Книга Станция похищенных душ - Наталья Калинина

Кто-то хмыкнул в ответ, не разделяя просьбы хозяина «любить и уважать» незнакомую девчонку. Кто-то усмехнулся. Кто-то, скользнув по лицу и фигуре гостьи взглядом и не заинтересовавшись, со скучающим видом отвернулся к окну. Кто-то, желая угодить хозяину, улыбнулся Еве быстрой вежливой улыбкой. Ее опасения оправдались: в этой компании ее не желали видеть. Зря она пришла. От волнения у Евы туманилось в глазах, лица мальчишек, сидевших за столом, виделись расплывчатыми и похожими одно на другое, как откопированные. Борис представлял ей каждого присутствующего, но Ева едва его слышала и не запоминала имен. В какой-то момент раздался звонок домашнего телефона. Хозяин извинился перед всеми и вышел в коридор, вынужденно оставив соседку без поддержки, в центре комнаты как на сцене, под прицелом взглядов.

– Девушка, а вы к нам за персонажкой принцессы пожаловали? – раздался насмешливый голос. Ева подняла глаза и увидела развернувшегося к ней вместе со стулом парня лет шестнадцати с широким ухмыляющимся ртом и нахальными темными глазами. – Увы, остались только хоббиты!

Кто-то захихикал. Ева вконец растерялась и не нашла, что ответить на реплику парня.

– Хотя, с таким именем вам не хоббитов играть, – продолжил задира и сделал театральную паузу. После чего, обращаясь к друзьям, торжественно объявил:

– Мужики, представляю вам новую игру «Изгнание из рая»! Персонажка Евы уже занята. Кто согласится стать Адамом? Я, чур, играю змея! Буду нашу Еву соблазнять.

Он снова сделал эффектную паузу, в которую раздались смешки. А затем, стрельнув в сторону девочки взглядом, насмешливо добавил:

– Яблоком, а не тем, чем вы могли подумать.

Грохнул смех, а на глаза Евы навернулись слезы. Она уже собралась развернуться и убежать, как вдруг кто-то спокойным, но властным тоном осадил ее обидчика:

– Уймись, остряк!

И словно по приказу смолкли, будто разом отсеченные, смешки. Ева подняла взгляд и увидела стоявшего у окна парня. Может, Борис и представлял гостье его среди остальных, но Ева не обратила на него внимания и от волнения, и потому, что молодой человек не сидел вместе со всеми за общим столом, а держался особняком. Хоть не заметить его было сложно из-за ярко-алой толстовки и высокого роста. Парень стоял, небрежно привалившись к подоконнику, и смотрел на Еву спокойно, без любопытства, с долей сочувствия во взгляде, словно понимал, что она в этот момент могла чувствовать. Его поза – сложенные на груди руки, одна поверх другой, и повелительные нотки в голосе, когда он даже не попросил, а приказал задире замолчать, и то, что его послушали, без сомнений говорило о том, что этот парень в компании занимает лидерскую позицию. Ева невольно задержала на нем взгляд, со смущением отметив про себя, что он довольно симпатичный, и в качестве благодарности за заступничество кивнула.

– Ева, не обращай внимания на Вовку. Он такой – языкастый. А на самом деле добрый.

– Добрый, добрый, – торопливо закивал обидчик и растянул губы в широкой улыбке. – Только зря, Иван, просишь Еву не обращать на меня внимания! Я люблю, когда девушки наоборот, обращают.

– Не волнуйся, тебя заметили, – усмехнулся парень в толстовке и обратился к девочке:

– Располагайся, Ева. Будь, как дома.

