Книга Выжить любой ценой. Немецкий пехотинец на Восточном фронте. 1941-1945 - Оскар Скейя

– Как пожелаешь, фриц. Завтра мы заставим тебя говорить, и я обещаю тебе, что это будет гораздо менее приятно.

Пахнущий водкой рядовой уже ждал меня снаружи, чтобы препроводить обратно к месту заключения. По дороге конвойный дважды ударил меня в спину прикладом, бормоча при этом что-то неразборчивое. Я не стал обращать на это внимания. Он передал меня надзирателю, а потом отвел обратно в камеру. Я с облегчением обнаружил, что двое моих русских сокамерников все еще живы и ждали меня. Перед тем как запереть дверь, караульный наклонился ко мне вплотную и дал мне совет:

– Не знаю, кто ты, но, пока сегодня ты будешь здесь лежать ночью, тебе лучше внимательно подумать о том, что тебе кричал полковник.

С этими словами надзиратель вышел, закрыв за мной дверь.

Двое пленников быстро вскочили с земли. На их лицах застыло выражение недоверия.

– Тебя били? – спросил один из них. Он был высоким и мускулистым, со светлыми волосами, говорил по-русски очень тихо.

Я ответил просто:

– Нет.

– Что они с тобой делали? – снова стал спрашивать он.

Я ответил не сразу. Пленный быстро посмотрел на своего товарища по камере, потом придвинулся ко мне поближе:

– Меня зовут Гриша. А это Иван.

Я посмотрел на Ивана, и он слегка кивнул мне. Иван был немного пониже Гриши, с темными волосами и худым лицом.

– Куда они тебя водили?

Я решил, что могу без опасений ответить на этот вопрос.

– Меня водили к командиру дивизии. Он пытался получить у меня информацию о позициях наших войск.

– Сколько было конвоиров? – спросил Гриша.

– Немного. Должно быть, у них здесь есть небольшой пост. Но я видел немного. Тот, кого приставили ко мне, был сильно пьян.

Мы с Гришей продолжали говорить еще какое-то время, но я стал чувствовать, что эти двое что-то затевают. Вскоре Гриша встал и отправился обратно к Ивану, который оставался в дальнем углу нашей камеры. Они углубились в тихую беседу между собой. Я слышал, как Гриша говорил Ивану, чтобы тот спросил меня, не хочу ли я пойти с ними. Иван посмотрел в мою сторону и жестом подозвал меня поближе. Я пополз по полу на другой край помещения к двум моим сокамерникам.

– Мы собираемся выбраться отсюда, – сказал Иван. – Сегодня ночью. И приглашаем тебя с собой.

Я посмотрел на него с насмешкой и спросил:

– Разве это возможно? Прямо за дверью часовой, а неподалеку отсюда – еще несколько.

Иван ответил:

– Пусть тебя это не беспокоит. Я говорю тебе, что мы в любом случае собираемся выбраться отсюда.

Я не стал долго раздумывать.

– Хорошо. Скажите, чем я могу помочь.

– Пока просто оставайся рядом и веди себя тихо.

Гриша начал работать над нашим побегом. Пока они с Иваном копали то, что стало могилами для солдат-власовцев, он нашел в саду лошадиную подкову и спрятал ее под шинелью. Лежа на полу камеры у наружной стены, что выходила в сад, он начал тихо скрести под стеной подковой. Это было просто, так как стены были сделаны из глины. Иван лежал слева от него и прислушивался к движениям в помещении за дверью. Я лежал справа от Гриши, вдоль стены напротив бани, где русские держали лошадей. Мы с Иваном тщательно прислушивались к любым шорохам снаружи. Мы слышали, как поочередно сменяются часовые. Новый часовой должен был, меняя прежнего, открыть дверь в камеру, чтобы убедиться, что все пленные на месте. Наблюдая за сменами караула, мы верно определили, что было около 10 часов вечера. Вскоре после того, как сменился очередной часовой, который проверил наше присутствие, Гриша уже успел проделать в стене огромную дыру. Мы почувствовали, как в камеру ворвался холодный воздух и поняли, что наш план начинал срабатывать. Через несколько минут Гриша прекратил скрести стену и повернулся к нам. Он был весь в пыли, но его лицо лучилось неподдельным энтузиазмом.

– Пора выбираться отсюда, – заявил он.

Лежа на спине, Гриша проскользнул через проделанную им дыру в стене, вынося вместе с собой комки глины. Он быстро исчез, проделав свой первый шаг к свободе. Через пролом мы услышали, как он позвал Ивана:

– Беги!

Но следующим пополз я. Иван держался за мной. Когда я выбрался на мокрый снег и грязь снаружи, я быстро вскочил на ноги, чтобы освободить путь Ивану. Погода была очень плохой, но меня охватило возбуждение от чувства свободы, от того, что я сумел обмануть своих пленителей. Было очень темно, и луна лишь очень слабо отсвечивала за облаками. Мы молча крались по улочкам поселка, ныряя в тень домов и сараев, изо всех сил стараясь остаться незаметными, пока наконец не выбрались на окраину городка. Вдоль его периметра участками были вырыты окопы. Они оказались пустыми, и было понятно почему. Мы были в 20 километрах или даже больше от линии фронта, и домики поселка были для солдат гораздо более удобными и привлекательными, чем сидение в холодных грязных траншеях. Мы скользнули вниз и осторожно побрели через траншеи, пока не вышли к их краю, где снова поднялись наверх и молча побежали прочь в открытые поля.

Небо было очень темным, и света почти не было, но мои новые русские друзья хорошо знали эту местность. Это было для меня большой удачей, так как я едва ли смог бы понять, в каком направлении меня вели. Мы не сказали друг другу ни единого слова, пока не прошагали примерно 12 километров через поля сушащегося сена и вытоптанных остатков урожая, пока не вышли к небольшому еврейскому местечку. Оно было целью моих попутчиков. Когда дома селения были уже на виду, мы сделали остановку и внимательно стали осматриваться вокруг, прежде чем продолжить наш путь. Гриша подошел ко мне и положил мне руку на плечо:

– Здесь живет моя сестра. Она может помочь нам и добыть для нас что-то из еды.

Я кивнул в знак согласия:

– Это хорошо.

Потом я начал размышлять, что нам предпринять дальше. Пройдет немного времени, и русские военные обнаружат нашу пропажу. На самом деле я был уверен, что они уже знают об этом.

Иван заметил, что мы разговариваем, и вернулся назад, чтобы присоединиться к нам.

– Очень скоро они начнут нас искать, – заметил он. – И тогда нам не удастся удрать от них. Гриша, я видел патрульного. Здесь, в городке. Мы не должны попасться ему на глаза.

Гриша жестом показал Ивану, что нам следует идти дальше. Я осторожно взял Гришу за руку и слегка потянул его за рукав. Потом посмотрел ему в глаза и открыто улыбнулся в знак благодарности за помощь.

Когда мы подошли к городку, то старались не выходить на улицы, чтобы не нарваться на патрульных. Примерно около 1:00 ночи мы вышли к дому, где жила его сестра. Ее звали Маруся. Мы подошли к задней стороне дома, и Гриша осторожно постучал в заднюю дверь. Нам пришлось немного подождать, пока появится Маруся. Она осторожно выглянула из окна, узнала брата и открыла нам дверь. Мы втроем нырнули внутрь, закрыли дверь и выключили свет, чтобы не привлечь чье-то любопытство.