Книга Знак судьбы - Виктория Холт

Аделина была очень дружелюбной, и больше всех на свете она обожала мисс Карсон. Лицо девочки светилось от радости, когда она видела гувернантку. Аделина наблюдала за ней с неизменной улыбкой. Я знала, что она чувствовала себя в безопасности только в присутствии мисс Карсон.

Меня все больше занимало поведение доктора. Я стала чаще его видеть. Он очень изменился — проявлял все больший интерес к нашим занятиям, хотя раньше — до тех пор пока не приехала мисс Карсон — совсем не интересовался ими. Он часто заходил в классную комнату и спрашивал, как у нас идут дела.

Его появление не вызывало никакого испуга или тревоги. Мисс Карсон гордилась успехами Аделины, потому что теперь девочка немного читала, чего не умела делать до ее приезда.

Аделина вспыхивала от удовольствия, когда мисс Карсон говорила, что она должна почитать для отца и показать ему, какой она стала умницей. Девочка, сосредоточенно хмурясь, открывала книгу и, водя пальцем по строчке, читала:

— Три маленьких утенка плескались у пруда. Им солнышко светило, и пела им вода. Да только этим лодырям не крякать и не петь — давным-давно пора уже за партами сидеть.

Мисс Карсон хлопала в ладоши, когда Аделина поднимала глаза, гордая своими достижениями, и искала восхищения на лицах слушателей. Доктор присоединялся к аплодисментам. Аделина была довольна собой — и совершенно счастлива.

Интересно, думал ли доктор, так же, как я, о том, как сильно разнятся мисс Карсон и миссис Марлин?

Потом он интересовался, как дела у Эстеллы и у меня, и гувернантка показывала наши работы.

— Хорошо, хорошо. Это просто отлично, — говорил он, глядя на мисс Карсон.

— Я подумала, неплохо бы начать заниматься с ними французским, — сказала она однажды.

— Замечательная идея!

— Я постараюсь…

— У вас, я уверен, отлично получится, — сказал доктор, ласково улыбнувшись нам всем, включая гувернантку.

Он, вне всякого сомнения, одобрял то, что она делала, и я часто думала, какой счастливой была бы жизнь в доме, если бы не миссис Марлин.

Генри вернулся из школы. Он очень подружился с Лусианом Кромптоном и часто ходил в Грандж. Камилла тоже училась в школе, и когда она приехала на каникулы, мы были приглашены к чаю. Она рассказывала нам истории о школе, от которых волосы ставали дыбом, и Эстелла ей очень завидовала. Но я бы не променяла мисс Карсон ни на какие волнующие, отчаянные приключения.

Прошел еще один год. Атмосфера в Коммонвуд-Хаусе, кажется, постепенно менялась. Я часто слышала, как доктор смеялся. Даже когда он выходил из комнаты миссис Марлин, где она яростно упрекала и бранила его, у него не было того угнетенного, печального выражения, какое я видела раньше. Я часто слышала, как он напевает себе под нос что-то из опер Гилберта и Салливана, которые многие пели в то время. Ничего подобного он никогда прежде не делал.

А потом миссис Марлин стало еще хуже, ее все чаще беспокоили боли. Мы испытали некоторое облегчение, потому что доктор Эверест назначил ей препараты, обладавшие седативным действием, после которых она впадала в дрему. На первом этаже воцарялась тишина, и колокольчик умолкал.

Мисс Карсон казалась счастливой. Ее лицо светилось, и она была просто красавицей. Конечно, не такой, как Зингара, но от нее исходил какой-то внутренний свет. Аделина была счастлива. Она ходила и напевала себе под нос:

— Звездочка, свети, свети. Что ты на моем пути? Знак, посланье, маячок или просто пустячок?

Каждый раз, когда я слышу эту песенку, я мысленно возвращаюсь в те дни и, конечно, понимаю, что то были только предвестники бури, которая должна была вот-вот разразиться и накрыть всех нас.

Но тогда мы были счастливы. Даже Эстелла не вздыхала по школе.

Я замечала, что слуги постоянно шепчутся, но тотчас замолкают, как только появляется кто-то из детей. Что-то странное происходило в доме. Я размышляла, что это могло быть. В Коммонвуд-Хаусе была мансарда, которая состояла из комнаток неправильной формы со скошенными потолками. Именно там спали слуги. Под мансардой, на четвертом этаже была комната для игр и наши спальни — моя, Аделины, Эстеллы, Генри и, конечно, няни и Сэлли. Комната мисс Карсон была на третьем этаже. На втором этаже располагалась хозяйская спальня, в которой раньше спали доктор и миссис Марлин, а теперь — один доктор.

Не знаю, почему я проснулась в ту ночь, но я проснулась. Может, из-за полной луны, которая светила через окно прямо на мою кровать. Я открыла глаза и уставилась на нее. Казалось, луна была совсем рядом.

А потом я внезапно что-то услышала. Будто кто-то закрыл дверь. Я сразу подумала об Аделине — ее комната была рядом с моей. Мисс Карсон говорила нам, что мы должны быть внимательны к Аделине и всегда относиться к ней так, будто она такая же, как мы — и никогда не давать понять, что она отличается от нас.

Я встала с кровати и открыла дверь. Все было тихо, Аделины нигде не было. Я увидела, что дверь в ее комнату закрыта. Поэтому убедила себя, что мне просто показалось, будто я что-то услышала. Может, это даже было во сне. А потом снизу до меня донесся звук. Перегнувшись через перила, я увидела мисс Карсон. Она украдкой шла по коридору, стараясь двигаться бесшумно. Она спустилась на второй этаж и подошла к хозяйской спальне. Потом тихо повернула ручку двери и вошла внутрь. Я была потрясена. Зачем ей нужно было видеть доктора в такое время? Может, что-то случилось с Аделиной? Но тогда гувернантка должна была выйти из ее комнаты. А, судя по всему, она шла не оттуда.

Я немного подождала. Ничего не произошло. Шли минуты, а дверь в спальню доктора оставалась закрытой. Я была еще маленькая и не понимала, что это может значить. Конечно, позже мне все стало ясно.

С мисс Карсон что-то происходило — что-то изменилось. Иногда она замирала, уставившись в пространство, словно видела что-то, чего не могли заметить остальные. Ее лицо становилось нежным и прекрасным — и немного удивленным. Потом кто-то из нас что-нибудь говорил и выводил ее из задумчивости. С нами она была добра, как всегда.

Более того, что-то странное происходило в доме. Няня Гилрой казалась довольной, словно ее что-то развеселило, но при этом она не одобряла того, что происходит. Однако я и раньше замечала, что ей доставляли удовольствие определенные события, особенно если они, по ее выражению, были «шокирующими». Например, когда жена булочника сбежала с коммивояжером, няня назвала это событие отвратительным, а сама сидела, ухмыляясь, и говорила, что жена булочника плохо кончит, но так ей и надо! Няня, казалось, злорадствовала по этому поводу. Мне она никогда особенно не нравилась, но теперь я ее невзлюбила еще больше.

Однажды мисс Карсон сказала, что ей придется отлучиться — нужно с кем-то повидаться, поэтому ее не будет несколько дней. Когда она уехала, Аделина запаниковала. Она боялась, что ее мать пошлет за ней, и, спускаясь на первый этаж, жалась ко мне и держалась за руку.