Он жестом указал на ближайший к нему свободный стул, и Ева поняла, что ошиблась, приняв изначальную позу Ивана со сложенными на груди руками за «наполеоновскую». Просто оказалось, что он поддерживал правой рукой загипсованную левую. И это открытие вызвало у Евы неожиданный прилив волнения, словно травма разом прибавила привлекательности парня очков. Ева с ее фантазией тут же вообразила, что Иван сломал руку в драке, защищая какую-нибудь девушку от хулиганов. Подобное предположение моментально возвело ее заступника в ранг героев, но при этом остро кольнуло неизвестным доселе чувством: предполагать, что твой рыцарь мог вступиться за другую девушку – это не столько, оказывается, романтично, сколько неприятно. Ева тут же мысленно поправилась, уже вообразив, что Иван увлекается экстремальными видами спорта. Ей нарисовался образ его, несущегося навстречу ветру на скейтборде, и дыхание перехватило от накатившего восторга и, одновременно, легкого страха, как если бы она сама летела на бешеной скорости на роликовой доске по крутой наклонной плоскости.

– Ева? – окликнул ее вдруг Иван. И девочка к своему стыду поняла, что продолжает стоять истуканом и молча таращиться на него уже, наверное, долгое время, по крайней мере достаточное для того, чтобы это стало заметно и вызвало новые осторожные смешки. Ева вспыхнула и неловко плюхнулась на стул, едва не промахнувшись мимо сиденья. Иван вскинул одну бровь, но промолчал. Еве же моментально захотелось умереть от позора, потому что ее собственные «акции привлекательности», и до этого невысокие, сокрушительно обрушились и ушли в минус. Но в этот момент в комнату вошел Борис, и Иван как ни в чем ни бывало занял свободное место за столом напротив Евы. Она же предпочла, чтобы он сел где-нибудь в сторонке, откуда бы не мог видеть ее раскрасневшегося до свекольного цвета лица. И не маячил у нее перед глазами. Иван, задумавшись над листочком, который ему протянул Борис, машинально взъерошил темные волосы, отчего показался Еве еще красивее. Она не встречала в своей жизни таких симпатичных парней, которые, к тому же, вставали бы на ее защиту и обращались к ней не по фамилии, а по имени. Ева едва дышала, боясь того, что Иван вновь посмотрит на нее, но одновременно и желая этого. И парень, словно услышав ее мысли, поднял глаза:

– Ева, ты знакома с ролевыми играми?

Но тут же повернулся к Борису:

– Долговязый, может, сам ей объяснишь? Она же твоя подруга.

«Я не его подруга!» – мысленно прокричала Ева, ужаснувшись тому, что Иван мог решить, будто она и Борис встречаются. Но сосед уже с энтузиазмом принялся рассказывать ей и остальным правила игры. Оказывается, Ева удачно попала на начало новой. Она слушала, пытаясь вникнуть в правила и понять, что от нее потребуется. Но мозг будто обернули ватой, мысли ворочались медленно, запутываясь в тончайших паутинках и умирая в них, так и не додуманные до конца. Голову словно кололо изнутри этими оборванными мыслями, но Ева никак не могла сосредоточиться. Ей было страшно только подумать, что мальчишки, а особенно Иван, сочтут ее отсталой. Поэтому она старалась, старалась изо всех сил сконцентрироваться на инструкциях, так, что мысленное усилие наверняка отражалось на ее лице. Что лишь усугубляло ситуацию. Ничего нет хуже, чем пытаться выглядеть умной в ситуации, когда чувствуешь себя полной дурой! А все из-за Ивана, его раздражающе алой толстовки, которая мельтешила перед глазами ярким пятном. И его взгляда, который Ева случайно перехватила. Она начала злиться – на себя за свою нервозность, на мальчишек, которые то и дело косились на нее и ухмылялись, будто все понимали, на Бориса, из-за которого эта неловкая ситуация и случилась. Если бы не настойчивое приглашение соседа, сидела бы она сейчас дома, читала взятый у него накануне роман, и была бы счастлива в своем спокойствии! А то, что мать сегодня была особенно раздражительна, потому что у нее болели отекшие ноги, так Ева к этому уже привыкла.