Книга Пылкий властелин - Линн Грэхем

С одной стороны, она признавала его позицию, но с другой – ненавидела его за то, что он возложил эту ответственность и на нее. Иметь дело с внезапно всплывшим браком и детьми и шокировать народ в Марвани было безопаснее, чем столкнуться с западной желтой прессой и болезненным бракоразводным процессом и разделением опеки над двумя несовершеннолетними детьми. Несмотря на то, каким бы категоричным ни был брачный контракт, который она подписала, Сибилла знала, что она будет продолжать бороться за своих детей в зале суда. Но такая борьба, несомненно, навредит всем участникам.

Хотела ли она втягивать в судебные разбирательства Чезаре и Лорейн? Разве она уже не причинила им достаточно неприятностей, будучи своенравным подростком со своим волнением, обидчивостью, незапланированной беременностью, происхождение которой бережно скрывала? Нет, они не заслуживают такого отношения. Настало время самостоятельно решать проблемы, потому что без этого взрослая жизнь никогда не могла начаться.

– Сибилла… – снова обратился к ней Явар. – Мне нужен ответ.

– Я согласна. Я делаю это только потому, что у меня нет другого выбора, – сдержанно ответила она. – Но я не прощаю тебя.

Блестящие темные глаза затуманились, красивые губы сжались.

– Ты никогда не прощала меня за то, что я делал неправильно.

Сибилла отказывалась верить в то, что это правда. Она обязательно должна была прощать его когда-то и за менее оскорбительные проступки. Она была таким тяжелым человеком? Ее первые впечатления от Явара вернулись и преследовали ее. Нет, она отказывалась думать, что могла недооценивать этого человека. Едва заметная краска стыда залила ее щеки.

Он напомнил ей и о том, что она так никогда и не простила свою мать за то, через что та заставила пройти свою дочь. Сибилла нахмурилась. Франческа скончалась прежде, чем ее младшая дочь стала подростком. Пожилая женщина унесла свои тайны в могилу вместе с собой. Сибилла глубоко вдохнула, чтобы избавиться от стыдливого ощущения, охватывавшего ее всякий раз, когда она думала о Франческе. Теперь Сибилла была старше, мудрее и менее предвзятой. Ее мать была слабым человеком, ее отношения с мужчинами редко приводили к чему-то хорошему, часто она была пострадавшей стороной. Ее второй муж, последний мужчина в ее жизни, был хуже всех. Пользуясь слабостью Франчески и ее зависимостью от него, он испортил ей жизнь. Однажды она сможет поведать Лорейн правду об их матери, но она не могла себе представить, при каких условиях рассказала бы о том, что произошло у нее с Яваром.

– Я нахожу этот дом невероятно странным и некрасивым, – внезапно призналась Сибилла, спускаясь по массивной лестнице, которая чем-то напоминала ей декорации из фильма ужасов. Не хватало только зомби, которые бы вываливались из саркофагов.

– Это все – моя бабушка. Она обставляла это место.

– Англичанка, на которой женился твой дед? – Это было то немногое, что Сибилла знала о своей британской предшественнице в королевской семье Марвани. – Расскажи мне о ней.

– Зачем?

– Любопытно… К тому же я вроде как иду по ее стопам? – сострила Сибилла, желая говорить о чем угодно, кроме секса. Эта необыкновенная страсть не прошла бесследно, она испытывала легкий дискомфорт при ходьбе. Явар был таким диким и сильным, а она упивалась этим проявлением первобытной страсти, но теперь настало время платить по счетам, она снова была вынуждена вверить всю свою жизнь Явару. Она никогда не должна была опускаться так низко, мучительно размышляла Сибилла. Он обвел ее вокруг пальца.

– Надеюсь, что нет. Она бросила собственного сына, – фыркнул Явар осуждающе. – Она встретила моего деда Таира на сафари в Африке. Она была светским человеком, родом из эксцентричной аристократической английской семьи… Леди Софи Грегори. Таир сильно влюбился в нее, но для этой женщины он был лишь очередным приключением, увлечением, диковинкой… Пары месяцев жизни в малоразвитой Марвани, где не было никаких экспатов, которые могли бы составить ей компанию, оказалось достаточно для моей бабушки. Она осталась только для того, чтобы родить моего отца, и покинула деда через несколько недель после этого.

Сибилла прекрасно понимала, что его версия событий была необъективна:

– Это отец рассказал тебе?

– Да. Я встречался с ней, когда был подростком. Я был в Париже, на офицерских курсах, она была на вечеринке, на которую я был приглашен. – Явар рассказывал об этом с неохотой. – Она подошла прямо ко мне и сказала: «Я так понимаю, что ты мой внук. Ты такой же упрямый, как твой отец?»

– Так, значит, твоя бабушка на самом деле пыталась снова увидеть своего сына, – заключила Сибилла. – Другими словами, она не была такой уж равнодушной матерью, как ее тебе описывали. Скорее всего, твой дедушка просто не позволил ей снова увидеться с сыном, потому что она расторгла их брак. Ты хоть когда-нибудь рассматривал эту ситуацию с такой перспективы?

Нет. Явар принял эту семейную историю как неоспоримую истину, и то, что высказала Сибилла, никогда не могло прийти ему в голову.

– У него были свои причины, чтобы…

– Действительно?

Сибилла получала истинное удовольствие оттого, что ей удалось задеть Явара, пусть речь шла только о старой семейной истории. Почему? Он снова пытался испортить ее жизнь. Он владел ею, так же как владел их сыном и дочерью. В брачном договоре на этот счет не было никаких туманных оговорок. Никакого способа, чтобы воззвать к правосудию для юной наивной девушки, которая была так влюблена, что не могла даже в самом страшном сне представить себе будущее, в котором она окажется матерью-одиночкой. Сибилла знала, что она сама никогда не сможет простить себя за глупость и недальновидность в таком важном вопросе, как право заботиться и воспитывать своих собственных детей и жить там, где ей этого хотелось.

– То, как поступила леди Софи, сделало Таира посмешищем. В те времена для правителя, как никогда, было важно сохранять лицо, но не существовало ничего, что могло бы скрыть тот факт, что именно она оставила его.

– И несомненно, что он никогда не простил ее за это и умышленно не давал видеться с сыном в качестве наказания. В это же время он промывал мозги собственному ребенку, внушая ненависть и недоверие к западным женщинам.

Отвращение Сибиллы было ощутимо.

– Не забывай, я встречалась с твоим отцом, и, когда мы расстались, он оставил меня с впечатлением, что я – проклятие для его семьи. Но ты, ты ведь знал, как он ко мне относится, почему ты вообще женился на мне? Но нет… Давай не будем говорить об этом. Я знаю, зачем ты сделал это.

Сдвинув брови, Явар вспоминал их последнюю ссору в Оксфорде. Она хотела поехать в Марвани вместе с ним, бунтовала против секретности, которой он окутал их отношения, словно стыдился их. Но все было не так. Он знал, что, не подготовив почву, он ничего не добьется. Явар считал, что должен был лететь один и лично рассказать отцу о своем браке. К сожалению, теперь он знал, что должен был сделать это значительно раньше, и, сделав так, он бы избежал всех тех последствий, с которыми ему приходилось иметь дело сейчас.