Книга Самый счастливый развод - Пиппа Роско

Принц прошагал через спальню, не обращая внимания на потрясающий вид из окна, и ступил в ванную. Звук льющейся воды заглушил шаги Одира, поэтому жена не услышала, как он вошел.

От представшего его глазам зрелища вся злость разом испарилась. Элоиза стояла под душем, ее бледная кожа почти сливалась с белым мрамором позади нее. «Как я только мог раньше думать, что моя жена так же холодна, как этот мрамор, которым облицованы стены? — подумал Одир. — Почему не понимал, что она — из плоти и крови?»

Он наблюдал, как вода текла по ее гибкому телу, лаская его так, как получасом раньше его ласкали руки и язык Одира. Чувствуя, что в душе снова поднимается буря, а в крови закипает желание, Одир приказал себе успокоиться. Нельзя, чтобы эта безумная страсть к Элоизе угнездилась в его сердце, иначе она сведет его с ума.

— Если ты не скажешь, что происходит с моим братом, я позвоню ему и приглашу его сюда.

Она вскрикнула и повернулась так быстро, что чуть не упала на мокрые плитки пола.

Пробормотав проклятие, Одир схватил полотенце, шагнул вперед и выключил воду, не обращая внимания, что его рубашка намокла от попавших на нее струй. Элоиза отшатнулась от мужа, и это ужасно его разозлило. Он бросил ей полотенце.

— Прикройся… Я не шучу. Если ты не скажешь мне, что происходит, Джархан будет в этом пентхаусе всего через пару минут, даже если Малику придется притащить его сюда силой, а ты встретишь его в неглиже. Две минуты. У тебя всего две минуты на раздумья, — предупредил он и вышел из ванной.

* * *

Элоиза посмотрела на черное шелковое платье, валяющееся на полу. Ей не хотелось снова его надевать, но лучше оно, чем белое махровое полотенце, едва прикрывающее бедра.

Едва Одир поставил Элоизе ультиматум, она похолодела, но тут же подумала, что не позволит себя запугать. Он встретит в ней равного противника.

— Я жду! — резко прозвучал его голос.

Элоиза уронила полотенце на пол и влезла в платье.

Она знала, что Одир не успокоится, пока не узнает всю правду о той ночи. Но как она может ему рассказать? Разве она имеет право доверить ему самую страшную тайну Джархана? Разве принц не доказал, насколько далеко готов зайти ради безопасности своей страны? Не пожертвует ли он ради этого даже своим братом?

Она вошла в гостиную и наконец, при ярком освещении, как следует ее разглядела. Интерьер был поистине роскошным.

Элоиза бросила взгляд на горы еды, доставленной в пентхаус, пока она принимала душ, и, не удержавшись, рассмеялась.

— Что смешного? — спросил Одир, поднимая взгляд от бумаг, которые держал в руке, что-то в них правя.

— Это омар, — ответила Элоиза.

— И что?

— У меня аллергия на морепродукты. Ты убьешь меня, прежде чем я успею зачать тебе наследников, которые тебе так отчаянно нужны.

— Если бы я хотел, чтобы ты умерла, я бы давно это устроил, — пробормотал принц, напомнив Элоизе в этот момент скорее строптивого мальчишку, чем без пяти минут короля.

— В этом я не сомневаюсь, — ответила она ровным голосом. — Ты то и дело угрожал кому-либо из дворцовых слуг такой судьбой, если тебе даже просто казалось, что они откажутся выполнить твой приказ.

— Я не просил подать омара. Я просто сказал принести немного еды. По-твоему, мне больше не о чем беспокоиться?

— Кроме меня?

— Да. Мне необходимо организовать похороны отца, спасти страну и провести брифинг для прессы, а моя речь для брифинга так плохо написана, что у меня от него разболелись зубы. Боюсь, что твои диетические требования стоят в самом конце списка моих приоритетов.

— У тебя болят зубы?

— Ты стала первой, кому я рассказал о смерти моего отца. Меньше чем через шесть часов я должен обратиться к мировой прессе. А такой спич, — сказал он, взмахнув бумагами, — мог бы написать мой пятилетний кузен.

Вместо гнева, который чаще всего звучал в голосе принца в течение последних нескольких часов, Элоиза с удивлением расслышала в его тоне смятение и беспомощность.

— Где Андерс? Разве не он обычно решает для тебя все эти вопросы?

— Его жена некстати решила, что сегодня прекрасное время для родов. Я, конечно, не ангел, но и не настолько бессердечен, чтобы запретить Андерсу дожидаться в больнице рождения его малыша.

— Не думаю, что его жена нарочно затеяла избавляться от бремени в такой неподходящий момент.

— Кто знает… Я ей не очень нравлюсь.

— Даже не представляю почему, — язвительно ответила Элоиза.

— Ты о чем?

— Ну, учитывая то, что Андерс сопровождал тебя во время каждого дипломатического визита, который ты считал нужным нанести в те два месяца, что я провела во дворце, удивительно, как вообще его жене удалось забеременеть.

Принц в ответ лишь что-то неразборчиво проворчал.

— Хочешь, я взгляну на этот спич? — спросила Элоиза, решив протянуть Одиру оливковую ветвь мира.

Независимо от того, что произошло между ними и что еще может произойти, он был ее мужем. Да, они причинили друг другу немало боли, но ведь когда-то между ними царили близость и доверие. И Элоиза понимала, как, должно быть, тяжело сейчас Одиру.

— Да, взгляни, пожалуйста. У тебя всегда очень хорошо получалось писать речи для благотворительных мероприятий.

Принц небрежно взмахнул рукой, словно общение с прессой было пустяком, без которого он мог бы и обойтись.

— Ой, вот сейчас это, наверное, было больно! — заметила Элоиза.

— Что? Произнести тебе похвалу?

Она улыбнулась, взяла у мужа распечатанный спич и села в одно из кресел, как можно дальше от омара.

Пока Элоиза изучала подготовленную речь, Одир позвонил и приказал слугам унести омара и остальную еду.

— Если ты голодна, можно заказать пиццу.

— Разумеется. Не волнуйся, со мной все будет в порядке. Просто дай мне минутку, я прочитаю это.

Одир наблюдал за женой, удобно устроившейся в кресле. Перекинув через подлокотник длинные стройные ноги, она покачивала ими и задумчиво покусывала карандаш. Время от времени Элоиза делала какие-то пометки в тексте, а затем продолжала чтение.

Эта сцена показалась Одиру до странности домашней. Вместо того чтобы чувствовать раздражение из-за вмешательства жены в его дела, он ощущал довольство. Одна голова хорошо, а две — лучше. Элоизе можно доверять. Она определенно не станет что-то от него утаивать, если только речь не зайдет о Джархане.

— Я знал, что у тебя аллергия на морепродукты. Я просто не обратил внимания на еду, которую нам доставили.

Одир не знал, что побудило его сказать такую бессмысленную фразу. Он просто хотел, чтобы жена оторвала взгляд от бумаг и посмотрела на него.