Книга Нефертити. Повелительница Двух Земель - Эвелин Уэллс

Все окна и двери открывались в сады.

Вниз от дворца, спускаясь к западному берегу Нила, располагался парк, построенный Аменхотепом для услаждения царицы Тиу, с искусственным водоемом в шесть тысяч футов длиной. Его вырыли несколькими годами ранее, и, поскольку дети всегда участвовали в семейных праздниках, Эхнатон и Нефертити конечно же присутствовали при торжественном моменте, когда озеро было закончено и заполнялось водой через канал, соединявший его с Нилом. Это был новый праздник, придуманный царем для того, чтобы доставить удовольствие царице Тиу: сначала большая процессия отправилась к озеру, где, после формальных церемоний, царская семья погрузилась на новую, построенную для царицы, барку под названием «Отблеск Атона», названную так в честь солнца. В то время как барка делала свой первый триумфальный объезд озера, следовавшие за ней по берегу придворные музыканты пели и играли, сопровождая взмахи весел.

Событие было признано настолько важным, что царь повелел изготовить скарабеев, увековечивающих завершение строительства озера, и ввел праздник, который с тех пор праздновался каждый год и мог быть первым из озерных праздников, которые были так популярны в Египте. Он праздновался 4 октября, сопровождался пиром, развлечениями, церемониальной поездкой к озеру и был известен как праздник Солнечного диска.

Для египтян, которые обожали праздники, случавшиеся, как минимум, дважды в месяц, это был просто еще один веселый день, однако уже тогда это могло вызвать ропот среди жрецов Амона.

Название барки царицы Тиу в честь солнечного диска наводит нас на мысль, что именно от нее мог унаследовать Эхнатон свою любовь к Атону, которому посвятил всю свою жизнь. Царица Тиу, следуя традиции цариц восемнадцатой династии, обладавших железной волей, была честной женщиной и открыто проявляла свой интерес к богу солнца. Около дворца она построила небольшой храм, посвященный Атону, куда, скорее всего, брала и двоих детей – восхищенную, с широко раскрытыми глазами Нефертити, следящую за всеми ритуальными движениями царицы, и смотревшего со странной напряженной одухотворенностью Эхнатона. Тем самым царица заложила семена бунта, которые со временем расколют Египет и на века предадут забвению ее единственного сына.

Вот так, а может, и иначе мальчик включился в гибельную борьбу между Амоном, главным богом Фив, который в сочетании с Ра становился Амоном-Ра, солнцем, и Атоном, в то время младшим фиванским богом, являвшимся действительным лицом солнца.

Обычных египтян не интересовали теологические тонкости, в которых мог разобраться разве что такой острый ум, как Ай.

Но этот мальчик не был обычным египтянином, хитросплетения египетской веры интересовали его с самого раннего возраста. Он должен был задавать Аю множество странных вопросов. Что касается Аменхотепа, то он никогда не сомневался в своей преданности Амону. Все, что строилось в Фивах, носило его собственное имя, имя Тиу или имя «Амона, его отца». По воле царя скульптуры Амона возводились в тысячах разных мест.

Будучи главным архитектором Аменхотепа III, Ай построил для него царский дворец в Фивах и храм с колоннами в Луксоре, вырезал для царской семьи множество скульптур и барельефов, приказал сделать настенные и погребальные росписи и построил величайший памятник Аменхотепу – прекрасный погребальный храм Ком-эль-Гайтан.

Этот храм был главным достижением Аменхотепа. Он был запланирован как вечный дом, где он и его возлюбленная Тиу будут принимать богов и одновременно смогут защищать живых египтян до скончания времен. Не забыт был ни один предмет из тех, что могли бы обеспечить после смерти комфорт, роскошь и красоту, призванную услаждать закрывшиеся царские глаза, поскольку это была часть магического ритуала смерти. Египтяне верили, что после смерти человек опять обретает молодость и все, что она с собой несет. Поэтому могила царя была его будущим дворцом, который строили не из дерева, как тот, в котором он жил при жизни, а из вечного камня.

