Книга Корсар и роза - Звева Казати Модиньяни

— Только ты одна в меня и веришь. Дядя Джованни и тетя Маргерита думают иначе.

— А ты-то сам веришь в себя?

— Не знаю. У меня еще не было случая ни с кем помериться силами. Папа говорил, что мне надо поднабраться опыта.

— Джулиано был прирожденным вожаком. Теперь, когда его больше нет, настала твоя очередь подбирать черепки, — заявила бабушка.

— Но я даже не знаю, с чего начать. Меня со всех сторон окружают шакалы и гиены. Они подбираются ко мне, как к своей добыче, — признался Спартак.

— В тебе течет кровь Рангони и Серандреи. Это гремучая смесь. Пусть наши родные ничего не понимают, но я-то знаю. И этого достаточно, — отрезала Лена.

Они прибыли в Котиньолу. В баре «Чентрале» в этот поздний час все еще весело пировала компания молодежи. У парадного входа в дом Лены, расположенный на центральной площади, напротив церкви Святого Стефана, стояла машина Миранды:

— Мама тут как тут, — предупредил Спартак, останавливая «Мерседес» рядом с машиной матери.

— Не выдавай меня, малыш. Ничего ей не рассказывай. Ни слова о моей розе, — властно потребовала Лена, пока внук помогал ей выйти из машины.

— Сама придумай что-нибудь, бабушка, мне ничего не приходит в голову. Ничего такого, что бы звучало более или менее правдоподобно, — прошептал молодой человек ей на ухо.

— Легко сказать! Твоя мать — сущий дьявол, — пожаловалась старая дама, пока Спартак открывал двери особняка.

Отношения между Леной и ее старшей дочерью всегда складывались не лучшим образом. В глубине души Лена считала, что Миранда как две капли воды похожа на ее покойную сестру Эрминию: такая же злобная, подозрительная и завистливая.

— Неужели ты за всю жизнь так и не сумела найти общий язык с моей матерью? — спросил молодой человек, явно теряя терпение.

— Да, представь себе. Наверное, все дело в том, что она была моим первым ребенком. Ты же знаешь, первый крендель порой выходит без дырки, — лукаво подмигнула бабушка.

— Стало быть, Джованни и Маргерите повезло больше? — усмехнулся он.

— В каком-то смысле да, — уклончиво ответила старая дама.

Лена не сомневалась, что скверный характер старшей дочери во многом объясняется объективными причинами. У Миранды было трудное детство, и она завидовала младшему брату и сестре, которым в этом смысле больше повезло. Спартак избаловал ее донельзя. Он потакал ее капризам и закрывал глаза на ее недостатки. Категорически не разделяя таких взглядов на воспитание, Лена в конце концов устала бороться и сдалась. И все же мать и дочь никогда не ладили. Между ними по любому поводу вспыхивали яростные споры, перераставшие в ссору. Теперь, когда Лена состарилась и тяжело болела, Миранда окружила ее дочерней заботой, от которой мать всеми силами старалась ускользнуть.

Не успели бабушка и внук переступить порог, как Миранда появилась в дверях гостиной с обычной для нее сердитой и кислой миной.

— Я уже собиралась звонить карабинерам, — заявила она.

— Ты, мамочка, неисправимая оптимистка, — улыбнулся Спартак.

— Могу я узнать, где вы пропадали? — в гневе продолжала Миранда, пропустив мимо ушей ироническое замечание сына.

Лена неодобрительно разглядывала свою разодетую с кричащим шиком шестидесятилетнюю дочь: суперэлегантный, модного лазоревого оттенка костюм от Сен-Лорана, обилие драгоценностей, заставлявших ее сверкать, как рождественская елка, подкрашенные волосы, тщательно уложенные в замысловатую прическу.

— Нет, не можешь, — сердито отрезала Лена.

— Мало нам своих проблем! — набросилась на нее Миранда, повышая голос. — Так теперь еще и ты начинаешь осложнять мне жизнь! И вовлекаешь в это моего сына!

Сиделка, ходившая за Леной, показалась на лестнице, но при виде семейной ссоры тактично ретировалась.

— Мама, ну не поднимай шума, — умоляюще произнес Спартак. — Бабушка устала. Неужели мы не можем поговорить завтра?

Миранде ничего другого не требовалось, чтобы перейти в контрнаступление.

— «Бабушка устала»! Просто невероятно! А как же я? Обо мне вы не подумали? Вы себе гуляете неизвестно где, а я тут с ума схожу от беспокойства! Я требую, чтобы ты мне сказал, куда ты возил мою мать.

— В Венецию, — признался молодой человек, не выдержав прямого допроса.

— Прекрасно! Самое время для экскурсий! В Равенне сегодня состоялось совещание с президентами банков, которым мы задолжали, а ты не удосужился на нем показаться хотя бы ради приличия. Состояние Рангони утекает сквозь пальцы, все нас обкрадывают, а ты отправляешься в Венецию с этой заклинательницей змей! — возопила Миранда, угрожающе наставив указательный палец на мать. Потом, повернувшись к Лене, она добавила: — Ты же всегда у нас, как никто, умела обольщать мужчин. Хороших, плохих, красавцев, уродов — всех! Околдовала моего отца, моего мужа, а теперь еще и сына. Почему бы тебе не испробовать свои чары на тех, кто выжимает из нас все соки?

Миранда осыпала мать обвинениями, словно видела именно в ней истинную виновницу потрясшей семью катастрофы.

Старая дама посмотрела прямо в глаза дочери.

— Оставь меня в покое, Миранда.

Чтобы унять дрожь, ей приходилось держать себя в постоянном, изнурительном для ее старческих сил напряжении. Она стала подниматься по лестнице, тяжело опираясь на перила.

— Ты всегда умела ловко увернуться от неприятного разговора, — крикнула Миранда ей вслед.

— Иди ты к дьяволу, — прошептала Лена.

Ей было крайне необходимо поговорить с Мирандой начистоту. Но только не сейчас, не этой ночью. У нее просто не осталось сил. Она даже не была уверена, сумеет ли самостоятельно добраться до своей постели.

Глава 2

Одним из злейших ее врагов была бессонница. Сон мягко подкрадывался к ней, порхал вокруг, манил ее, звал, заключал в объятия, а через минуту бросал, как коварный соблазнитель, и она оставалась лежать в темноте с широко раскрытыми глазами безо всякой надежды снова уснуть.

Спутниками бессонницы были онемение и болезненное ощущение щекотки, периодически охватывавшие ее в области поясницы и спускавшиеся вниз, до пальцев ног. Врачи не могли придумать названия этому загадочному явлению, полагая, что оно вызвано скорее всего невротическим характером пациентки, а не каким-то функциональным расстройством. На их языке подобные вещи именовались «временными отклонениями криптогенетического происхождения». Иными словами, причина болезни была неизвестна.

С первого этажа глухо доносился возбужденный, злобный, пронзительный голос дочери, яростно ругавшей самого любимого из ее внуков.

Наконец монотонная череда расспросов и обвинений была прервана голосом Спартака.

— Довольно! — закричал ее внук.