Книга Золото Роммеля - Богдан Сушинский

Тем временем Лилия подошла к столику, на котором стоял телефон и, увидев в открытой записной книжке Отто номер штурмбаннфюрера Умбарта, не колеблясь, позвонила ему.

– Это вы, Умбарт? – строго поинтересовалась она таким тоном, будто не она его, Умбарта, тревожит, а Умбарт – ее. – Ваш штаб все еще не разнесло? То есть как это… «кто»? Унтерштурмфюрер Фройнштаг. Да, та самая… – Беседуя с командиром первого батальона «корсиканцев», Лилия краешком глаза подсматривала, как, обернувшись полотенцем, Скорцени важно прошествовал из ванной в соседнюю комнату. – Вам знакомо такое имя – Жанна д’Ардель? Даже так?! Понятно. Откуда оно мне известно? Да уж наслышана.

Скорцени все еще облачался в свой франтоватый приталенный мундир, а Лилия уже возникла в проеме двери его комнаты.

– Сколько раз я давал себе слово не раскрывать женщинам имена их соперниц! Никогда, ни под каким предлогом…

– А ведь все очень просто, штурмбаннфюрер. Жанна д’Ардель – хорошая знакомая подруги Умбарта.

– Только-то и всего, Лилия, только-то и всего… Поэтому будем считать, что вопрос со звонком мадемуазель д’Ардель закрыт.

– А нападение на наш отель? Как быть с ним? Не кажется ли вам, что противнику стало известно о пребывания в нем обер-диверсанта рейха? Так почему бы, решило их командование, не покончить с ним, да к тому же столь бескровным образом.

Скорцени застегнул френч на последнюю пуговицу и только тогда лениво, неискренне рассмеялся.

– Вы неисправимы, Фройнштаг. Ваша фантазия возводит меня в ранг наследника австрийского престола, на которого покушается вся авиация западных союзников.

– За престолонаследниками сейчас никто не охотится, – огрызнулась Лилия. – Для воюющих сторон они не представляют никакого интереса.

– Как и моя скромная персона.

– А вот что касается вас, обер-диверсант рейха и «самый страшный человек Европы», то вы как раз вполне можете сойти за человека, убийство которого способно спровоцировать третью мировую войну.

– С вашего позволения, глубокомысленный тезис этот я оспаривать не стану.

– Прежде чем оспаривать, советовала бы вам время от времени почитывать газеты, причем не только германские.

– Дельный совет, – старательно возился с галстуком Скорцени.

– Меня не оставляет предчувствие, что за вами началась настоящая охота. И не только за телом, но, судя по усилиям княгини Сардони, и за вашей душой.

– Причем в случае с княгиней – исключительно за телом, – мрачно отшутился штурмбаннфюрер. – Во всяком случае, так мне кажется.

– Вот именно, всего лишь кажется. Вряд ли княгиня стала бы польщаться вашими телесами, – вновь блеснула своей прирожденной зловредностью Фройнштаг. – Уверена, что на самом деле она отрабатывает свой хлеб ради иной цели.

«В таком случае встает вопрос: “А кто вы, госпожа Фройнштаг?” – взглянул на нее из-под нахмуренных бровей обер-диверсант рейха. – Может, вас тоже приставили ко мне? Неужели и за мной тоже пустили по следу соглядатая? Интересно знать, кто посмел? Впрочем, это бред, такого попросту не может быть».

С этой успокоительной мыслью Скорцени прекратил разматывать клубок своих подозрений. Тем более что в ту же минуту вновь ожил телефон.

12

Подняв трубку, обер-диверсант рейха, к своему изумлению, услышал теперь уже хорошо знакомый французский прононс Жанны д’Ардель. Хотя она и не представилась.

– Вам опять повезло, господин Скорцени. На сей раз небесные ангелы тоже обошли вас. А, что вы скажете на этот счет, господин личный агент фюрера?

– Сначала объясните, что вы хотите этим сказать.

– Всего лишь констатирую тот неоспоримый факт, что во время бомбежки небесные ангелы вас пощадили.

– Почему это огорчает именно вас?

– Вернее, – не отреагировала д’Ардель, – американские штурмовики оказались предельно точными: бомбы легли на западное крыло отеля. В то время как вы пребываете в восточном, более фешенебельном. Правда, они слегка зацепили центральный корпус, но это уже издержки прицельного бомбометания.

– То есть я обязан поверить, что этот налет специально был организован для того, чтобы уничтожить меня?

– Вы невнимательно слушали, Скорцени. Я ведь ясно сказала, что вражеские пилоты нацеливались на западное крыло отеля, и только поэтому ваш, восточный, корпус уцелел. Заокеанские асы оказались настолько аккуратными, что даже центральная часть отеля, отделявшая ваш корпус от обреченного западного, пострадала самую малость. Выйдите из номера и убедитесь в этом.

– Да сейчас меня не это интересует, – ужесточил тон штурмбаннфюрер. – Неужели хотите убедить меня, что все три звена бомбардировщиков были посланы специально для того, чтобы разбомбить отель, в котором остановился некий германский офицер?

– У вас появилась маниакальная мнительность, господин штурмбаннфюрер. Никто не стал бы сооружать столь сложную комбинацию, задействовав при этом чуть ли не всю американскую авиацию Южной Италии, только для того, чтобы слегка попугать вас. В действительности они стремились ликвидировать расположенную неподалеку базу катеров, ну, еще потрепать береговые укрепления. Но два пилота получили особое задание: нанести удар по отелю «Корсика», – спокойно, вежливо, словно учительница на уроке чистописания, объяснила д’Ардель. – Очевидно, эти парни отличились недавно во время учебного бомбометания на полигоне, поэтому-то на них и остановили свой выбор.

Только теперь Скорцени вспомнил, что за спиной у него все еще стоит Фройнштаг. Он оглянулся. Лицо женщины оставалось невозмутимым, однако глаза откровенно смеялись. Впрочем, обер-диверсанта это не обидело, наоборот, он подумал о Лилии с уважением. Не такая уж эта женщина – взбалмошная фантазерка, как могло показаться. Наоборот, это он выглядел наивным, когда пытался разуверить ее в интересе союзнической контрразведки, а теперь уже и авиации, к своей персоне.

– В таком случае вопрос по существу: почему меня не убивают? – Этот вопрос скорее был адресован Лилии, нежели мадемуазель д’Ардель. Однако штурмбаннфюрер произнес его слишком близко от трубки.

– Согласна, со временем ваши биографы станут ломать над этим фактом не только головы, но и перья.

– Вы слишком легкомысленно реагируете на мою просьбу прояснить ситуацию, – начали прорезаться в голосе обер-диверсанта угрожающие нотки.

– Следует полагать, что у вас появился довольно могущественный покровитель, – не стала тушеваться д’Ардель. – Который к тому же прислушивается к советам человека, очень к вам расположенного. Они-то и вступились за вас. Вовремя и решительно.

– Хотите убедить меня, что вы, лично вы, тоже представляете интересы моего покровителя?

– Естественно, представляю, – очень просто и, как показалось штурмбаннфюреру, охотно, согласилась собеседница. – Вот только убеждать вас в этом не собираюсь.