Книга Брачная ночь с графом - Амелия Грей

Суповые тарелки вскоре убрали, и перед Кэтрин сразу же поставили небольшую тарелочку с маринованной свеклой и подслащенным инжиром. Миссис Хеншо, сидевшая прямо напротив нее, ухитрилась отвлечь внимание графа от вдовствующей графини. Он вежливо слушал историю из времен ее молодости – когда она совершила поездку в Шотландию и подверглась нападению разбойников. Но графу все же приходилось время от времени поглядывать на вдовствующую графиню.

После того как тарелки вновь опустели, а миссис Хеншо наконец-то умолкла, чтобы перевести дух, граф повернулся к Кэтрин и тихо проговорил:

– Должен заметить, мисс Райт, что это блюдо напомнило мне о вас.

Свет свечей отражался в его глазах, и она ощутила исходившее от них тепло, хотя слова графа приводили в недоумение. Многие джентльмены на разные лады восхищались ее красотой, ее нарядами, ее волосами, но никто из них никогда не упоминал о еде.

Наморщив носик, девушка сказала:

– Не припомню, чтобы меня когда-либо сравнивали с пищей, милорд. Хотелось бы знать, что вы имели в виду.

– На это прекрасное блюдо было приятно смотреть, как и на вас, мисс Райт. Проглотишь кусочек, и кажется, что он изумительно сладок, как и вы. А следующий может оказаться немного кислым, как случается с вами, когда вам не нравится, что я говорю. Иногда же я ощущал оба эти привкуса одновременно. И это было особенно восхитительно, как и вы.

Кэтрин заглянула графу в глаза и поняла, что он вовсе не льстил ей. Он действительно имел в виду то, что говорил. И было совершенно очевидно, что ее колкости нисколько его не задевали.

Внезапно щеки девушки вспыхнули жарким румянцем, и Кэтрин, чтобы хоть как-то противостоять внезапно охватившим ее чувствам, тихо рассмеялась и сказала:

– Вашим комплиментам не видно конца, не правда ли, милорд? И все же мне приятно, что угощение вам понравилось.

– Я очень доволен и угощением, и компанией, мисс Райт.

«И я тоже!» – промелькнуло у нее в голове.

Пока слуга в очередной раз убирал тарелки, Кэтрин, взяв свой бокал с вином, сделала глоточек и задумалась над словами графа.

– А что случилось с вашей ногой? – спросил лорд Грейхок, когда слуга отошел.

Кэтрин поставила бокал на стол и, взяв салфетку, поднесла ее к губам. Немного помедлив, ответила:

– Несчастный случай, милорд.

– Какого рода несчастный случай? – допытывался собеседник.

– Авария… с каретой, – пробормотала девушка, уставившись на мерцавшее перед ней пламя свечи.

– Это случилось недавно?

– Нет. – Кэтрин едва заметно покачала головой.

Внезапно она почувствовала себя ужасно неловко. Разумеется, она знала, что люди интересовались ее увечьем, и это было вполне естественно. Но этот граф… Ох, с ним все было по-другому. И, конечно же, он был из тех мужчин, которых она не могла не принимать всерьез…

– Это произошло давно?

– Да, милорд.

– Когда вы были ребенком?

– Да.

– Сколько вам было лет?

– Семь.

– Ваши ответы слишком кратки, – тихо заметил граф.

Кэтрин молча пожала плечами, по-прежнему глядя на мерцавший перед ней огонек, отражавшийся в бокале с вином.

– И вы не смотрите на меня, – добавил граф, еще больше понизив голос. – Вас все еще расстраивают разговоры об этом?

– Да, очень, – ответила девушка. И разве это могло не расстраивать? Ведь погибла вся ее семья. Погиб отец. А также мать и ребенок, которого та ждала. И погибли ее брат и две старшие сестры. Все они в одно мгновение ушли из ее жизни…

– С тех пор прошло больше двенадцати лет, – прошептала девушка. – Да, я понимаю, что это уже не должно меня беспокоить, но иногда мне вспоминается каждая деталь того происшествия – вспоминается так ясно, словно все это случилось вчера. И тогда мне приходится отгонять от себя подобные воспоминания.

– Я вас понимаю, – кивнул граф. – Как это произошло?

В этот момент слуга поставил перед Кэтрин блюдо с запеченной рыбой, окруженной нежными устрицами, и чувство близости, на мгновение возникшее между ними, было разрушено. Тяжело вздохнув, Кэтрин повернулась к собеседнику и внимательно посмотрела на него. «Удивительно… – думала она. – Почему я открылась перед ним, почему вообще что-то ему ответила?» И действительно, она ведь никогда ни с кем не говорила о том несчастном случае и о своей семье. Уже очень давно она обнаружила, что если не говорить о родных, если не пытаться вспоминать их, то боль становится не такой острой.

Снова вздохнув, девушка проговорила:

– Лорд Грейхок, скажите, а вам хотелось бы, чтобы я в беседе с вами задавала глубоко личные вопросы о вашем прошлом?

Граф вскинул брови и поерзал на стуле. Ее вопрос явно застал его врасплох, но все же он спокойно ответил:

– Нет, не могу сказать, что мне этого хотелось бы.

– Вот и я не хочу, чтобы вы меня расспрашивали. – Взяв вилку, Кэтрин вонзила ее в горячую рыбу.

– У меня создается впечатление, что вам нравится выдавать мне интересующие меня сведения маленькими порциями, – заметил граф.

– Ошибаетесь, милорд.

Какое-то время они ели молча, но в конце концов он спросил:

– А может, вы считаете меня назойливым или излишне любопытным?

– Излишне любопытным? – переспросила девушка. – Что ж, возможно. Хотя в данном случае любопытство представляется вполне простительным. Наверное, вам просто захотелось узнать, почему здоровая во всем остальном молодая леди вынуждена пользоваться при ходьбе тростью.

Граф молча кивнул, и Кэтрин, одарив его подобием улыбки, отправила в рот очередной кусочек рыбы.

– Нога была сломана? – спросил лорд Грейхок, подхватывая вилкой сразу двух устриц.

Да, сломана, причем дважды. Кэтрин могла бы сказать ему об этом, но она не любила говорить о своем увечье. Когда она наконец поправилась после второго перелома, то решила, что больше никогда не будет терзаться из-за ноги – пусть даже теперь-то стало окончательно ясно, что она уже не сможет бегать, прыгать и танцевать, как другие юные леди. И даже спускаясь и поднимаясь по лестнице, она проявляла предельную осторожность. Но с помощью своей верной трости Кэтрин могла вполне сносно ходить. Могла даже донести чашку чаю от буфета до обеденного стола, не расплескав ни капли.

Прожевав, девушка повернулась к графу и, смерив его недоверчивым взглядом, спросила:

– Разве я не сказала, что не хочу говорить о своем прошлом?

– Я подумал, что вы имели в виду несчастный случай, – с простодушной улыбкой ответил граф. – А сейчас я заговорил только о вашей ноге.

Кэтрин нахмурилась и пробурчала: