Книга Иди сюда, парень! - Тамерлан Тадтаев

Интересно, какой я со стороны? Худой, невысокий, в просторных зеленых слаксах и белой футболке, с пулеметом на плече. Кроссовки? Неплохие, найковские, но уже порвались. Еще бы, сколько в них протопал. Наследил кроваво не в одном бою…

– Сегодня твоя очередь тащить бачки, – слышу голос Куска. Снимаю с плеча пулемет.

– Какая разница? – говорю. – На, бери. Эти дай сюда.

– Будет жарко, – ухмыляется он.

– А тебе в натуре не страшно или ужалился?

– С чего ты взял?

– У тебя лицо всегда одинаково сонное, что в бою, что на пиру.

– А ты поделись своей бледностью. Вижу, опять наглотался колес. Может, водкой запьешь, как в прошлый раз?

– Отстань, я чуть не подох тогда. Ты говорил с Парпатом?

– Нет, зато знаю, что все левобережье убеждало его зайти грузинам в тыл со стороны Мамисантубани. Но он заладил: мы атакуем их в лобовую, покажем всем, на что способны. Ты видел, как он стрелял из гранатомета?

– Слышал. До сих пор в ушах звенит.

– Он так и не попал в миндальное дерево. Я бы попал со второго раза.

– Говорить легко.

– В армии я был не последний гранатометчик.

– Верю… Как думаешь, сколько нас тут собралось со стволами? Человек сто будет?

– Ну ты загнул! Может, пятьдесят, от силы шестьдесят, не больше. И ТЭК мы не возьмем, вот увидишь.

– Знаешь, что меня пугает?

– Что?

– Грузины не отвечают. Затаились, наверно. А может, они попросту убрались?

– Так просто твари ТЭК не отдадут. Думаю, сегодня мы многих недосчитаемся.

– Вечно ты каркаешь. Слушай, а может, Парпат раздумал штурмовать эту чертову высоту? Такие кошмары снились всю ночь. И мать утром умоляла поберечься. И кошка дорогу перебежала…

– Оп-па! Струсил, что ли? Вот это да! Кому расскажу, не поверят. Как про тебя тот толстяк говорил? Война – твоя стихия?

– Это он нарочно, мать его, чтобы самому в тени остаться. Видишь, где он? Нет? И не ищи, не найдешь. А знаешь, где он прячется? В бункере за рацией.

– Нет, в натуре, ни разу не видел тебя таким зашуганным.

– Да не боюсь я, отстань. Просто предчувствия нехорошие. Смотри, какая толпа собралась вокруг Парпата. Пойдем послушаем.

– Лучше постоим здесь. Обычно стреляют в кучу.

– Ребята уже за ворота выходят. Згудеры жуар, помоги нам! А правда в обиталище жуара засел грузинский корректировщик?

– Наверное. Там же стены толстые, из камня. Да и знают суки, что мы не будем стрелять по святому месту.

– Они будут прокляты до седьмого колена, вот увидишь…

– Этого мы не увидим, к сожалению. Нам бы в живых остаться после этого боя. Идем, что ли…

Сцена перед атакой. Дорога, поднимающаяся наверх, к ТЭК, поворот на Згудерское кладбище. Серый асфальт, по краям черный от влаги, топчет пара сотен нетерпеливых ног. Слышны автоматные и пулеметные очереди, взрывы.

Голос Парпата: Чи шауы мема уалама, удон ма ашырдам рахизат. Ам та чи зайы, удон афта ма фенхьалат ма ца сом на фенджыстам. Иу, дуа пулемет ма намангай хьауы. Ками ка гыцыл Таме йа пулеметима? Ам ма ма шуры слау. Иу цус мам байхьусут: абон мах ТЭК сисджыстам! Ерын каражи фенам иуылдар. Афта. Сымах тыгерта стут. Адымтам[8].