Аменхотеп и Тиу были энергичной дружелюбной четой среднего возраста, они наслаждались жизнью. Они знали, что смерть – это лишь временная помеха существующему счастью, однажды доставленные ею неприятности закончатся, душа будет взвешена и жизнь пойдет еще веселее, чем прежде. Поэтому вечный дворец, спроектированный для них Аем, был прекраснейшим местом, которое нравилось всей семье. Мы можем представить себе, сколько поездок было предпринято царской четой, прежде чем для храма было выбрано место – к северу от царского дворца, по направлению к западным холмам, где скрывалась Долина царей.

В Долине царей были похоронены все предки Эхнатона – цари восемнадцатой династии. С незапамятных времен мумифицированные и покрытые драгоценными камнями тела египетских царей поспешно и тайно хоронили в тщательно скрытых в горах гробницах. Но «ка», или вторая личность умершего, могла выходить из гробницы и продолжать посещать погребальные храмы, часто находившиеся в отдалении от места захоронения. Тела прятали, чтобы защитить их от грабителей, уже тогда являвшихся бедствием для Египта. Однако даже такие меры не могли остановить поток ограблений.

Многие цари, как и их могилы, были забыты. Кто может упомнить все имена! Например, один царь царствовал лишь три дня.

Ряд царских погребальных храмов находился перед Долиной царей. Среди них, напротив холмов, Дейр-эль-Бахри, построенный энергичной царицей Хатшепсут, узурпировавшей все привилегии царя, включая строительство своего собственного величественного погребального храма. Он стоит и по сей день, оставаясь одним из прекраснейших зданий Древнего Египта. Для своего вечного дома Аменхотеп III выбрал место к северо-востоку от дворца и ближе к реке. После того как Ай закончил Ком-эль-Гайтан, сам царь описывал его так: «Величественный храм в западной части Фив, вечная крепость, владение вечности, построенная из песчаника, со всех сторон отделанного золотом».

Огромное здание было украшено с восточным великолепием. Ай не только построил храм, но и роскошно обставил его внутри. Позже, невдалеке от этого места, он наскоро оборудовал могилу для мальчика-царя Тутанхатона.

Этот храм не сохранился, однако известно, что огромные двери на бронзовых петлях были из дорогого ливанского кедра, отделанного листовой бронзой, украшенной насечками из серебра и золота: центральным мотивом украшения была фигура Амона. Внутри находились посвященные Амону статуи, стелы и обелиски из золота и серебра, «каждый из которых был инкрустирован драгоценными камнями», чтобы Амон мог вечно наблюдать за счастливой загробной (так же как и за настоящей) жизнью царя Аменхотепа и царицы Тиу.

За исполнением проекта следил Ай, это он спланировал ведущую к прекрасным дверям храма обсаженную деревьями аллею, названную аллеей Шакалов, так как ее сторожили каменные изваяния животных Анубиса, бога мертвых. Аменхотеп, Эхнатон и другие египетские фараоны считали себя превосходящими окружающих по своему значению, поэтому приказывали изображать себя в виде гигантских статуй. Ай приказал вырезать и установить перед храмом две гигантские сидячие статуи Аменхотепа, которые пережили века и которые греки назвали колоссами Мемнона (Аменхотепа). До сих пор вызывает удивление, как «божественный мастер» Ай сумел установить эти гигантские статуи на каменные основания. Теперь, как и тогда, колоссы вызывают трепет. Оба они достигают пятнадцати метров в высоту и вырезаны из цельных глыб песчаника, привезенных на санях из Красных гор, находящихся на расстоянии 438 миль. По слухам, одна из них (египтяне воспринимали это как обыкновенное чудо) обладала способностью издавать странные музыкальные звуки, нагреваясь под первыми лучами Атона, солнца. Она известна под названием «поющий Мемнон».