Книга Крылья Руси - Галина Гончарова

Прогремел взрыв.

Отто покачал головой.

Как ни крути, но русских было за что уважать. Жизнь – ничто, родина все. Он-то видел, что с взорвавшегося корабля никто не ушел живым.

Клубы дыма застилали поле боя.

И никто не увидел, как из-за острова вынырнуло несколько остроносых хищных кораблей.

Казачьи чайки?

Нет. Не то. Похоже, сильно похоже, но эти были чуть меньше, с немного другими обводами, позволяющими им развивать еще большую скорость… а еще – с Андреевским стягом, который реял над каждым кораблем.

Та часть флота, которую русский адмирал Яузов отправил заранее в засаду.

Остров Эзель…

Он ведь не один… там есть еще и Даго, и Моон… есть, где спрятаться. Была опасность не подойти вовремя, но кто не рискует?

Яузов строго-настрого приказал не рисковать. Даже если увидят, что его корабль погиб, а сам адмирал ушел на дно со своим кораблем – неважно! Ударить надо, когда шведы соберутся в кучу и потеряют бдительность. Все сразу они в пролив не войдут, задача русского флота задержать их. А задача брандеров…

А это были именно они.

Быстрые, хищные, и что самое приятное – до краев набитые взрывчаткой, греческим огнем, порохом, смолой – всем, что нашлось за те несколько дней, которые были у русских на подготовку.

Нашлось.

И сейчас…

Моряки знали, что идут на смерть. По пять человек на каждом корабле, больше для управления и не надо. Поставить паруса, двинуться на врага…

Подходящий момент, чтобы умереть?

Нет. Тот самый миг, чтобы остаться навечно в памяти потомков. Каждого, каждого Яузов знал в лицо, каждого отбирал сам – и все шли на смерть добровольно. Семьям героев была обещана помощь, но их вело сейчас не это.

Семьям героев…

Вот именно, семьям.

Когда твоя семья живет в Риге, а первый удар нацелен именно туда… что ты сделаешь, чтобы он не нашел своей цели? Государь милостив, не оставит сирот своей заботой.

Русские не имели права пропустить врага к людям – они его и не пропустили.

Отто Густав слишком поздно заметил скользящие по воде хищные тени. Когда они уже были в пределах слышимости. На свободной воде брандеры и перехватили бы, и расстреляли издали, но здесь и сейчас, в безумии схватки… нет! Шансов у шведов не было.

На носу одного из кораблей стоял старый моряк и что-то кричал. Что?

Риксадмирал так и не понял.

А потом корабли врезались в строй врага.

Пять взрывов прогремели практически одновременно. От красы и гордости шведского флота «Элефанта», остался только мусор на воде. Стоящие рядом корабли загорелись.

И шведы дрогнули. Есть вещи, которые были сильнее их понятия. Ну как, как можно вот так, глупо и безрассудно отдавать свою жизнь?! Это же ненормально! Неправильно! Хотя все эти русские безумны…

Лишенные командования, шокированные и испуганные, шведы дрогнули. Ей-ей, эти русские… они все ненормальные! Страшно это – когда понимаешь, что враг не ценит свою жизнь. И отдаст ее с радостью, только вот в обмен на твою. Медленно-медленно над кораблями начали спускаться шведские флаги.

Александр Яузов, правда, этого уже не увидел.

Шальные пули не щадят никого, в том числе и адмиралов. Только вот русских, в отличие от шведов, это не остановило. Что им делать и так знал каждый моряк, стоять – и драться. И не моги уйти с поля боя! А адмирал…

Адмиралов может быть много, а родная земля – одна. И как защищать ее – каждый знать должен. До последней капли крови так, чтобы ни один мерзавец на нее ногой не ступил. А кто посмеет – там и зарыть его. Вместе с ногами.

На острове Эзель Яузова и похоронили. Поставили храм, вокруг которого спустя всего-то лет десять стихийно выросла сначала деревенька, а потом и небольшой городок – Яузовка.

И поверье появилось – чтобы у адмирала была удача в битве, обязательно надо после производства в чин приехать – и свечку поставить в часовне.

Стоит она, сияет над морем золотыми куполами, звенит колоколами – вечная слава героям.

Да не забудут потомки тех, кто отдал жизнь ради их появления на свет.

Вечная память.

1688 год

– Сын! Я поздравляю вас, ваше величество.

Машка пустила слезинку. Честно говоря, и стараться-то сильно не пришлось, так она вымоталась за время родов!

– Благодарю вас, сир. Как бы я хотела, чтобы мой несчастный муж мог увидеть малыша.

– Как вы назовете его?

– Мы с мужем обсуждали этот вопрос. Разумеется, Карл.

– Карл Стюарт. Да, Карл Третий.

Когда Людовику сообщили, что у королевы Анны начались роды, тот помчался в Сен-Жермен быстрее лани. Политика!

Мальчик был крепок, здоров и вполне симпатичен. Правда, пока неясно на кого похож, но это – потом. Потом проглядим галерею портретов, потом найдем подходящего предка, потом скажем громкие слова о крови Стюартов. Главное – мальчик. Можно сразу поискать ему невесту, заключить помолвку, а там и шотландцам намекнуть, что есть, есть у них законный король. Да и Монмута придержать за воротник не помешает, ишь, разошелся. Католичество его в Англии не устраивает, протестантское гнездо развел! Убивать пора!

После некоторых событий у Людовика на протестантов был не зуб, а клыки в три ряда.

Людовик отечески поцеловал в лоб измученную королеву.

– Отдыхайте, мадам. Вы выполнили свой долг перед Англией.

И не удержался от чисто мужского взгляда.

Даже сейчас, измученная и с темными кругами под глазами, вдова Якова была безумно хороша. И умна, что немаловажно. Франсуазу Людовик удалил сам, с Анжеликой, увы и ах, можно было говорить только о детях и прическах, а Анна была невероятно умна. И все больше привлекала его величество.

Людовик приезжал в Сен-Жермен выпить вина с любезной хозяйкой, поболтать о том, о сем – и уезжал отдохнувший и освеженный. К тому же, у Анны был идеальный вкус и чутье на все прекрасное, а его величество как раз строил Версаль. Она потеряла мужа, он – сына, он – мужчина и король, а она – вдовствующая королева и очаровательная, надо сказать, женщина…

Из этого многое могло получиться.

Сама же Мария пока просто жила и наслаждалась жизнью. Собирала информацию, передавала ее Софье – беременным женщинам не стоит активно лезть в политику. Она еще успеет наверстать упущенное.

* * *

– М-да, дети…

Алексей Алексеевич сейчас тоже в растерянности смотрел на малышню.

– Так смотря чьи дети, – Софья усмехалась.

Время идет, дети растут – и естественно, у них проявляются определенные склонности. За своими Софья наблюдала очень внимательно – и радовалась. Малышня имела ярко выраженные математические способности, во всяком случае, Данил и Кирилл. Оттащить их от интересной задачки было невозможно. Александру же были интереснее шахматы и шашки. Но его и развивали, как стратега. Ему придется стоять во главе государства, а потому…