Книга Тайна капитана Немо - Даниил Клугер

Самого же Япончика, его жену и ближайшее окружение каким-то образом выманили из поезда, в котором комполка РККА Моисей Винницкий надеялся добраться до комдива РККА Ионы Якира, и застрелили. Без всяких судов и арестов.

Остальные бойцы 54-го полка были распределены в другие части.

История Мишки Япончика — революционера и красного командира — на этом закончилась. И началась история «короля» одесских налетчиков Бени Крика, полностью вытеснившая благодаря литературному гению Исаака Бабеля подлинные события из общественной памяти.

Впрочем, история имела шанс вернуться — в 1925 году, когда комкор Григорий Котовский, герой гражданской войны, был застрелен неким Меиром Зайлером по кличке Майорчик. Официальная версия гласила, что убийство совершено было «от обиды»: якобы Котовский отказался повысить Зайдера в звании, и тот его застрелил. Об убийце говорилось, что был он когда-то не то уголовником, не то хозяином борделя в Одессе. И очень неохотно, вскользь проговаривалось, что, во-первых, Меир Зайдер был человеком, который в 1918 году в оккупированной белыми Одессе свел двух не то революционеров, не то уголовников — Григория Котовского и Моисея Винницкого, а во-вторых — что Майорчик оказался едва ли не единственным представителем командования 54-го полка, случайно уцелевшим в 1919 году. В 54-м полку Меир Зайдер был начальником штаба, правой рукой Мишки Япончика. Впрочем, в некоторых статьях эта версия (высокая должность Майорчика) оспаривается. Что же, не буду настаивать на том, что Зайдер занимал пост начальника штаба полка. Но факт его близости с Япончиком не отрицает никто. И факт его роли в сближении Япончика и Котовского тоже никем не оспаривается.

Если вспомнить, что именно бригада Котовского расправилась с ядром «одесского полка», можно вполне предположить, что это убийство оказалось местью за смерть Мишки Япончика. Ведь Моисея Винницкого и Григория Котовского связывали не только должностные отношения. Они были старыми товарищами по борьбе в подполье, отряду Котовского оружие шло через Япончика, люди Мишки прятали Котовского во времена, когда его разыскивала деникинская контрразведка. Разумеется, Япончик никак не ожидал, что старый товарищ распорядится его «разменять». Между тем даже поверхностного взгляда хватает, чтобы понять: именно из-за того, что Япончик доверял Котовскому, Якир направил последнего на ликвидацию 54-го полка. Возможно, это было еще и проверкой лояльности Григория Котовского к большевикам и командованию Красной армии: ведь Котовский принял командование над 2-й пехотной бригадой 45-й стрелковой дивизии лишь в июле 1919 года, и это была его первая должность в РККА. Бригада состояла из трех полков и кавалерийского дивизиона и в первых боях показала себя не ахти как…

Складывается впечатление, что решение о ликвидации Япончика и расформировании его полка было принято заранее. Почему? Тут, разумеется, может быть несколько ответов, но, вероятнее всего, командованию Красной армии не улыбалось иметь под боком довольно крупное воинское соединение, в котором большевистское влияние сводилось к нулю (люди Япончика отказались принимать комиссаров). Учитывая недавний мятеж бывшего командующего армией Григорьева (против которого, кстати, успел повоевать и Япончик) и некоторые другие мятежи, размахом поменьше, красные командиры решили избавиться от популярного и своенравного одессита.

Убийца Котовского вышел на свободу через два года, по амнистии в честь десятилетия Октябрьской революции.

Вскоре его самого убил один из старых «котовцев» — некто Григорий Вальдман, уголовник с дореволюционным стажем. Вальдман арестован не был.

«Одесские рассказы» Исаака Бабеля — не единственное художественное произведение, в котором появляется Мишка Япончик. В ряде случаев он носит вымышленные, но очень прозрачные имена: Филипп (Филька-анархист) в знаменитой пьесе Льва Славина «Интервенция» (в фильме Г. Полоки эту роль сыграл Ефим Копелян), Яшка Барончик в советско-болгарском фильме 1967 года по сценарию Константина Исаева «Первый курьер» (в роли Барончика снялся Николай Губенко). Под собственным именем Япончик появился в фильме «Эскадра уходит на запад» и в оперетте «На рассвете». Интересно, что во всех этих произведениях в отличие от рассказов Бабеля прослеживается связь персонажей с революцией. Правда, по-разному. В «Интервенции» Филька-анархист помогает большевистскому подполью раздобыть оружие (поклон в адрес реального Мишки Япончика), но за большие деньги. Когда же его просят помочь освободить арестованного большевика Мишеля Бродского, которому грозит смертная казнь, Филька отмахивается:

«САНЬКА. Филипп! В эту минуту Мишеля мучают, может быть. Товарища! Революционера! Ты же идейный, Филипп! Ты же за революцию!

ФИЛИПП. Не закручивай мне, девушка! Это тебе не митинг. Плевал я на революцию!»

В «Первом курьере» Яшка Барончик показан с большей симпатией — как человек, помогающий революционерам переправлять в Россию революционную литературу. Он, конечно, бандит и налетчик, но революционеры ему нравятся: «Ей-богу, если б не серьезные дела, пошел бы в революцию!»

Настоящий Мишка Япончик как раз и пошел в революцию. И серьезных дел у него не было. Более серьезных, чем революция и гражданская война. Он был уголовным преступником не в большей степени, чем его друг-враг Григорий Котовский, убийство которого очень напоминало разборку в криминальных кругах, — или погибший при не менее смутных обстоятельствах знаменитый анархист матрос Железняк. Почему же Котовский и Железняк вошли в новейшую мифологию как герои гражданской войны, а Моисей Винницкий — как романтический, обаятельный уголовник, никакого отношения не имевший к борьбе за светлое будущее и справедливое общество? Неизвестно. Видимо, это и есть последняя тайна Мишки Япончика.

Nota bene

Разбойник или грабитель, вор или мошенник — представители этих сомнительных профессий пришли в литературу тысячелетия назад. Не буду сейчас говорить о том, что герои Гомера (тот же Одиссей, например) ничем не отличаются от пиратов. Нет, я имею в виду тех, кого сами современники считали уголовными преступниками. У того же Геродота можно прочесть увлекательнейший рассказ о ловком египетском воре — грабителе пирамид, который будто бы женился на дочери фараона Рамсеса III (в древнегреческом варианте — Рампсинита). Удивительно, что до сих пор никому из современных авторов исторических триллеров не пришло в голову просто-напросто пересказать этот захватывающий сюжет о семейке воров, специализировавшихся на расхищении сокровищ, которые закладывались в гробницы египетских вельмож и фараонов. Ну, я надеюсь, сей пробел скоро будет заполнен. Так вот, Геродот — это V век до нашей эры! Его «История» писалась почти две с половиной тысячи лет назад!

Но если мы зададимся целью найти в литературном произведении первое описание человека, сделавшего целью своей жизни борьбу с преступниками и защиту общества от уголовников, то вряд ли нам удастся найти его у античных или средневековых писателей. Разумеется, в мифах герои (Геракл, Тесей и прочие) боролись с разбойниками (вроде Прокруста и иных мерзавцев). Но представить себе, что для Геракла или Одиссея делом всей жизни становится выслеживание убийц, воров и грабителей, трудновато. И хотя в последнее время появилось множество детективных романов, в которых с таинственными преступниками воюют знаменитые деятели прошлого, читатель прекрасно понимает: романы эти в большой степени всего лишь игра в историю. Они написаны сегодня, с точки зрения сегодняшней морали и в соответствии с сегодняшним уровнем общественного развития.