Книга Великая Скифия. История докиевской Руси - Виктор Янович

Если когда-нибудь обнаружится завал деревьев, снесенных потоком (например, забивших вход в южную часть русла Гипакириса), то дендрохронологический метод позволит точно установить год этой катастрофы, изменившей течения рек. А пока можно предположить, что она произошла в середине I тысячелетия, между временем Клавдия Птолемея (II в. н.э.), по данным которого Борисфен на всем известном ему протяжении лежит западнее Ольвии, и Константина Багрянородного (X в. н.э.), который первым упоминает пороги, лежащие на современном русле Днепра. А, может быть, и после IV в. н.э., судя по сведениям о Данпар-стаде, изложенным ниже.

Среди городов, располагавшихся на берегах Борисфена и названых Птолемеем, особый интерес вызывает Метро-полис в связи с названием, которое может быть переведено как «мать городов». Оно говорит о какой-то особой его роли в земле Сарматской или Скифской. По этой причине некоторые исследователи пытались отождествить Метро-полис с Киевом. Теперь, зная трассу русла Борисфена, можно попытаться определить местоположение города Метро-полиса, стоявшего на нем между Серимом и Ольвией. Его географические координаты, долгота и широта, указанные Птолемеем, составляют 56°30' и 49°30' [17, 319].

Приписав широту новой Ольвии старой, Птолемей попал в трудное положение с Meтрополисом. Если бы он оставил его широту прежней, то Метрополис оказался бы южнее Ольвии, что выглядело нелепо. Если бы он сдвинул его широту, как и Ольвии, к северу на 2° 18', то широта Метро-= полиса совпала бы с широтой города Сар, что не менее нелепо. И он отделался тем, что приписал Метрополису широту, проходящую посередине между Серимом и Ольвией, что было бы недалеко от истины, укажи он верно широту Ольвии. Однако на широте, указанной Птолемеем, Метро-полис оказался расположенным не на Борисфене (Днепре), а на расстоянии 80 км к западу от него.

В своем нижнем течении Днепр нигде не достигает столь западной долготы (на 30' западнее Ольвии). Борис-фен же достигал ее, но только в одной точке, в месте слияния с Гипанисом у мыса Гипполая, то есть у нынешнего города Первомайска.

Возвращаясь к смыслу названия Метрополис, совпа-.дающего с образным названием Киева, можно предположить, что он был его предшественником. Что именно здесь, на развилке главных водных путей страны (Гипаниса и Борисфена), обосновались пришедшие в наши края три с половиной тысячи лет тому назад купцы: Таргитай и его сыновья Липоксай, Арпоксай и Колоксай. И что позже вытесненные киммерийцами или сарматами, они перенесли свою главную базу на север.

На восточном берегу Борисфена, в его нижнем течении (общим с Южным Бугом), к югу от мыса Гипполая, вплоть до моря, располагалась Гилея, о которой говорится в /9,18,19, 55, 76/. Из описаний Геродота следует, что она представляла собой большой лесной массив, поросший деревьями различных пород.

В скифские времена на мысе Гипполая стоял храм Де-метры – святилище борисфенитов, а в Гилее, судя по истории с Анахарсисом /76/, отправлялись культы в честь какой-то богини, возможно, Кали, поскольку рядом жили калли-• пиды. Их название можно перевести как дети Кали. Геката, в честь которой была названа роща позже, является греческим подобием богини Кали. Обе они – ночные богини мрака, колдовства, кровавых жертвоприношений, по-видимому, малоазийского происхождения, подобия фригийской Кибелы, которая культивировалась в Ольвии. Об этом лесном массиве имеются и более поздние сведения. Упомянутые роща и скала считались священными у разных народов и в разные времена. Как говорится, «свято место пусто не бывает». Клавдий Птолемей (II в. н.э.) называет лес, расположенный на месте Гилей, рощей Гекаты. Готы, по-видимому, его же называли Мирквид, что значит – Темный. Из скандинавских преданий следует, что во времена Германариха столицей созданной им готской империи был город Данпарстад, который стоял на берегу Борисфе-на, называемого готами – Данпар.

Данпарстад и лес Мирквид упоминаются в «Песне об Аттиле».

В «Песне о Хльоде и Антанте» говорится, что во владениях короля Рейдготии Хейдрика был знаменитый лес, который назывался «Темной дубравой», священная могила в земле готов и знаменитая скала в Данпарстаде. В «Хервара-саге» говорится, что после смерти Хейдрика его внебрачный сын Хльод требовал часть наследства: половину большого леса Мирквида, святую могилу, лежащую на пути к чудесной скале в Данпарстаде, и половину замков покойного.

В «Речениях Хамди», в скандинавском варианте киевской легенды о Лыбеди, говорится, что ее братья для отмщения за казненную сестру прибывают в столицу Германариха, где видят «дворец готов и склоны глубоких берегов».

Историки не смогли найти на Днепре место, соответствующее этим описаниям. Там, где был большой лес (под Киевом), там не было скал, а где были скалы (у Запорожья), там не было большого леса. Место же слияния Бо-рисфена с Гипанисом у мыса Гипполая /53/, возвышающегося над Борисфеном напротив Гилей, подходит к описанному выше месту как нельзя лучше. До нашего времени роща не дожила. Ее существование в прошлом в указанном месте и даже состав произраставших там пород деревьев могут быть установлены с помощью спорово-пыльцевого анализа. «Спорово-пыльцевый анализ Кардашинского торфяника близ Цюрупинска показал наличие здесь в период голоцена: дуба, вяза, ольхи, березы, граба, клена, ореха, липы, сосны» [33, 52]. Что же касается знаменитой скалы, то, возможно, она еще стоит в месте слияния Синюхи с Южным Бугом, в городе Первомайске, если только в последние прагматичные века ее не извели на строительный бут.

3. Четыре племени скифов

Скифы, пришедшие в Поднепровье за 1500 лет до н.э. и, согласно нашему предположению, занимавшиеся в основном торговлей, со временем умножились так, что не могли прокормиться только этим делом. Пришлось им заняться и производством продукции, что со временем стало основным. Потомки Арпоксая – катиары, медленно передвигавшиеся на арбах, запряженных быками и перегонявшие стада коров, занялись кочевым скотоводством. Потомки Липоксая осели вдоль главных водных торговых путей Борисфена и Гипаниса также стали производителями товаров, которыми торговали с греками через Ольвию. Потомки Колоксая -паралаты, почитавшие себя царским родом, стали воинами и обложили прочих данью.

В таком качестве застал скифов «отец истории» Геродот, посетивший и описавший их страну в V веке до н.э. В его время скифы, хотя и занимались торговлей с греками через их Черноморские города-колонии, но это уже не было их основным занятием. Геродот говорит о четырех скифских племенах: номадах – скотоводах-кочевниках (обитавших в степях между Днепром и Ингулом); Георгиях – оседлых скотоводах (живших вдоль Борисфена); пахарях – сеявших хлеб не для собственного потребления, а на продажу (обитавших в Побужье); и царских скифах – наиболее воинственных (обитавших между Днепром и Северским Донцом и в степном Крыму), считавших всех прочих своими подданными. Сведения Геродота об их размещении, быте и нравах приводятся ниже.

Скифы-пахари обитали в Побужье, между ализонами и неврами /17/. В области их совместного с ализонами обитания расположены некие «Священные пути» /52/. Возможно, это были торговые пути катиаров, с которыми совпадает старый путь в Галицию через Брацлав.