Книга Пение под покровом ночи. Мнимая беспечность - Найо Марш

После завтрака Аллейн пошел посмотреть свое временное пристанище. Дверь и иллюминатор каюты для офицеров выходили на капитанский мостик. Он смотрел сверху вниз и видел, как нос корабля, точно стрела, разрезает волны; впереди, насколько хватало глаз, простиралась бескрайняя серповидная гладь. В других обстоятельствах он мог бы насладиться этим путешествием. Аллейн распаковал чемоданы, подмигнул жене на снимке, затем спустился вниз и быстро осмотрел пассажирский отсек. Он находился на том же уровне, что и кают-компания: коридор, куда выходили двери кают, тянулся от левого до правого борта. Все двери были закрыты, за исключением одной, в кормовой части. Она была распахнута настежь: заглянув в каюту, Аллейн увидел, что она буквально набита цветами. Здесь же он обнаружил Дениса, тот с задумчивым и несколько растерянным видом посасывал палец. Аллейн сразу понял, что Денис, которого он видел в первый раз, наверняка может стать очень важным источником информации. Аллейн остановился у двери.

— Добрый день, — сказал он. — Вы стюард, который обслуживает каюту на мостике?

Очевидно, Денис уже слышал об Аллейне. Он поспешил к двери, одарил незнакомца приятной улыбкой и сказал:

— Обычно нет, но рад и счастлив быть вам полезен, мистер Бродерик.

Аллейн дал ему на чай пять фунтов. Денис смутился:

— О, что вы, сэр, не стоило бы, — и тут же сунул купюру в карман. Потом указал на цветы и заметил:

— Никак не могу решить, сэр. Миссис Диллингтон-Блик сказала, что часть этих цветов я должен отнести в столовую и в салон, ну, после того, как закончу дела в баре, но я не знаю, какие лучше. Такое богатство и разнообразие! А что бы вы выбрали для салона, сэр? Декор там в темно-розовых тонах.

Аллейн так долго не отвечал, что Денис тихо хихикнул.

— Да, сами видите, это вам не фунт изюма! — сочувственно произнес он.

Аллейн вытянул указательный палец.

— Эти, — сказал он. — Я бы определенно выбрал эти, — повторил он, развернулся и двинулся по коридору в другое помещение.

III

То была скромная комбинация бара, курилки и комнаты для игры в карты, здесь же пассажиры обычно пили кофе. Движимые загадочным механизмом, отвечающим за симпатии и антипатии, они уже начали сколачиваться в группы. Мистер Макангус оказался за ленчем рядом с четой Кадди, сейчас они снова льнули к нему, но ему было несколько не по себе в этой компании, возможно, потому, что миссис Кадди как-то слишком уж пристально разглядывала его прическу. Аллейн заметил, что волосы у Макангуса какого-то неестественного каштанового цвета, без пробора и, пожалуй, слишком уж отросли сзади. Он достал из кармана пачку сигарет с травяной начинкой, закурил и объяснил присутствующим, что страдает от астмы. Ну и тут же завязался оживленный разговор о болезнях. И мистер Макангус признался, что недавно перенес операцию, а мистер Кадди развил тему и принялся с энтузиазмом перечислять симптомы язвы двенадцатиперстной кишки, которую у него подозревали.

Отец Джордан и мистер Мэрримен вдруг выяснили, что питают пристрастие к детективным романам, и радостно улыбались друг другу за чашками кофе. Из всех мужчин-пассажиров, решил Аллейн, именно отец Джордан обладал наиболее выразительной внешностью. И призадумался над тем, что же заставило этого человека стать англо-католическим священником и дать обет безбрачия. Умное и такое живое лицо было отмечено бледностью, вызванной, несомненно, образом жизни, но бледность эта скорее подчеркивала, а не скрывала чувственность рта и выразительность цепких темных глаз. Короткие мускулистые белые руки, волосы густые и блестящие. Он казался куда энергичнее и активнее своего компаньона, чье по-детски капризное лицо, как решил Аллейн, является лишь защитной маской самого обычного школьного учителя. Впрочем, он тотчас одернул себя. Такого уж обычного? Неужели мистер Мэрримен, этот законченный педант, культивирует в себе эксцентрику? Вот решил совершить морское путешествие, чтобы хоть как-то компенсировать сметную скуку схоластической рутины. Эдакий дон manqué[11]? Аллейн тут же призвал себя проявлять больше снисходительности, не пускаться в абстрактные умозаключения и продолжать наблюдение за остальными.

Доктор Тимоти Мэйкпис стоял, склонившись над Джемаймой Кармишель в довольно нелепой позе молодого англичанина на ранней стадии влюбленности. Аллейн отметил решительные очертания рта и подбородка доктора Мэйкписа и еще, поскольку его прежде всего интересовали руки, — удивительно длинные пальцы судового врача.

Мисс Эббот сидела в одиночестве на кушетке у стены. Она читала. Руки, державшие аккуратно обернутую книжку, были крупные, мускулистые. Лицо, подумал Аллейн, нельзя было бы назвать совсем уж некрасивым, будь оно более подвижным. И еще если бы не эта — как же лучше выразиться? — грубоватость в очертаниях подбородка.

Что касается Обина Дейла, то и он тоже был здесь, сидел рядом с миссис Диллингтон-Блик у стойки маленького бара. Увидев Аллейна, игриво поманила его к себе. Она трудилась над созданием своей группы, объединенной общими интересами. Подойдя, Аллейн увидел, что Обин Дейл положил свою крупную, безупречно ухоженную руку поверх ее ручки и разразился звонким заразительным смехом.

— Вы совершено удивительное существо! — как-то по-мальчишески воскликнул он и обернулся к Аллейну. — Ну, признайтесь, разве она не чудо?

Аллейн тут же согласился и заказал всем троим выпивку.

— Вы просто сняли эти слова у меня с языка, приятель! — воскликнул Дейл.

— Но мне нельзя! — запротестовала миссис Диллингтон-Блик. — Я сижу просто на инквизиторской диете! — Она опустила глаза, покосилась на своего кавалера, потом посмотрела на Аллейна и приподняла бровки. — Мой дорогой! Ну вы же сами видите. Я просто не должна пить, вот и все.

— И тем не менее собираетесь, — заметил Аллейн.

Тут вездесущий Денис возник за стойкой и подал всем напитки. Миссис Диллингтон-Блик, многозначительно взглянув на Дейла, сказала, что если она наберет хотя бы еще одну унцию, то ни за что не влезет в фирменный купальник от Джолиона. И они принялись обсуждать знаменитое рекламное шоу на коммерческом телевидении. Выяснилось, что, когда Дейл ездил в Америку, спонсор поставил ему условие провести это получасовое шоу. И там он был окружен целой толпой совершенно шикарных девушек-манекенщиц, одетых в купальники от Джолиона. Дейл выразительно водил руками в воздухе, описывая их изгибы. Потом наклонился к миссис Диллингтон-Блик и что-то зашептал ей на ушко. Аллейн заметил небольшие припухлости у него под глазами и отвислую складку кожи под маленьким подбородком — очевидно, этот недостаток внешности прежде скрывала борода. «Неужели это невзрачное лицо, — спросил себя Аллейн, — могло собрать вокруг себя тысячи красоток с крутыми бедрами?» Оставалось лишь недоумевать, как такое могло случиться.

— Ты про цветы не забыл? — спросила миссис Диллингтон-Блик Дениса, и тот заверил ее, что нет, не забыл.

— Как только выдастся свободная минутка, сбегаю и принесу их, — пообещал стюард и улыбнулся Аллейну. — Все выбрал и подготовил.