Книга Это случилось осенью - Лиза Клейпас

— И все-таки мне бы хотелось, чтобы вы уяснили несколько главных правил поведения. Во-первых, если какой-нибудь приятный джентльмен предложит вам выйти в сад, чтобы увидеться с ним наедине.

— Мы должны отказаться? — спросила Дейзи.

— Нет, но, пожалуйста, сначала скажите мне, чтобы я могла вас прикрыть. Во-вторых, если до вас ненароком долетят скандальные сплетни, не предназначенные для невинных ушек…

— Нам не следует их слушать?

— Наоборот, ловите каждое слово! А потом немедленно расскажите мне…

Лилиан усмехнулась, задерживая подругу на углу коридора.

— Можно мне пойти поискать Эви? Без нее у нас не получится официального собрания «желтофиолей».

— Эви уже внизу с тетушкой Флоренс, — ответила Аннабел.

Обе сестры хором воскликнули, обрадованные новостью:

— И как там она? Как выглядит?

— Мы не видели ее целую вечность!

— Кажется, с ней все в порядке, — сказала Аннабел, становясь серьезной. — Немного похудела. Может быть, немного пала духом.

— Неудивительно, — заметила мрачно Лилиан. — Когда с тобой так обращаются…

Они не видели Эви больше месяца. Семья покойной матери держала девушку взаперти. За малейшую провинность ее часто сажали под замок, а выпускали в свет только под строжайшим надзором тетки Флоренс. Подруги даже думали, что суровая жизнь в семье в немалой степени поспособствовала тому, что Эви заикалась. По иронии судьбы, из всех «желтофиолей» Эви меньше всего заслуживала такой строгости, ведь она была робкая, послушная… Девушкам удалось узнать, что мать Эви стала паршивой овцой в семье, выйдя замуж за человека намного ниже себя по положению. Она умерла при родах, и девочку заставили искупать грех матери. Отец, которого Эви видела крайне редко, отличался слабым здоровьем. Вероятно, ему тоже не суждена была долгая жизнь.

— Бедняжка Эви! — грустно продолжала Лилиан. — Я бы хотела уступить ей свою очередь. Надо найти ей мужа и избавить ее от этого ужасного семейства.

— Эви еще не готова, — твердо сказала Аннабел. Судя по решительному тону ее голоса, она уже обдумывала эту мысль. — Ей надо побороть застенчивость. Она не может даже поддержать разговор с джентльменом. Кроме того…

Она с сожалением посмотрела на сестер и обняла тонкую талию Лилиан.

— Ты уже не так молода, чтобы откладывать замужество, моя дорогая.

Лилиан состроила кислую гримасу, и Аннабел рассмеялась.

— Так о чем ты хотела поговорить? — спросила она. Лилиан покачала головой.

— Давай потом, когда с нами будет Эви, иначе мне придется рассказывать еще раз.

Они спустились в приемные залы, где уже толпились гости.

В этом сезоне в моде были яркие цвета, по крайней мере в нарядах дам. Глаза просто разбегались от насыщенных тонов! Собравшиеся напоминали стайку бабочек. Мужчины традиционно облачились в черные костюмы с белыми рубашками. Однообразие слегка нарушали галстуки и сдержанных расцветок жилеты.

— А где мистер Хант? — спросила Лилиан у подруги.

— Думаю, он с графом и друзьями. — При упоминании о муже Аннабел слегка улыбнулась. Ее взгляд сделался пристальным, и это не ускользнуло от Эви. — Вон Эви! И, кажется, даже тетушка не хлопочет вокруг нее, как обычно. Какая удача!

Эви стояла у стены, рассеянно глядя на пейзаж в золоченой раме. Казалось, она всецело ушла в себя, вся съежилась, как бы извиняясь за свое присутствие на празднике. Ей было явно неуютно и одиноко в толпе гостей. Никто и никогда особо не приглядывался к Эви, не замечал ее, хотя она была по-настоящему хороша собой. Может быть, была даже красивее Аннабел. Ее красота, однако, была совсем другого рода: рыжие волосы, веснушчатое лицо с огромными голубыми глазами. Подвижный ротик с пухлыми губами… к сожалению, мода требовала совсем другого. При взгляде на ее фигурку захватывало дух, но дело портили скромные невыразительные платья, которые она была вынуждена носить, да и всегда поникшие плечи отнюдь не добавляли ей привлекательности.

Бросившись вперед, Лилиан напугала Эви, схватив ее затянутую в перчатку руку.

— Идем, — шепнула Лилиан, увлекая подругу за собой.

Глаза Эви просияли. Она нерешительно глянула в сторону тетки, которая беседовала в углу с какой-то вдовствующей особой. Флоренс была слишком поглощена разговором, чтобы следить за девушкой. Четыре подруги незамеченными ускользнули из гостиной и почти бегом бросились по коридору, будто вырвавшиеся на свободу узники.

— Куда мы идем? — шепнула Эви.

— На заднюю террасу, — ответила Аннабел.

Они прошли через анфиладу стеклянных дверей в задней части дома и оказались на вымощенной плитами широкой террасе, опоясывающей весь дом.

Внизу открывался чудесный пейзаж, достойный кисти художника: фруктовые сады, аккуратные дорожки, клумбы с редкими цветами. За садами начинался лес, за утесом текла речка Итчен, обозначенная стеной из бурого камня.

Лилиан повернулась к Эви и обняла ее.

— Эви! — воскликнула она. — Я так по тебе скучала! Если бы ты знала, какие жуткие планы мы строили, чтобы вызволить тебя! Мы даже хотели тебя украсть. Почему нам не разрешают прийти к тебе в гости?

— Они м-меня п-презирают, — сказала Эви глухо. — Я д-даже не знала насколько! А совсем недавно… все началось, когда я попыталась увидеться с отцом. Меня поймали и несколько дней не выпускали из комнаты. И почти не д-давали н-ни есть, ни п-пить. Они сказали, что я неблагодарная и строптивая, что во мне взыграла дурная кровь. Я для них ничто, просто плод ужасного греха, что совершила моя мать. Тетя Флоренс говорит, это я убила мою маму.

Лилиан с недоверием посмотрела ей в лицо.

— Она так и сказала? Этими самыми словами? Эви кивнула.

Не помня себя от гнева, Лилиан выругалась, а Эви покраснела. Несомненно, одним из спорных достоинств Лилиан было ее умение ругаться, как матрос. Этот талант она приобрела, проведя слишком много времени в обществе своей бабки, которая когда-то работала прачкой в доках.

— Я знаю, что это неправда, — тихо сказала Эви. — Да, мама действительно умерла в родах, но я же в этом не виновата!

Лилиан положила руку ей на плечо. Девушки направились к одному из стоящих поблизости столиков, Аннабел и Дейзи пошли за ними.

— Эви, что можно сделать, чтобы избавить тебя от этих ужасных людей?

Девушка безнадежно пожала плечами.

— М-мой отец с-совсем болен. Я спросила, нельзя ли мне пожить у него, но он не согласился. Да и мои родственники могут забрать меня обратно в любую минуту, а у него не хватит сил им помешать.

Девушки помолчали. Как ужасно все устроено! Эви уже достаточно взрослая и, пожалуй, может отказаться от семейной опеки, но положение незамужней женщины слишком ненадежно: пока жив отец, ей не получить наследства. Сейчас же у нее нет средств к существованию.