Книга Музей Виктории и Альберта Лондон - Т. Акимова

Для создания декораций к этой постановке был приглашен тонко чувствующий дух восточной культуры Н. К. Рерих. Проникнувшись великой музыкой А. П. Бородина, художник отлично воспроизвел атмосферу «Половецкого стана» и «скифской природы». «Созданный Рерихом „по принципу панорамы“, лишенный боковых кулис фон с его золотисто-алым небом над бесконечной далью степей, с его дымами, столбами, подымающимися из пестрых приземистых кочевых юрт, — это было то, чему здесь надлежало быть! До чрезвычайности были убедительны и костюмы, для которых Дягилев обобрал все восточные магазины Петербурга и которые поражали невиданной цветистостью», — писал художник Александр Бенуа.

Искусство Индии и Дальнего Востока

Император Моголов Акбар наблюдает за битвой слонов около Мальвы. 1590–1595

Иллюстрация к Бабур-наме. Император Бабур в саду. Около 1590. Бумага, непрозрачная акварель, золото. 21,7x14,3

Эта замечательная миниатюра — правая часть разворота рукописи Бабур-наме (жизнеописание императора Бабура), представляющая императора Великих Моголов Бабура (1483–1530), посещающего Баг-и-Вафа в окрестностях Кабула — первый сад, разбитый по приказу императора в данной местности. Очень любивший свое детище правитель так писал о нем в своих мемуарах: «В 1508-09 я создал Чахан-Баг. Сад называется Баг-и-Вафа и находится на подъеме к югу от крепости Адинапур, выходит на реку, которая течет близ крепости. Сад дает много апельсинов, лимонов и гранатов… сад находится высоко, хорошо снабжен водой, и зимой здесь очень мягкий климат…» Миниатюра показывает властителя в его любимом уголке, о нем Бабур отзывался следующим образом: «В юго-западной сада части находится огромный бассейн с водой, вокруг которого растут апельсины и гранаты, а вокруг них — луговой клевер. Это лучшая часть сада, прекраснее всего в ту пору, когда цветут апельсиновые деревья». На миниатюре можно видеть самого правителя в желтом халате с короткими рукавами и белом тюрбане, дающего указания своим многочисленным усердным садоводам. Императора сопровождает свита из нарядно одетых слуг. В окруженном стеной саду порхают птицы и зреют гранаты. Все части этого маленького рукотворного рая изображены с удивительной каллиграфической точностью, а непрозрачные акварельные краски великолепно передают его цветовое богатство.

Иллюстрация к Бабур-наме. Прибытие свиты императора Бабура к дверям сада. Около 1590. Бумага, непрозрачная акварель. 22,2x13,8

Это другая сторона разворота рукописи Бабур-наме, изображающая въезд в сад Баг-и-Вафа. На ней запечатлен момент, когда свита императора уже приблизилась к воротам и спешилась с коней, а сам правитель еще не прибыл. Здесь можно видеть не только сад с работающими садовниками, сановников, стоящих у дверей возле высокой стены, но и фрагмент дикой природы — скалы и прячущегося среди них благородного оленя, а также местных жителей, пришедших посмотреть на въезд императора.

Баг-и-Вафа — традиционный персидский Чахан-баг, что значит «четыре сада». Такой сад состоял из нескольких квадратов, каждый из которых в свою очередь делился на четыре квадрата поменьше. Сеть дорожек также представляла собой сочетание линий, которые, соединяясь, образовывали квадраты с водоемом или фонтаном посередине. Центром всей композиции являлся бассейн, расположенный в точке пересечения главных садовых аллей. Считается, что подобное разделение территории в Чахан-баг происходит из-за черного камня, расположенного в Мекке, который впаян в стену священного здания кубической формы. В честь этого места сады начали членить на четыре квадрата, что символизирует благословение Аллаха и его присутствие в доме владельца сада. Прекрасные насаждения и водоемы должны были напоминать и о блаженстве, ожидающем праведников на небесах. Чахан-баг — символ райского сада, где в центре бьет источник жизни, из которого в разные стороны вытекают четыре реки. В одной течет молоко, в другой — вода, в третьей — вино, а в четвертой — мед.

Устад Мансур (1590–1630) Журавли Около 1615. Бумага, гуашь. 17,1x10,3

Представленное изображение журавлей, как предполагают исследователи, могло быть создано одним из ведущих художников при дворе Великих Моголов — Устадом (мастером) Мансуром в начале XVII века, во времена правления императора Джахангира (около 1605–1627). Сын Акбара и внук Бабура имел особое влечение к природе, внимательно изучал растительный и животный мир. Джахангир был первым могольским правителем, надевавшим кольца на птиц и рыб, чтобы вести за ними наблюдение. Однажды он застрелил огромного льва и после его вскрытия сделал такую запись в своих мемуарах: «В отличие от других животных, у которых желчный пузырь находится за пределами печени, у этого льва желчный пузырь был внутри печени. Мне думается, что этим-то и объясняется его бесстрашие».

Известен удивительный факт биографии императора: он нашел и выходил пару птенцов журавлей, которые жили у него на протяжении пяти лет. Джахангир так полюбил своих пернатых питомцев, что, не желая с ними расставаться, даже брал их с собой в путешествия. Император делал описания привычек и повадок журавлей, перемежая их зарисовками нравов своих чиновников и придворных (сравнение не всегда было в пользу последних).

Видимо, эти две ручные птицы Джахангира и представлены на картине Мансура, которому за необыкновенное мастерство император присвоил титул «Надир аль-аср» («Чудо века»). Восхищение правителя вполне оправдано. Белогрудые красавцы написаны в мягкой и тонкой манере. Их позы естественны, а облик передан на редкость верно. Журавли сказочно прекрасны и горделивы, неудивительно — ведь они любимцы всемогущего императора Моголов.

Европеец. Около 1610–1615. Бумага, непрозрачная акварель. 37,1x24,5

Данная картина с изображением неизвестного европейца, вероятно, была написана в первой половине царствования императора Джахангира (1605–1627). Камзол, шпага и шляпа героя соответствуют моде западных стран конца XVI столетия. Предполагают, что индийский художник при создании акварели опирался на какой-то европейский портрет, но, безусловно, работал и непосредственно с моделью. Видны реальные элементы одежды того времени: свободные, объемные брюки из легкой яркоокрашенной материи, стянутые у щиколоток, — элемент наряда местных жителей, который, пытаясь адаптироваться к жаркому и влажному климату, заимствовали приезжие иноземцы.