РПК

Памяти Эрика Кабулова

Эрик Кабулов приехал в Цхинвал из Баку весной девяносто второго, он сразу же вступил в отряд Парпата, и тот вручил ему РПК – ручной пулемет калибра 5,45. Я завидовал ему, потому что у меня самого был тяжелый пулемет ПК калибра 7,62, и несколько раз предлагал махнуться оружием. Но Эрик, смущенный моей настырностью, говорил, что не может, мол, пулемет не личная его собственность. Вообще Эрик Кабулов был светлый, красивый и очень доброжелательный молодой человек. Он помогал мне тащить рацию, когда мы пробирались в село Дменис через горы. Дорога была очень тяжелая, и мы шли в дождь целых два дня через мое родовое село Гудис. В пути я все время отставал и плелся в хвосте, и если бы не Эрик, то, наверное, сдох бы на какой-нибудь горной тропинке. А когда я упал и сказал, что больше не могу, Эрик просунул свою светлую голову под мою вонючую от пота мышку и тащил на себе, как раненого, до тех пор, пока мне не стало стыдно. Тогда я собрал последние силы и пошел сам…

В бою за высоту ТЭК мы оказались с Эриком рядом на знаменитой лестнице к ресторану «Эрцо». Я познакомил его с моим напарником Куском. Тот травил анекдоты, и мы, чтобы заглушить страх, дико смеялись над самыми бородатыми шутками. Потом Эрик вместе с Аланом Остаты ушел вперед на разведку, и уже была ночь, и ничего не было видно. И вдруг тьма осветилась жуткой пальбой, которая не прекращалась до утра… Через неделю я решил проведать Эрика и пошел в райком, где базировался отряд Парпата. По дороге я встретил пацана, у которого на плече висел пулемет Эрика Кабулова. Я остановил парня и спросил, где сам хозяин. Тот очень удивился и сказал, что Эрик мертв, что он погиб неделю назад в бою за ТЭК.

Друг мой Черо

Памяти Алана Газзаева (Зыв-Зыва)

Не знаю почему эту огороженную бетонными стенами территорию называют водхозом. Думал, тут бассейн есть, где можно поплавать и понырять, благо распогодилось, хотя вон опять тучки на солнце наползают, и черные такие – как души врагов. Ну и весна в этом году выдалась – сплошные дожди. Воевать в такую слякоть никому не хочется. Бежишь, к примеру, на перестрелку сухой, а возвращаешься мокрый как курица: кудах-тах-тах – бах! И прямо в глаз!

Трупу, конечно, фиолетово, какая на улице погода, его в гроб и в землю, а мне любви хочется. Вечерних прогулок с милой, поцелуев страстных под сиренью. Да мало ли чего хочется, когда ты молодой, пригожий и не знаешь, куда девать мужскую энергию. Немного, правда, болею, но об этом помалкиваю и тайком глотаю таблетки. Ищу, чем запить лекарство, однако в этом долбаном водном хозяйстве даже водопровода нет. А бойцов сегодня собралось тут много. Но еще не пронюхал зачем. Кого бы спросить? Это не Черо там стоит? Он, собственной персоной, в камуфляже. Здоровенный такой бычара и высокий, я ему до плеча не достаю. А кулаки у него величиной с мою голову. Мы с ним прошлым летом в Реданте отдыхали. Я там на дно хотел лечь из-за одного российского солдата, который удрал из части, прихватив с собой несколько автоматов…

Я частенько приходил к турбазе «Осетия», где базировались российские военные. У них там в штабе работала девушка, за которой я ухаживал. Симпатичная такая, немного, правда, прыщавая, но на тот момент мне все девушки нравились. Бывало, провожаю Изету до дому и по дороге наворачиваю, какой я крутой. Наплел ей, будто однажды замочил заблудившегося в городе неформала[9]. «Ты выстрелил ему в спину?!» – ужаснулась она. Чтобы придать рассказу больше трагичности, я опустил голову и, как герой кинофильма, прошептал: «Это война, и любой на моем месте поступил бы так же». После таких признаний я пытался обнять Изету, но натыкался на жесткий отпор, даже получал зонтом по спине. Случалось, ее увозили с работы на командирском УАЗе, и я почти не сомневался, что она закрутила роман с каким-нибудь офицером, однако утешался тем, что военные сваливают, когда запахнет жареным.