Книга Очарование невинности - Майя Блейк

– Это значит, что второй этап рекламной кампании пройдет здесь.

– Что? – Ана чуть не подпрыгнула от удивления. – Но почему? Мы должны были снимать в Шотландии.

– Раз уж мне надо постоянно быть рядом с тобой, я предпочитаю находиться там, где исключена любая возможность появления непристойных статей. В Швейцарии невозможно внедриться в прессу.

– Значит, следующие три недели ты будешь содержать меня под стражей?

– А ты предпочитаешь вернуться в Лондон и опубликовать еще несколько сальных историй? – поинтересовался Бастьен.

– Я хочу домой.

Если съемки перенесут сюда, ей придется пробыть здесь очень долго, возможно, до суда. И все это время она будет находиться рядом с человеком, который пробуждает в ней опасные эмоции.

– Забудь.

– Ты не можешь так поступить! – взорвалась Ана.

Бастьен нахмурился:

– Я готов согласиться с тем, что статья помогла спасти мою компанию, мисс Дюваль, но я не намерен подкармливать прессу бредовыми сплетнями.

– Прекрати называть меня мисс Дюваль! Это звучит смешно, учитывая, что мы… – Ана запнулась. Глупо предлагать ему называть ее по имени лишь потому, что за последние двадцать четыре часа они дважды побывали в объятиях друг друга.

– Что мы были близки?

– То, что случилось между нами, нельзя назвать близостью, – возразила она.

– Согласен, – ответил Бастьен, одарил ее насмешливым взглядом и взял со стола папку в кожаном переплете. – Татьяна вызовет такси. Отправляйся в отель. Будь готова к шести часам.

– Мы куда-то едем?

– Да, в мой замок. Съемки будут проходить именно там. Ах да, Ана!

– Что?

– Я доверяю тебе и надеюсь, что ты не будешь делать глупости вроде попытки сбежать.

– Я польщена! – съязвила она. Ана взяла сумочку и покинула зал заседаний.

– Ты готова ехать? – улыбнулась Татьяна.

– Да.

Оказавшись в номере, Ана отбросила сумочку и вытащила шпильки из прически. Казалось, целая вечность прошла с тех пор, как она уехала отсюда, ожидая самого худшего. Однако, вопреки ожиданиям, ее не уволили. Но что-то подсказывало Ане, что ей угрожает нечто более серьезное.

Плохо, что придется остаться в Швейцарии, но Бастьен прав: что хорошего может принести возвращение домой? Папарацци наверняка будут караулить ее уже в аэропорту.

Ана подошла к окну, раздвинула шторы и залюбовалась видом, представшим перед ней. Волнение на озере было таким сильным, что казалось, будто волны достают до неба.

Она вернулась в спальню и переоделась в вещи, которые были на ней в самолете. На этот раз Ана демонстративно надела под джемпер бюстгальтер. Пальто прикрыло дерзкие разрезы на джинсах.

Она вышла из отеля и решила прогуляться, надеясь, что свежий воздух развеет дурные мысли.

Лицо Бастьена всплыло в ее памяти. В его глазах мелькнуло беспокойство, когда Ана упомянула события шестнадцатилетней давности. Было очевидно, что этот груз тяготит его до сих пор. Но, в конце концов, ее он тяготит не меньше. Однако Бастьену повезло – его родители не расстались. А сумасбродства матери Аны не прекратились.

Зазвонил ее телефон. Ана не хотела отвечать, но она знала, что мать обязательно перезвонит. Лили не любила, когда ее игнорировали.

– Лили! – Ей еще в детстве было запрещено называть мать мамой.

– Я вижу, ты влипла в неприятную историю. – Лили растягивала слова на аристократический манер.

– Я в порядке. Спасибо, что беспокоишься.

– Ты Дюваль. Жизнь будет бить тебя, но ты должна уметь давать сдачи, – прошипела мать.

Сердце Аны болезненно сжалось.

– Получается, вся твоя любовь ко мне заключается в обучении меня уму-разуму?

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь, дорогая, – высокомерно ответила мать.

Еще одна стрела боли пронзила ее.

– Ты когда-нибудь задавалась вопросом: не нужно ли подставить мне свое плечо, чтобы я могла поплакаться, и только потом поучать меня?

Лили рассмеялась:

– Даже если бы я предложила тебе свое плечо, ты никогда бы им не воспользовалась.

Ана замерла:

– Откуда ты знаешь?

Лили, помолчав, вздохнула:

– Кое-что я вижу очень хорошо, моя дорогая. Предлагаю тебе прислушаться к моему совету. Если собираешься закрутить роман с Бастьеном Хейдекером, подумай дважды.

– Спасибо, мне это не нужно.

– Однако фотография в газете свидетельствует об ином.

– Я не собираюсь заводить отношения ни с кем.

– Это хорошо. Послушай человека, который знает, что говорит: все Хейдекеры лжецы. Они преданы тебе до тех пор, пока не получат то, что им нужно, а затем выбрасывают тебя, как ненужный мусор. – В ее голосе слышалась горечь.

– То есть ты снимаешь с себя ответственность за все, что произошло шестнадцать лет назад?

Ана ожидала взрыва возмущения и была шокирована, когда мать сказала:

– Веришь ты или нет, но я не снимаю с себя ответственности за это. Оценка прошлых событий – замечательная вещь. Поэтому да, я признаю свою вину, и мне хотелось бы, чтобы все вышло по-другому. Но в любом случае нужно смотреть вперед. Не повторяй моих ошибок. Не наступай на те же грабли.

У Аны перехватило дыхание.

– У тебя все в порядке?

– Конечно. Вернее, будет в порядке, когда я найду новую работу. Я ушла из шоу, – добавила Лили.

– Что случилось?

– Директор – сущий зануда. Его художественное видение – полный абсурд.

– Я хочу услышать правду, Лили.

Мать замялась:

– Он говорил, что любит меня, но, конечно, это оказалось враньем. Все врут.

Комок образовался в горле Аны.

– Понятно.

– Понятно? Это все, что ты можешь сказать?

– Я не могу делать вид, что сильно удивлена.

– Не знаю, о чем я думала, когда надеялась на твою поддержку, – с горечью проговорила мать.

– Послушай, Лили, почему бы тебе не воспользоваться собственным советом?

– Это все из-за него, не так ли? Это он настраивает тебя против меня! Не звони мне, когда Бастьен даст тебе пинка под зад. Помни, я тебя предупреждала: все мужики – подонки, – отрезала Лили и бросила трубку.

«Не все… Некоторые могут быть нежными, когда захотят… могут помочь тебе почувствовать себя в безопасности…»

Развернувшись, Ана побрела к отелю. Радость от прогулки исчезла.