Книга Цвета ее тайны - Пирс Энтони

Правда, о том, где этот волшебник живет, у нее не имелось ни малейшего представления, но к этому затруднению Окра подошла как настоящая огрица – стала грести куда глаза глядят, резонно полагая, что если никуда не плыть, то никуда и не приплывешь, а если уплыть подальше от того места, где никакого волшебника точно нет, то можно оказаться ближе к тому, где он есть. Как уже указывалось, мысли ее работали с той же интенсивностью, что и тело: она гребла и думала, думала и гребла, и в конце концов додумалась до того, что если правильно поставить Вопрос, полученный Ответ может улучшить ее судьбу. Но как поставить этот Вопрос правильно, если ей до сих пор не удалось даже его придумать?

С досады она начала злиться и выходить из себя: ей даже пришло в голову спросить волшебника, стоит ли возвращаться обратно? Однако эта мысль была отброшена: а вдруг он просто-напросто скажет «Нет» и за одно это слово заставит служить ему целый год? Но волшебник, видимо, жил далеко, во всяком случае, ничего похожего на замок ей не попадалось. Она продолжала грести, гребля подталкивала к размышлениям, и в конце концов у нее возникла идея спросить, как ей стать Главным Действующим Лицом.

Представлялось совершенно очевидным, что все разумные и не очень обитатели Ксанфа являлись Лицами, действующими или на худой конец бездействующими, но все они различались по степени значительности. При этом Главным Действующим Лицам все их действия давались куда легче, чем второстепенным, не говоря уж о третьестепенных, и жизнь их складывалась гораздо лучше. Трудно было представить, чтобы какой-нибудь огр начал дубасить кулачищами по такому Лицу.

Между тем ночь сменилась днем, который снова сменился ночью. Окра устала, проголодалась, но продолжала грести, полагая, что если бросит весла, то может отвлечься, забыть чего доброго свой замечательный Вопрос, а то и вовсе не попасть куда надо.

Неожиданно раздался глухой удар – лодка стукнулась о берег, да так, что Окра едва из нее не вылетела. Она обрадовалась, решив, будто добралась-таки до места, но, оглядевшись по сторонам, поняла, что никакого замка здесь нет и в помине.

– Вот ведь незадача! – воскликнула она. – Этак я никогда не найду Доброго Волшебника.

– Привет! – послышалось из темноты.

С перепугу Окра даже расплакалась, но скоро выяснилось, что бояться нечего. Она познакомилась с путешествовавшей в облике нимфы морской русалкой по имени Мела, тоже направлявшейся к Доброму Волшебнику. И сообщившей, что Окра, оказывается, сама того не заметив, переплыла Огр-Ызок, поднялась по Люблю-реке и оказалась в озере Чмок-Поцелуй. Они решили плыть дальше вместе, поскольку у Окры была лодка, а Мела знала, где живет волшебник. Столкнув лодку в воду, Окра принялась грести с удвоенной энергией, потому что теперь-то уж могла рассчитывать попасть куда надо.

Мела вроде бы пыталась ей что-то сказать, однако огрица налегала на весла с таким рвением, что решительно ничего не слышала. И не замечала, покуда над озером не сгустилась тьма. Удивившись тому, как быстро наступила ночь, Окра подняла глаза и поняла, что дело не в ночи, а в нависшей над ними готовой пролиться дождем темной туче. Против дождя как такового огрица ничего не имела, но слишком сильный ливень грозил заполнить лодку водой.

– Может, вернемся и переждем бурю у берега? – спросила она Мелу.

– Поздно, – вздохнула русалка. – Тучная Королева отрезала нас от укрытия.

– Тучная Королева?

– Вон та туча, самая пакостная в Ксанфе. Вечно устраивает всем гадости.

– Подумаешь! Нам, ограм, гадости только в радость.

– Да? А ты плавать умеешь?

– Нет.

– В таком случае ее гадости тебя не обрадуют.

Вскоре Окра и сама убедилась, что от проделок Тучной Королевы радости мало. Облако сформировалось в здоровенный туманный рот, который принялся дуть прямо на них, вздымая волны все выше и выше. Дождь сначала закапал, потом зачастил, а потом хлынул как из ведра. Мела завизжала.

– Что с тобой?

– Пресная вода!

– А чем она плоха?

– Я жительница моря. От пресной воды у меня тускнеет чешуя на хвосте.

– Так ведь ты сейчас без хвоста и без чешуи. У тебя ноги.

– Ноги.., если лодка пойдет ко дну, мне придется вернуть хвост: плавать с помощью ног я не умею. К тому же от пресной воды портится и моя кожа.

Между тем ливень и перехлестывавшие через борта волны стали заполнять лодку водой. Окра попыталась было вычерпывать ее пригоршнями, но вода поступала слишком быстро, так что в конце концов огрица бросила это занятие и снова села на весла. Некоторое время ей удавалось справляться с волнами – они ведь вроде драконов, и главное тут найти правильный подход – но буря крепчала, да к тому же, как назло, ее одолел приступ астмы.

Наконец чудовищный вал, словно скорлупку, подхватил лодку на гребень и понес ее неведомо куда. Грести или вычерпывать воду было совершенно бесполезно: спутницам оставалось лишь вцепиться в борта и держаться изо всех сил, чтобы не полететь в воду.

В воду они не полетели: волна с размаху швырнула лодку на какой-то утес, и их выбросило на сушу. После чего с чувством исполненного долга волна схлынула, оставив их на голом, пустынном берегу. Мела дрожала от холода, и даже Окра нашла, что здесь, пожалуй, довольно свежо.

Буря пошла на убыль, но злоключения спутниц на этом не закончились. Едва проморгавшись, они заметили приближавшийся к ним со зловредным, шуршащим хихиканьем песчаный холм.

– Бархан! – в ужасе воскликнула Мела.

– Баран? – с трудом переспросила все еще задыхавшаяся Окра.

– Вроде того, но не простой, а песчаный. Причем он у них за главного, поэтому и называется бараньим ханом.

Хан, чтоб ты знала, из всех баранов наиважнейший – вроде как в замке Ругна король. Сама я таких чудовищ до сих пор не встречала, но слышала, что они очень опасны.

Всякого, кто им попадается, засыпают песком и превращают в ископаемые, Бархан хихикнул, соглашаясь с услышанным.

– Наверное, правильнее было бы говорить «в закопаемые», – предположила Окра.

– Как ни говори, а хорошего в этом мало.

Не случись у Окры приступ астмы, она, наверное, попробовала бы сразиться с барханом, несмотря на то что песок, как известно, текучий да сыпучий и драться с ним обычным способом невозможно. Но, будучи ослабленной и больной, огрица принялась энергично тереть голову, пока та не нагрелась. А как нагрелась, в ней хоть и тускло, но засветилась догадка.

Подхватив с земли несколько выброшенных на берег обломков дерева, она спешно сложила из них маленькие, но вполне новые ворота. Бархан мог быть хоть десять раз ханом, но, оставаясь бараном, уставился на них так же тупо, как и любой из его племени. Теперь его можно было не опасаться до тех пор, пока ворота не постареют.

Избавившись от угрозы, женщины осмотрелись и с сожалением поняли, что выбросило их на берег не слишком далеко от воды. Опасаясь, что Тучная Королева не улетела далеко и в любой момент может вернуться, они решили переночевать здесь.