Книга Возрождение ковчегов - Дженнифер Броуди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Меня бросили… – всхлипнула Майра. Слезы душили ее, она дрожала всем телом. Маяк у нее на руке мерцал неровным светом. – У нас был план… но Аэро и Ищунья сдались. Бежали из Первого ковчега через потайной ход. Ищунье плевать на других… а Аэро любит Рен больше, чем меня…
– Чего ты хотела, носитель? – глумливо рассмеялся Драккен. – Друзья снова бросили тебя, как и тогда – после Суда. Все тебя бросают.
Маяк позволял свободно рыться в ее мыслях, извлекая на свет худшие воспоминания. Он заставил Майру заново пережить момент, когда ее арестовали, вывели прямо с урока в школе и бросили в Тень, а еще – испытать боль от разлуки с друзьями, когда те избегали ее в коридорах колонии. Драккен наслаждался, используя память Майры против нее самой. Лакомился ее страданиями.
– Я же думала… что Аэро любит меня…
– Никто тебя не любит, носитель, – ощерился Драккен, опускаясь на нее, опутывая призрачными щупальцами. Майра закричала и тщетно попыталась отбиться. Она была слаба, ее бросили, да и Маяком она тоже не научилась владеть. Драккен чувствовал вкус ее страха и горя, пил их вместе с жизненной силой. Забавлялся, выискивая в уме Майры самые сокровенные мысли. Он, словно на экране, увидел ее воспоминания:
Вот девчонка просыпается от глубокого сна, идет по темному коридору. Заходит в комнату Аэро – пусто, затем к Ищунье – там тоже никого. Сломя голову несется по переходам, ищет друзей и натыкается на потайную дверь в заброшенной пещере, а за ней – пустой лифт. Внутри записка:
Майра!
Ищунья пропала. Сбежала посреди ночи через потайную дверь. Мне очень жаль… но и мне нужно уходить.
Я постоянно думаю о Рен, и эти мысли сводят с ума. Надеюсь, когда-нибудь ты найдешь в себе силы простить меня.
Аэро
Драккен снова расхохотался. Значит, девчонка – единственный носитель, оставшийся в Первом ковчеге. Ной – компьютер, а профессор Дивинус – лишь проекция. Теперь проникнуть в их убежище и забрать секрет оружия Конца будет совсем легко.
Осталось прийти и потребовать своего.
Он непроницаем, как мрак; его движение как удар грома.
Проснувшись с криком, Майра уже знала: друзья ушли.
Ищунья и Аэро.
«Они оба ушли», – подумала она.
Ей даже не надо было проверять соседние комнаты, чтобы убедиться в этой горькой правде. Майра все ощутила физически – как если бы ей отняли руку или ногу. Она села на кровати, позволяя шелковистому одеялу соскользнуть с худеньких плеч.
Бледная, она дрожала. Подняла правую руку: Маяк слабенько пульсировал. Устройство, как и саму Майру, лишили энергии. Майра вновь задрожала, вспомнив, что ей довелось пережить во сне. Вновь пришел Темный и принялся сосать из нее жизненные силы, заодно вороша мысли, самые сокровенные тайны, упиваясь ее горечью от потери друзей.
Других носителей.
«Я последняя осталась в Первом ковчеге».
Это убежище, построенное для того, чтобы сохранить знания, культуру и технологии, напоминало теперь могилу. А в это время к Земле несся Четвертый ковчег с ужасающим арсеналом на борту, и его командующий намеревался снести дверь хранилища.
Надежды не было.
Суставы старейшины чуть слышно поскрипывали.
Шурша полами багряной мантии, он шел через Кузню. На ходу отключал золотистые механизмы и гасил потолочное освещение. Вот он взглянул на новенькие, недавно выкованные фальшионы, висевшие посреди цеха, прямо в воздухе. Полностью заряженные клинки мерцали – мастер насчитал семь. Их изготовили за последние сутки.
Старейшина всегда гордился трудами Ордена, но сейчас не мог сдержать отвращения: на пороге войны пришлось ускорить темпы; командование совершенно не думало о последствиях – да и о том, что столкновения в принципе можно избежать, если выбрать верную стратегию. Это нарушало основные принципы – те самые, благодаря которым Второй ковчег и пережил тысячелетний исход в безжизненных глубинах космоса.
«Вот только я ничего поделать не могу, – напомнил себе старый мастер. – Верховного командующего Виника не переубедить. Он упрям, горделив и безрассуден, ни капли не изменился со времен Агогэ. Не видит, насколько ошибочен его путь, да и не сможет увидеть».
Из уроков истории оружейник помнил, что все великие войны Земли начинали упрямцы вроде Виника. Они верили в собственную правоту, даже когда все указывало на обратное, на то, что в будущем их сурово осудят.
От этих мыслей оружейник почувствовал себя старше своих ста двух лет, а ведь он давно побил рекорды прочих долгожителей – как в Ордене, так и во всей колонии. Сам он за это благодарил судьбу, не забывая, однако, и про мастерство генетиков, умеренность в еде, упражнения с малой ударной нагрузкой и внушительную долю удачи. Правда, везение, похоже, было на исходе.
Орден оказался в довольно шатком положении. Мастер ощущал это каждой хрупкой косточкой и стертым суставом своего древнего тела. Виник вознамерился лишить Орден автономии, которую даровал оружейникам устав предшественников. Совершив один неверный шаг или сделав нечто, что подорвет авторитет Виника, они навлекут на себя крах. Что еще хуже, Виник запер на гауптвахте одного из братьев, нарушив тем самым закон. Орден уже дважды отправлял посланников на мостик, но Виник упорно не желал отпускать их брата.
– Он – дезертир и угроза нашей безопасности, – насмехался над требованиями Виник. – Поэтому защита устава на него не распространяется. Скажите спасибо, что я не арестовал весь ваш Орден за то, что пригрели в своих рядах предателя, или не изгнал вас из колонии.
Старый оружейник двинулся дальше. При виде показателей одного из механизмов он нахмурился: энергия заканчивалась быстрее обычного, машине грозила перегрузка. Оружейник нежно погладил ее по раскаленному гладкому боку.
– Отдыхай, дружище, – прошептал он. – Боюсь, что могу дать тебе лишь несколько кратких часов на перезарядку. Завтра предстоит еще один долгий день.
И словно в ответ золотистая машина завибрировала. К этому конкретному устройству мастер питал особую привязанность – на нем он учился работать, когда его, еще мальчишкой, забрали из Агогэ в Орден. Да, это была машина, которая, однако, напоминала живой организм: в нем не было подвижных деталей, как в обычных агрегатах. Она действовала, используя безупречное сочетание нанотехнологий и биологии, а это скорее походило на магию, нежели на науку.
Старик оружейник отключил предпоследнюю осветительную панель: мигнув, она погасла. Расположенная на самой нижней палубе Второго ковчега Кузня погрузилась в темноту. Прочие оружейники уже разошлись по койкам. Им нужен был отдых, а старый мастер, как всегда, укладывался спать последним – таково было его бремя. В последние дни Орден работал на износ по одной-единственной причине.
