Книга Лунные драконы - Татьяна Корсакова

Ядвига вернулась из Франции месяц назад. Все знали – она похоронила своего молодого мужа, и теперь ее сердце разбито. Семья поспешила ее утешить, ведь никто не должен оставаться в такие скорбные минуты один. Ядвига выставила всех утешителей вон, в который раз наплевав на семью и устои. Ядвига больше никого не хотела видеть.

Борясь с неловкостью и нерешительностью, Полина поднялась по каменным ступенькам и нажала на кнопку звонка. Может быть, и ее Ядвига выставит за дверь. Когда у тебя горе, ты имеешь право на одиночество. Полина, несмотря на свою молодость, понимала это гораздо лучше остальных родственников. Когда погиб папа, ей никого не хотелось видеть, даже маму.

Сегодня у нее было лишь одно оправдание. Она пришла не для того, чтобы утешать. Она сама нуждалась в утешении, и только Ядвига могла ее понять.

Две недели назад отчим снова заговорил о замужестве. Полина попыталась отмахнуться от этой бредовой идеи, как отмахнулась от нее два года назад, но на сей раз ей это не удалось. Если раньше разглагольствования отчима носили рекомендательный характер, то теперь они приобрели приказной оттенок.

За годы жизни под одной крышей с Егором Милославским Полина научилась хорошо разбираться в нюансах. Мягкому голосу и ласковой улыбке не сбить ее с толку. Отчим принял окончательное решение, и теперь его ничто не остановит. Полина должна подчиниться интересам семьи и выйти замуж за Вальдемара Вольского. И неважно, что Вальдемар – мерзкий, самовлюбленный тип, что у Полины лишь от одного его сального взгляда начинается головная боль. Он, бесспорно, очень красив, но даже эта его красота какая-то порочная, с червоточинкой, как сказала бы Ядвига. Он дамский угодник, светский, обаятельный, милый, но это лишь вершина айсберга. Полина чувствовала: чтобы добиться своей цели, Вальдемар пойдет по костям. На данный момент она, Полина Ясневская, была целью, но где гарантия, что она не станет прахом под ногами Вальдемара, когда он наметит новую цель? Нет, такая жизнь ей не по душе!

Примерно это она и сказала родителям. Мама ахнула, схватилась за сердце. Отчим молчал, буравил Полину тяжелым взглядом. Он даже улыбаться не перестал, дождался, когда мама выйдет из комнаты за сердечными каплями, и быстро, в два прыжка, оказался рядом с Полиной. От него пахло дорогим одеколоном и чистейшей, выкристаллизованной яростью. Когда твердые пальцы больно сжали руку Полины, она отчетливо поняла: отчим и Вальдемар Вольский – люди одной породы. Отчим, несмотря на свою кажущуюся рафинированность и утонченность, так же легко и изящно пойдет по костям и, возможно, даже получит от этого удовольствие.

– Ты, маленькая дрянь! Мне надоело с тобой возиться! – отчим продолжал улыбаться, а в его глазах плескалось тихое бешенство. – Или ты сделаешь, как я велю, и выйдешь замуж за Вольского...

– Или? – Полина с вызовом вздернула подбородок.

– Или я сотру тебя в порошок. – Тон, которым это было сказано, не оставлял сомнений, что она не ошиблась с классификацией.

– Ты мне угрожаешь? – спросила она, борясь с подступающей к горлу тошнотой.

– Я предлагаю тебе выбор.

Да, выбор был очевиден: либо сытая, комфортная жизнь рядом с Вальдемаром, либо... Собственно говоря, Полина еще не до конца поняла, какая у нее есть альтернатива. Ей был нужен совет, и как можно быстрее...

Дверь слегка приоткрылась, и под ноги Полине выкатился пушистый клубок. Он врезался в носки ее туфель и радостно взвизгнул. Полина тоже взвизгнула, скорее от неожиданности, чем от испуга. Она подхватила пушистое нечто на руки, поднесла к лицу. При ближайшем рассмотрении нечто оказалось щенком далматинца.

– Ой! – сказала Полина, глядя в хитрые щенячьи глазки.

Щенок извернулся и лизнул ее в нос.

– Ой! – повторила она и улыбнулась. – Ты кто?

– ...Это Джаспер, – в дверях, скрестив руки на груди, стояла Ядвига.

Она изменилась. Нет, она по-прежнему выглядела великолепно, и совершенно седые волосы, как ни странно, не портили впечатления. Даже наоборот, придавали ее облику завершенность. Дело было не в седине и не в ставших чуть более заметными морщинках. Изменились глаза. Они словно выцвели: из ярко-синих стали тускло-голубыми, в них больше не плясали с детства знакомые Полине искры.

– Привет. – Она прижала барахтающегося щенка к груди и неуверенно улыбнулась.

– Привет. – Ядвига едва заметно улыбнулась в ответ. – Ты так и будешь стоять на крыльце или все-таки зайдешь внутрь?

– Я? Ну, конечно... – Полина погладила нетерпеливо поскуливающего щенка. – Я просто немного растерялась, не ожидала увидеть такое чудо.

– Это подарок моего мужа, – по лицу Ядвиги пробежала тень. – Отпусти его, Поля. У него слишком много энергии, чтобы сидеть на одном месте. Пойдем, я сварю тебе кофе.

Они сидели в залитой солнцем гостиной. Полина уже выпила две чашки кофе и съела четверть коробки шоколадных конфет, но все еще не решалась рассказать о цели своего визита. Они вели светскую, ни к чему не обязывающую беседу. Существовавшая между ними раньше близость казалась безвозвратно утерянной. От осознания этой безвозвратности Полина чувствовала почти физическую боль. Эта, другая Ядвига, с седыми волосами и выцветшими, словно застиранный ситец, глазами, была совсем чужой. Зря она надеялась получить здесь утешение.

– Что у тебя случилось, Поля? – спросила вдруг Ядвига.

Полина запнулась на полуслове, растерянно заморгала.

– Ты же пришла ко мне не за тем, чтобы поговорить о погоде? – Ядвига набивала трубку и на Полину не смотрела, но та чувствовала, что лед отчуждения тает. От облегчения она чуть не расплакалась. – Ну, рассказывай, что у тебя стряслось. – Ядвига закурила. – И не смей плакать! Женщины рода Ясневских никогда не плачут. – Ее голос дрогнул, несколько минут она о чем-то думала, а потом сказала, уже совершенно другим тоном: – Впрочем, если хочешь, можешь поплакать.

Полина благодарно улыбнулась. Плакать расхотелось.

– У меня безвыходная ситуация, – сказала она.

Ядвига иронично усмехнулась:

– Безвыходных ситуаций не бывает. Из любой ситуации есть выход. Вопрос лишь в том, устраивает тебя этот выход или нет. Рассказывай!

Изложение проблемы заняло совсем немного времени. Даже третья чашка кофе не успела остыть. Ядвига слушала молча. Полина давно закончила, а тетя продолжала молчать. Наверное, думала о чем-то своем. Полине стало неловко, ее глупые, детские проблемы – ничто по сравнению с тем горем, которое пережила Ядвига.

– Хочешь стать независимой? – Тетя постучала длинными пальцами по подлокотнику кресла.

– Хочу.

– А платить за независимость ты готова?

– Не знаю.

– Придешь ко мне, когда будешь точно знать, чего хочешь, – в голосе Ядвиги зазвенела сталь.

– Нет, я знаю! – Полина решительно вздернула подбородок. – Я согласна платить.