучаться в те годы магическими науками, встали на их сторону. Если заклинание одного сильного мага сможет пробиться сквозь защиту великанов, то тем, кто слабее, всего лишь нужно пойти вслед за ним. Стать водой, что камень увлекает за собой, стремясь ко дну», – прочитала я.

– ВЭМ – это каждое наше решение, каждый поступок, каждое заклинание, – произнес Пушок. – Мы выбираем слова, но действуют они независимо от нас. Любое боевое заклинание становится смертельным лишь для того, чья защита не может его оградить.

Логично, ничего не скажешь.

Я улыбнулась. А может, для меня еще не все потеряно?

Глава пятая

Как я свой первый урок проводила

Утро пришло.

Всю ночь я читала, учила, зубрила. В какой-то момент с темы волновых эффектов переключилась на жизнеописания величайших магов. У меня так всегда – найду что-нибудь интересное и за уши не оттянуть. Я так вместо ответа по билету полчаса втирала преподавателю истории искусств на экзамене о Тёрнере, которого семья искала, в то время как он лежал в лодке и смотрел на небо. Всякие мелочи привлекали гораздо больше, чем общеизвестные факты.

Но я старательно сделала план лекции, который Пушок проверил, написала под каждым пунктом все, что необходимо рассказать. Помучила котяру насчет вопросов, которые могут возникнуть у моих студентиков. Он шипел, плевался, но отвечал, иногда диктуя особо сложные слова по слогам. Прелесть он, что уж тут говорить, хоть и карьеристичная и эгоистичная.

– Варя, тебе пора умыться и начинать собираться. Лучше прийти пораньше. – В серых лапах появившегося на пороге Пушка был поднос, уставленный тарелочками.

– Мм, завтрак? – удивилась я. – Сам готовил?

– Это… господин Нагарус вчера принес, – отводя глазки, пробормотала серая морда.

Ректор собственной персоной принес обычному преподавателю покушать? Не поверю!

И это… Как он вообще у меня в спальне оказался?

– Мурито, ставь сюда. – Я отодвинула книги на угол стола. – И скажи мне, пушистая прелесть, а чего это ректор у меня в обители забыл?

– Так… извиняться приходил, – недоуменно вытаращились желтые глазки.

– За что? – теперь не поняла я.

– За третий курс и декана Арса.

Стопэ. Я чего-то не догоняю. Вчера что, все не по плану пошло? А я думала, так и должно быть. Не зря Пушок меня усиленно пугал.

– Потому что они напали? – уточнила я.

– Они в любом случае какую-нибудь подлянку организовали бы. Это же третий курс. Вот поэтому с тобой и был Арс. Чтобы не допустить. А он из-за своей нелюбви к Арвии, которую подозревает в коварных планах занять его место, допустил чуть ли не бунт. Студенты были наказаны, его самого премии лишили. Ну а из-за того, что ты без сознания была, когда поле боя покидала, ректор решил сам и извиниться. Лично. Чтобы профессор Лангарж не сбежала еще до начала занятий.