Книга Легенды ночных стражей 2: Сокрушение - Кэтрин Ласки
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она быстро собрала свои бумаги и решила вернуться в дупло, чтобы ненадолго вздремнуть. Оставался еще целый час до того, как мадам Плонк запоет свою песню «День прошел, погасло солнце в небесах».
Кажется, у нее было еще какое-то дело. Какое же? Ах да, Примула! Она обещала навестить ее в лазарете. Ладно, это можно сделать и попозже.
Вернувшись в дупло, Эглантина увидела, что Рыжуха все еще спит. Она спрятала бумаги, засунув их в щель, и забралась в гнездо.
Эглантине показалось, что она не проспала и пяти минут, когда первые звуки травяной арфы задрожали в вечерних сумерках и дивный голос мадам Плонк разбудил обитателей Великого Древа.
Стояли густые сумерки, и Эглантина сразу увидела, что Рыжуха уже проснулась. Ей не терпелось как можно скорее расспросить подругу о том, не приснился ли ей полет в Клювы и как они вернулись оттуда обратно.
— Рыжуха, — тихо окликнула Эглантина, — мы были там, правда?
— Где?
— Сама знаешь, где. У моей мамы, в Клювах.
— Конечно. Мы туда летали, — заверила ее Рыжуха. — Разве ты не помнишь?
— Частично… Только я не помню, как мы вернулись.
— Ну ведь вернулись же. Ты здесь.
— А ты где была?
— Когда? — вопросом на вопрос ответила Рыжуха.
— Мне показалось, что ты исчезла, как только я вошла к маме в дупло.
— Что ты, Эглантина! Я все время была с тобой. Наверное, ты была так рада встрече с мамой, что не заметила меня! Но я была с тобой. Я слышала, как твоя мама пела смешную песенку про сороконожек.
— Правда? — искренне обрадовалась Эглантина.
«Значит, все было на самом деле. Мама жива!»
— Конечно. Твоя мама была так добра ко мне.
— Честное слово?
— Честное слово, — ответила Рыжуха.
— Ах, я просто не могу дождаться, когда полечу туда снова! Как ты думаешь, сегодня нам удастся улизнуть?
— Почему бы нет?
— Знаешь, может быть, надо рассказать Сорену…
— На твоем месте я бы не торопилась, — остановила ее Рыжуха. — Разве тебе не хочется, чтобы мама немножко побыла только твоей мамочкой?
— Пожалуй, — заколебалась Эглантина.
— Кроме того, он так часто пренебрегал тобой, — вкрадчиво напомнила Рыжуха. — Уже поэтому ты имеешь полное право не делить с ним свою маму.
— Да-да… наверное, ты права.
На какую-то долю секунды Эглантина почувствовала себя обыкновенной жадиной, но тут же позабыла об этом неприятном ощущении, погрузившись в нетерпеливое ожидание материнской любви и внимания.
С тех пор каждую ночь Эглантина и Рыжуха улетали с острова.
Все было прекрасно, вот только странные вещи начали происходить с памятью и сознанием Эглантины.
Например, она никогда не могла вспомнить, как возвращается из Клювов домой, а еще ей казалось странным, что Рыжуха постоянно исчезает из материнского дупла. И папа почему-то так и не появился.
Но все эти странности не слишком тревожили Эглантину, со временем она перестала обращать внимание даже на случайные мамины оговорки, когда та, забывшись, называла ее «дорогушей».
Эглантина вообще стала быстро забывать обо всем досадном и ненужном.
Она забыла рассказать Сорену о вновь обретенной маме и своих еженощных полетах, забыла навестить Примулу в лазарете. Стоило ей прилететь в Клювы и очутиться возле дупла, как все заботы и тревоги мгновенно испарялись.
Мамочка не могла нарадоваться на нее, но особенно она гордилась тем, как ее дочка умеет читать и писать.
Мама бережно хранила каждый клочок, принесенный Эглантиной, и не уставала восторгаться ее аккуратным почерком. Она внимательно следила за тем, что читает дочка.
— Мамочка, в этой книге рассказывается о крупинках и о том, как делать новые крупинки из уже имеющегося запаса.
— Неужели? Я тоже хочу узнать о таком чуде! Прошу тебя, перепиши мне этот фрагмент.
— Ох, даже не знаю… Это огромная книга, в ней все страницы густо-густо исписаны, и еще там очень сложные схемы.
— Тогда не мучай себя, детка! Просто вырви нужные странички и принеси мамочке. Уверяю тебя, никто ничего не заметит!
Эглантина моргнула. Мелькнуло ли что-то в ее сознании? Почувствовала ли она хотя бы едва заметное содрогание в желудке? Как бы то ни было, она нисколько не обеспокоилась. Она просто сказала:
— Хорошо, в следующий раз я принесу тебе эти страницы.
И принесла.
— Послушай, Эглантина! Я две недели пролежала в лазарете, а ты ни разу меня не навестила. Ни разу. — Примула с болью и осуждением смотрела на Эглантину.
Эглантина моргнула.
— Прости, у меня как-то вылетело из головы, — ответила она. На самом деле она и не думала просить прощения.
Примула видела, что подруга ни о чем не сожалеет. И вообще, она заметно изменилась. Ее всегда сияющие черные глазки потускнели, живой взгляд затуманился.
Примула просто не знала, что и думать.
— Ты же знаешь, я была очень занята.
— Нет, не знаю, — отрезала Примула. — Откуда мне знать, если ты ни разу у меня не была?
— Ах, да… Но я была занята, поверь мне!
«Поверь мне!» — Не успели эти слова сорваться с клюва Эглантины, как в голове у Примулы щелкнуло, а желудок болезненно сжался. Она больше не верила Эглантине. Ни единому ее слову не верила. И теперь она непременно должна была выяснить, почему это произошло.
Что так изменило ее подругу?
Дело было уже не в мелких обидах на то, что Примулу во что-то не посвятили.
Здравый смысл подсказывал Примуле держаться подальше оттого, во что ввязалась Эглантина, но сердце и желудок заставляли выяснить все до конца. Пока она не узнает наверняка, ей лучше помалкивать, но как только все выяснится, она тут же полетит к Сорену.
А пока, может быть, стоит задать Эглантине один маленький вопрос?
— Я бы хотела спросить тебя кое о чем…
— Ну конечно, спрашивай.
— Как ты думаешь, Рыжуха — она какая на самом деле?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, просто мне кажется странным, что она постоянно стремится полностью завладеть тобой.
— Завладеть мною?
— Ну да. Такое впечатление, что она ревнует тебя ко всем на острове.
— Ревнует? — Эглантина моргнула и равнодушно уставилась прямо перед собой.
— Да, ревнует. Мне кажется, настоящие друзья не должны ревновать.
