Книга Неотразимый мужчина - Барбара Картленд

И сейчас ему было тяжело осознавать то позорное положение, в которое он своим неукротимым порывом поставил себя сам.

Он не хотел оскорблять Кларинду и никогда не собирался применять к ней силу, даже в моменты дикой ярости. Но она чертовски разозлила его своим поведением, и это все произошло на глазах у Ромины, которая, со своим острым язычком и недалеким умом, из возникшей ситуации раздует большую историю.

Кроме того, честно признаваясь самому себе, он понимал, что не только гнев заставил его целовать Кларинду. Было что-то непреодолимо влекущее в полуоткрытых губах, в прелести повернутого к нему лица, в блеске солнца, играющего в ее волосах, в невероятной белизне кожи и в румянце, вспыхнувшем на ее щеках от его внезапного порыва.

Без сомнения, ему не надо было вести себя так.

Теперь она будет ненавидеть его еще больше, чем прежде, и, бог знает, он это заслужил. «Ваши развязные любовные манеры». Хороша фраза! Похоже, она заранее подготовила ее — после того как стала ненавидеть, узнав нечто о его прошлом. Теперь же у нее было достаточно оснований для того, чтобы испытывать к нему неприязнь.

Он понял, что она преднамеренно решила отвечать ледяной холодностью на его поцелуи и оставаться неподвижной в его объятиях. Но все-таки гнев переполнил ее, и она не смогла сдержать своего негодования.

Однако теперь-то он знал, что в своей ярости, обрушившейся на него, она была гораздо прекраснее, чем тогда, когда держала себя в руках.

Вся ситуация, однако, была настолько запутанной, что он не видел простого и ясного выхода. И кроме того, его ждала Ромина, и бог знает, что он должен ей сказать, чтобы еще более не ухудшить положения.

Лорд Мельбурн, нахмурившись, медленно направился обратно к розарию. На террасе никого не было, но когда он вошел в гостиную, то увидел ожидающего его Джулиана Вилсдона.

При появлении лорда Мельбурна молодой человек расправил свои плечи и смело взглянул в его лицо, но было видно, что он все равно очень нервничал.

— Я должен принести вам свои извинения, милорд, — сказал Вилсдон тихим голосом.

Лорд Мельбурн удивленно поднял брови.

— Я не хочу, чтобы вы думали, будто мисс Верной вела себя неподобающим образом, — продолжал Джулиан, — на самом деле все было не так, как предположила ваша гостья. Смешно сказать, она подумала, что я целовал ее.

— Тогда, возможно, вы потрудитесь объяснить, что же вы в действительности делали, — предложил лорд Мельбурн.

— Я говорил ей «до свидания», — сказал Джулиан с несчастным видом. — Мой отец заставил меня, против моей воли, пойти служить в армию. Сегодня мне надо уезжать. Я люблю Кларинду и поэтому пришел с ней попрощаться.

Лорд Мельбурн промолчал, и через секунду Джулиан продолжил:

— Я вел себя, конечно, не по-мужски, милорд, но я не мог удержаться от слез. И когда прикоснулся своей щекой к щеке Кларинды, как брат прикоснулся бы к сестре, она не оттолкнула меня. И больше ничего не было — я говорю вам правду, потому что мне не хотелось бы, чтобы вы засомневались в чистоте и совершенстве этой замечательной девушки.

При своих последних словах Джулиан повернулся к двери, и лорд Мельбурн почувствовал, что сам едва сдерживает свои искренние чувства.

— Спасибо, Вилсдон, я премного обязан вам за ваше объяснение, — сказал он тихо.

Затем, осознавая, как унизительно, наверное, было извиняться этому мальчику — а ведь Джулиан действительно едва вышел из мальчишеского возраста, — он добавил мягко:

— Желаю тебе удачи в армейской службе. Ты будешь наслаждаться ею, даже если сейчас тебе это очень трудно себе представить. Клянусь тебе, что самые счастливые дни я провел в своем полку.

— Хочу надеяться, что вы окажетесь правы, милорд, — сказал Джулиан Вилсдон упавшим голосом и вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.

Лорд Мельбурн постоял несколько секунд, ожидая, пока Джулиан покинет дом, а затем прошел из гостиной в холл. У дверей стоял Бейтс.

— Леди Ромина Рамси велела передать вам свой поклон, милорд, и попросила сообщить вашей светлости, что будет ждать вас в Мельбурне.

— А я, в свою очередь, последую сразу же за ее светлостью. Передайте сэру Родерику мой сердечный привет и скажите ему, что неожиданный гость нарушил мое намерение посетить его в назначенное время.

Но сегодня, позже к вечеру, примерно за час до обеда, я вернусь обратно.

— Хорошо, милорд.

Лорд Мельбурн поколебался мгновение, затем добавил:

— И скажите мисс Верной, что я буду глубоко признателен, если она соизволит пригласить меня к себе на обед сегодня вечером. Потому что, когда я вернусь от сэра Родерика домой, обедать мне будет уже поздно.

— Я сообщу об этом мисс Кларинде, милорд, — сказал дворецкий. — Надеюсь, вашей светлости понравится наше угощение.

Когда лорд Мельбурн шел к своему фаэтону, глаза его блестели. Он был уверен, что Кларинда придет в ярость при мысли о том, что ей придется принимать его у себя. Но он знал, что обед у сэра Родерика будет весьма подходящим поводом, чтобы отослать леди Ромину обратно в Лондон.

И он также не мог отрицать того, что снова хочет видеть Кларинду.

Глава 4

Кларинда достигла спасительного убежища своей спальни и захлопнула за собой дверь.

Она постояла секунду, прижав руки к пылающим щекам и ощущая, как бешено бьется сердце. Она была в такой ярости, какую не испытывала никогда в жизни.

— Как он посмел! Как он посмел! — вскричала она и топнула ногой — так, будто перед ней стоял сейчас лорд Мельбурн. Затем быстрым шагом прошла через комнату, бросилась на кровать и зарылась лицом в подушку.

Ведь она знала, что это должно случиться, знала, еще когда сэр Родерик в первый раз заставил ее написать письмо лорду Мельбурну с просьбой приехать в Прайори.

Она предвидела нечто подобное, но действительность превзошла все ее ожидания.

Она не представляла себе, что губы мужчины могут быть такими жесткими и грубыми, как у лорда Мельбурна, когда он начал осыпать ее первыми поцелуями.

Но она даже не могла вообразить, что те же губы могут стать нежными, страждущими и даже трепетными.

Теперь она знала, что это такое — целоваться!

Его светлость вел себя развязно, как она того и ожидала, но она была готова к этому! Поэтому заранее составила речь, которую повторяла про себя сотни раз, потому что в любой момент, рано или поздно, могла — нет, должна была! — встретить своего ближайшего соседа.

— Презренный тип! — громко сказала она. — Я ненавижу его! Ненавижу!

Когда она произнесла это, то поняла, что ненависть, которую испытывала к нему последние четыре года, стала более сильной и более реальной, потому что он сумел разозлить ее уже непосредственно своими собственными усилиями.