Книга Владимир Басов. В режиссуре, в жизни и любви - Людмила Богданова

Басов открыл для отечественного кинематографа Ролана Быкова и Юрия Катина-Ярцева, сыгравших эпизодические, но яркие роли в его фильме «Школа мужества» (соответственно – реалист и эсер).

Впервые зрители крупным планом увидели романтически прекрасные лица Олега Видова и Георгия Мартынюка тоже у Басова – в его знаменитой «Метели». Это позднее один стал «Всадником без головы», по которому вздыхали кинопоклонницы всех возрастов во всех регионах Советского Союза, а другой – всенародным Палпалычем из телевизионного сериала «Следствие ведут знатоки».

Но Басов не только открывал – помогал, поддерживал, учил и порою «спасал» своих коллег. После того как кинодраматурги Дунский и Фрид, осужденные по нелепому навету в участии в подготовке покушения на Сталина и немало лет отсидевшие в лагерях ГУЛАГа, вернулись в Москву, в родной ВГИК и им разрешили-таки написать дипломную работу – сценарий фильма «Случай на шахте № 8», поставить ее взялся именно Владимир Басов. Взялся из солидарности, желая поддержать напрасно пострадавших коллег, с которыми впоследствии подружился. Взялся и потому, что увидел в сценарии тот срез времени, те характеры, что делали его актуальным. Дунский и Фрид вспоминали, что с удовольствием брали у Басова «уроки ремесла» – сидели с ним в монтажной, глядя, как он «собирает» фильм, пропадали там в басовском режиме – с утра до вечера. И если поначалу, приступая к совместной работе с ним над картиной, они еще «чувствовали себя едва ли не дилетантами в кино», то к моменту выхода фильма на широкий экран обрели, по их словам, не только практические навыки, но и уверенность в профессии.

Рассказывали, что однажды Басов, сыграв маленькую роль в короткометражном фильме начинающего ленинградского режиссера, сел вместе с ним просматривать отснятый материал. И потом, уже по просьбе дебютанта отсмотрев весь черновой вариант картины, заволновался – фильм не складывался. Было очевидно, что молодой режиссер не обделен талантом и знаниями, но не хватало опыта, кинематографической практики. Это чувствовал и сам режиссер. И тогда Басов еще на три дня остался в Ленинграде и просидел с пригласившим его режиссером в монтажной до тех пор, пока картина в конце концов не обрела законченность и ясность формы.

Актриса Татьяна Конюхова считает Владимира Басова своим спасителем – именно он, по ее словам, «вернул» ее из жестокой депрессии, которая навалилась на молодую актрису после того, как ей не удалось сыграть роль Даши в «Хождении по мукам» Григория Рошаля. Конюхова была абсолютно уверена, что роль – за ней: пробы прошли блестяще – мать Георгия Данелии Мэри Анджапаридзе (сестра великой грузинской актрисы Верико Анджа паридзе), присутствовавшая на пробах и видевшая, как Конюхова сыграла эпизод, в котором Даша после потери ребенка встречается с Телегиным, сказала: «Никогда не думала, что Таня Конюхова – великая трагическая актриса». Ожидая начала съемок, Конюхова отказалась от роли в фильме «Летят журавли», сделавшую звездой Татьяну Самойлову, от «Карнавальной ночи», подарившей нашему кинематографу Людмилу Гурченко, от «Дела № 306». Но закадровые интриги оказались не менее жестокими, чем закулисные, – Конюхова только из газет узнала, что режиссер уже приступил к съемкам, а в роли Даши снимается другая актриса – Нина Веселовская, против которой у супруги режиссера Рошаля, по-видимому, не было никаких возражений.

И тогда судьба возместила ей потерю такой желанной роли, послав в качестве компенсации встречу с Басовым. Чтобы поддержать актрису в этот тяжелый для нее период, он предложил ей сыграть главную роль в фильме «Первые радости» по мотивам одноименного романа Константина Федина. И Татьяна Конюхова сыграла роль купеческой дочери Лизы Мешковой – сначала в первой части дилогии, а потом и во втором фильме – «Необыкновенное лето». Роль непростую – героиня Конюховой проживала на экране целую жизнь, превращаясь из очаровательной юной девушки в красивую молодую женщину, взрослея и укрепляясь в своих чувствах. Басов позволил актрисе вырваться из уже ставшего для нее утомительным амплуа «розовой», «сладкой» героини, дав ей роль, о которой можно было мечтать и которая принесла ей признание ее драматического таланта у критики и любовь зрителя.

Басов открывал не только актеров – он первым вывел творчество М.А. Булгакова на широкий экран, сняв трехсерийный телевизионный фильм «Дни Турбиных». И хотя эта пьеса в свое время шла во МХАТе, к столь огромной, практически неограниченно огромной аудитории – вся страна! – негласно считавшийся опальным писатель «пришел» впервые.

Валентина Титова впоследствии вспоминала: «Снимать фильм о белой гвардии да еще в период развитого социализма было нельзя, категорически невозможно! Конечно, в свое время пьеса шла во МХАТе, но с разрешения Сталина – то ли ему пьеса понравилась, то ли вождю было интересно наблюдать в зале, как спектакль смотрят зрители… Но что такое зал МХАТа – семьсот человек и в основном интеллигенция, другое дело – когда вся страна увидит, как прекрасны эти люди». Но Басов умел уговаривать тех, от кого зависело решение любых важных вопросов в его жизни и творчестве. И фильм разрешили. И даже показали – картина сразу же вышла на экран. Один раз, а потом ее положили на полку на целых десять лет.

Басов снял фильм абсолютно булгаковский, с его любовью к дому – гнезду, теплому и уютному, к тому семейному укладу, который издавна формировался в семьях российских интеллигентов. С его «метельным стилем» первоисточника – романа «Белая гвардия», еще в 20-х годах ставшего под рукой самого автора пьесой для театра. Было удивительно интересно следить за тем, как сын красного комиссара виртуозно балансирует на грани нового и старого миров. С одной стороны, в кадре и за кадром словно бы незримо присутствовал его отец, Павел Басов, в страшное и одновременно романтическое время революции «сменивший университетскую куртку на красноармейскую шинель». С другой – 40-летний советский режиссер, признанный властью и до этого успешно снимавший фильмы на производственную тему и революционно-правильную героику, пытался уйти от шаблона восприятия пьесы и сюжета, как фильма «про белогвардейцев». И снял-таки психологическую драму о чести и мужестве, порядочности и верности – качествах, не имеющих политической принадлежности и говорящих о настоящих идеалах человечества.

И на этом контрасте противоположность изображения двух измерений одного времени казалась еще более выпуклой и разительной. Мир «дома» был светлым, прозрачным, чуть медлительным и мечтательно-благостным, обволакивающим и медленно погружающим в свое тепло. Мир за окнами – мир войны, революции – был жестоким, кровавым, беспощадным, властным и стремительно ввергавшим в свой водоворот. Ни одну из этих ипостасей того времени Басов не осуждал, но дал зрителю знать о своих сомнениях. Герои фильма, как и герои пьесы, делали выбор, диктуемый изменениями в истории страны и общества, – в этом был ожидаемый пафос и отчасти «соцзаказ» пьесы и фильма.

Но тот, первый мир был все же Басову, кажется, желанней, и поэтому «визитной карточкой» «Дней Турбиных» стал его музыкальный лейтмотив – романс «Белой акации гроздья душистые…» Романс, сочиненный композитором Вениамином Баснером и поэтом Михаилом Матусовским, но вот уже 40 лет бытующий в нашей стране как городской романс начала ХХ века, в котором все – музыка, слова, чувства – народное.