Книга На Бейкер-стрит хорошая погода, или Приключения веселых мусоров - Андрей Воробьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Чушков и Беркасов, я ж вам говорил, — выдавил из себя генеральный директор, искренне страдающий от необходимости пользоваться всяческими уловками, дабы поддерживать реализацию своей продукции на должном уровне и не подводить своих урюпинских партнеров. — Это чтоб антимонопольный комитет не докопался… Читателей я предупредил, что на меня не только эти двое работают, но и много других. Так что заявка о мошеннической рекламе у них не пройдет… А что делать? Без рекламы, особенно такой, ничего ведь не продашь…
— Гениально! — восхитился стажер, недалеко ушедший в умственном развитии от генерального директора «Фагота». — Вы всё предусмотрели!
Трубецкой расплылся в довольной улыбке и даже соизволил заказать для Мартышкина кофе.
Предупредив, однако, секретаря, что «достаточно половины дозы».
Расточительность Василием Акакиевичем не поощрялась.
Юная блондинка внесла поднос с большой кружкой для генерального директора и с маленькой чашечкой для стажера.
Трубецкой проводил обтянутую мини-юбкой аппетитную попку секретарши отрешенным взглядом, шумно отхлебнул чаю и постучал согнутым пальцем по клавиатуре компьютера, пылившегося на рабочем столе. Машина стоимостью в три тысячи долларов, с двумя процессорами последнего поколения, жидкокристаллическим монитором с диагональю в восемнадцать дюймов и стагигабайтным жестким диском использовалась издателем исключительно для нечастой игры в «Тетрис», в которой склонный к созерцанию Василий Акакиевич перманентно терпел поражение.
Мартышкин попробовал «кофе», ощутил слабый привкус цикория и понял, что его угощают сильно разбавленным напитком «Летний».
Причем с давно прошедшим сроком годности.
— Так, и где адреса похитителей? — после паузы осведомился стажер.
— Ах да! — Трубецкой нажал клавишу селектора. — Зайди ко мне!
В дверях опять появилась юная блондинка.
— Адреса Чушкова и Беркасова, — резко бросил генеральный директор.
— Почтовые? — спросила секретарь.
— Зачем почтовые? — засуетился милиционер. — Нам нужны реальные. Чтоб подозреваемых с адреса снять, когда Василия Акакиевича в ближайшие дни убьют…
Повисла тишина.
«Поскорей бы», — с надеждой подумала непочтительная и лишенная чувства сострадания к генеральному директору секретарь.
Трубецкой несколько раз беззвучно открыл рот.
— Шутка юмора, — нашелся Мартышкин, — нас в школе милиции учили, что смех способствует установлению контакта человека с хомо сапиенс…
— Вы псих какой-то, — тихо сказал издатель.
«Сам псих», — обиделся стажер.
— Принеси нормальные адреса этих, — Трубецкой поморщился, — авторов…
— Но у нас только почтовые, — развела руками секретарь. — Чушков же в Красноярске живет…
— Как в Красноярске? — Для перегруженного работой генерального директора «Фагота» это было новостью.
— И всегда жил, — секретарь понизила голос. — А у Беркасова постоянного адреса нет…
— Бомж! — заголосил Мартышкин, стараясь загладить неудачное выступление насчет скорого «убийства» издателя. — Что ж вы сразу не сказали?! На лицо антиобщественное поведение! С него и начнем!
— Вот и начинайте! — рассвирепел Трубецкой. — И вообще… Пригласите ко мне… этого… ну, этого…
— Кого, Василий Акакиевич? — Секретарь отступила к двери.
— Кто у нас продажами занимается! Ну?!
— Шарикова?
— Да, да! Его! Пусть он лейтенанту расскажет, что и почем!
— А адрес? — Мартышкин быстро допил «кофе» и незаметно рыгнул.
— Я вам дам, — пообещала секретарь.
— Всё, идите оба, — Трубецкой схватился за голову, — мне работать надо.
— Я еще здесь покручусь, порасспрашиваю людей?.. — Мартышкин в полуутвердительной форме попросил разрешения у владельца фирмы на проведение оперативного мероприятия, называемого: «Опрос свидетелей и потенциальных преступников».
— Крутитесь, — кивнул Василий Акакиевич.
Дежурный охранник, закрыв за милиционером дверь, вернулся на место, со скучающим видом вытащил из тумбочки заветный журнал в яркой обложке и с очень откровенным содержанием.
Несколько минут внимательно его изучал, затем пришел в легкое возбуждение и быстро, по-мужски, овладел собой…
Ларин задумчиво посмотрел на расплывшуюся от неожиданного комплимента физиономию товарища и поспешил заверить, что полностью согласен с гениальными выводами английского коллеги.
Польщенный Холмс, наконец, вернулся к главной теме разговора:
— Я постараюсь помочь найти этого Мориарти, — подтвердил свои добрые намерения великий сыщик, — тем более что этот господин и мне попортил немало крови. Но, джентльмены, вынужден сообщить пренеприятнейшее известие: я тоже хочу кушать. Если же я буду заниматься только поисками вашего злодея, то, кроме неприятностей, ничего больше не заработаю.
Оперативники грустно потупились. Заметив это, Холмс хитро улыбнулся:
— Но не печальтесь, господа. Думаю, у вас не все потеряно. Мне кажется, что вы некоторым образом понимаете в сыске и потому можете облегчить мне расследование некоторых текущих дел… Нет-нет, конечно, я сам бы сделал это гораздо лучше и быстрее, но ведь я должен буду заниматься другим делом! Поэтому предлагаю сотрудничество: вы освобождаете мое время, помогая раскрывать преступления, а я ищу вашего Мориарти. А заодно даю уроки дедукции, причем абсолютно бесплатно. По рукам?
Друзьям ничего не оставалось, как согласиться на столь великодушное предложение.
Довольный заключенной сделкой, Холмс мельком взглянул на дремавшего за столом Уотсона, затем принялся перерывать комод и платяной шкаф. На недоуменный вопрос о причине поисков великий сыщик ответил, что собирается переодеть своих коллег в более подобающую и неприметную одежду.
— Я примерно одного роста и телосложения с вами, Энди, а мистеру Дюку вполне должен подойти костюм из гардероба Уотсона, — рассуждал сыщик. — Если мы не обнаружим ничего подходящего в вещах доктора, то придется, пока он не проспался, снять сюртук прямо, с него.
Но раздевать спящего не пришлось: Холмсу удалось подобрать всю необходимую одежду в шкафу. Через некоторое время Андрея и Анатолия уже нельзя было отличить от настоящих англичан второй половины девятнадцатого века.
— Холмс, а может, нас не стоит брать с собой? — со слабой надеждой поинтересовался Ларин. — Ведь вы сами говорили, что у меня — акцент, а Дукалис вообще понимает через слово.
— Пустяки, — отмахнулся Холмс, — в Лондоне все говорят с акцентом. Понаехала всякая деревня — шотландцы, ирландцы, уэльсцы, индусы…
