Книга Интернет животных - Александр Пшера

Уже сейчас разработаны первые проекты, апробирующие новую форму получения информации. Мартину Викельски (Институт орнитологии Общества Макса Планка) удалось снабдить передатчиками коз на склонах Этны, чтобы изучить их поведение перед извержением вулкана. Передатчики под названием Bio-Logger впервые использовались для того, чтобы исследовать поведение животных до катастрофы и определить, насколько сильно оно изменяется перед сейсмическими явлениями. Первые результаты оказались положительными: козы уже за пять-шесть часов до крупных событий заметно повышают активность, с необычной скоростью перемещаясь с места на место. Другой пример подобного проекта – птицы фрегаты, способные стать индикаторами приближающегося циклона; из их поведения, возможно, следуют выводы о том, какие именно места окажутся безопасными.

Миграция животных и предупреждение заболеваний

Интернет животных помогает изучить распространение заразных и опасных для жизни заболеваний. Ведь таким образом пути миграции животных – переносчиков вируса – можно прогнозировать и, соответственно, принять профилактические меры на месте. Пример тому – вспышка лихорадки Эбола в Гвинее. Носителями смертельного вируса Эбола считаются крылановые (Pteropodidae). Подозревают, что вирус распространился из-за употребления в пищу инфицированных обезьян, которые поедали плоды, соприкоснувшиеся с испражнениями летучих мышей. Однако в Западной Африке деликатесом считаются и сами летучие мыши: их мясо, в частности, улучшает самочувствие после чрезмерного потребления алкоголя. Летучие мыши весьма многочисленны, ловить их нетрудно, это недорогой источник пропитания; отваренное волокнистое мясо добавляют в перечный суп44.

Крылановые способны перелетать на значительные расстояния. Так, пальмовый крылан (Eidolon helvum) может преодолеть 1,5 тысячи километров. Этот вид считается ключевым для влажных тропических лесов, поскольку животные вместе со своими экскрементами переносят семена многих растений; до 96 % деревьев произросли из экскрементов крылановых. Плодоядные животные, сидя на вершинах деревьев, испражняются на месте. Другое дело – крылановые. Их готовность к полету определяется наполненностью кишечника, они могут преодолеть 100 километров, чтобы найти подходящее дерево, а иногда и еще столько же – ради пищеварения. Но именно их мобильность в сочетании с отложенным выделением фекалий, то есть переноской болезней, представляет особую опасность для человека. Широкий радиус миграции позволяет им распространять опасные вирусы на больших расстояниях. Если бы удалось проследить за передвижениями этих животных, то и распространение лихорадки Эбола можно было бы прогнозировать, то есть существенно ограничить. Не то что сегодня, когда единственный для этого способ – изоляция зараженных поселений войсками, хотя на летучих мышей это не производит никакого впечатления45.

Наши местные дикие утки тоже могут благодаря передатчикам стать помощниками в борьбе с эпидемиями, а именно – предупреждать о птичьем гриппе. Дело в том, что передатчики, фиксируя в реальном времени их сердцебиение и температуру тела, отправляют эти данные в Сеть. И тогда не так трудно отыскать больных птиц, а далее следить за ними и воспрепятствовать распространению эпидемий.

Критические вопросы к транспарентной природе

Выше приведены примеры тех немногих пилотных научных проектов, которые подтверждают возможность продвижения вперед по намеченному пути. Чтобы получить статистически надежные данные о распространении заболеваний и приближении природных катастроф, нужно изловить, оснастить передатчиками и отслеживать немыслимое количество животных. Разумеется, такое невозможно без наблюдения из космоса через МКС. Использование накопленного животными опыта для решения проблем человека имеет второстепенное значение в революционных событиях, вызванных интернетом животных. Ибо он не связан с той важнейшей добычей, которую приносит новая «говорящая природа». Добыча – это изменившиеся отношения между человеком и животным.

Впрочем, есть и критические вопросы, возникающие в связи с транспарентностью природы при всех ее инновационных возможностях. Да, находят применение сенсорные технологии, продвигаются вперед исследования, развивается дискуссия о новых поворотах (если таковая вообще ведется), но все это – совсем не в такт с событиями, это всегда происходит позже. А ведь требуется немедленно осмыслить те последствия, к каким могут привести упорные новые попытки добиться от животных пользы. Допустим, из всех осуществившихся проектов сложилась и широко применяется система раннего оповещения. Допустим, эту систему продали частным предприятиям – например, страховым обществам, чтобы те усовершенствовали свои расчеты рисков. Но ведь все это повлечет за собой вмешательство в природу! Есть ли вообще моральное оправдание тому, чтобы ловить животных в огромном количестве, снабжать их передатчиками, объединять с нами в сети и таким образом эксплуатировать? Можем ли мы узаконить стресс, вызываемый у животных этими мерами, ссылаясь на потенциальный выигрыш для всего человечества? И как вообще определить границы подобного цифрового животноводства?

Разумеется, было бы желательно прогнозировать природные катастрофы как можно чаще и как можно точнее ради спасения людей и инфраструктур. Но интернет животных несет в себе опасность в очередной раз и в широком масштабе подчинить природу определенной функции, воле человека и его стремлению к выгоде, а животных окончательно поработить. К тому же фантазия этим далеко не исчерпывается. Можно задать и следующий вопрос: не состоит ли критерий права на существование, а тем самым и необходимости сохранения какого-либо вида в том, полезен он для человека или нет?

Утилитарное отношение к природе заложено в самой логике системы. Получается, охраны заслуживают только те виды, которые либо занимают высокое символическое место по причине своей генетической близости к человеку, например, приматы, либо приобретают особое значение за счет возможности сенсорного использования. С экономической точки зрения бюджет на охрану природы будет формироваться именно ради этих видов. А если к этой опасности прибавить возможности синтетической биологии, то можно представить себе и такие комбинации, в которых имеющиеся виды будут генетически модифицированы, чтобы они лучше справлялись со своей задачей биоиндикаторов. Brave new world, дивный новый мир животных уже показался на горизонте. Поэтому нравственное заземление интернета животных есть высший приоритет, что подтверждает и Эдвард Уилсон. «Новая стратегия охраны растений и животных на Земле начинается, как и все деяния человека, с этики», – пишет он в своей книге «Будущее жизни», где старается указать пути решения дилеммы, в которой по отношению к охране природы оказался мир46. Но ведь этика – это не вопрос формулировки, это вопрос личной ответственности. А ответственность за интернет животных лежит в первую очередь на его изобретателях. Мартин Викельски – один из них.

Кажется, Александр фон Гумбольдт все еще в Сети

Люди, создавшие интернет животных

Даже в самых смелых своих мечтах Александр фон Гумбольдт не мог бы вообразить, что однажды станет возможным разглядеть с высоты каждую китовую акулу. Да и может ли быть такое? Пятнистая кожа китовой акулы напоминает усеянное звездами небо. К тому же у каждой особи свой узор, отличающий ее от остальных. Пятнистый рисунок на туловище акулы имеет то же свойство, что отпечатки пальцев человека. Благодаря этому рисунку акулу можно виртуально идентифицировать. Для этого используются программы, изначально предназначавшиеся для космического телескопа «Хаббл», чтобы отслеживать расположение небесных тел. С помощью этой программы и фотографий, выставленных водолазами в «Фейсбуке», можно идентифицировать любую китовую акулу, а далее следить за ее передвижениями в океане и исследовать жизненные обстоятельства вида, которому грозит исчезновение47.