Книга Сокровище forever! - Кирилл Кащеев

– Пресса свободная, – отрезала журналистка, демонстративно перемещаясь поближе к своему новому спонсору, – хочет – подкупается, не хочет – продается! Только знаете, Олег Петрович… – трогательно заглядывая в глаза Остапчуку, сказала она, – нормальную милицию все равно придется вызвать. Пектораль-то пропала.

– Ни за что, – ответил Остапчук, – никакой милиции, пока пектораль не найдется! Мы сами ее найдем! Здесь! Сейчас! И никто ни о чем не узнает!

– Ну, вы тут ищите, чего хотите, а мы пошли! Это остапчуковские проблемы, нас они не касаются! – До сих пор молчавший «гном» промаршировал через весь зал к стоящему под руку с Кисонькой сыну. Бесцеремонно снял ладонь онемевшей от такой наглости девчонки с локтя золотоволосого «эльфа» и тычком пудового кулака наладил его к распахнутым дверям.

– Пап, ты что! – возмутился «эльф». – Так нельзя!

– Только так и можно! – заверил родитель, подпихивая взъерошенного и протестующего «эльфа» к выходу. Оба гоблина охраны невозмутимыми черными фигурами выросли рядом с хозяевами.

Мурка вспомнила предостережение Севы – никого нельзя выпускать!

– Остановите их! – закричала она. – Они не должны уйти! – Она шагнула к четверке мужчин… и замерла. Не должны-то не должны, только как их остановить? При всем ее бойцовском опыте с двумя взрослыми опытными телохранителями ей никак не справиться. Нечего даже и пытаться.

Гоблины мгновенно уловили ее колебания – и на их физиономиях проступили ухмылки. Будто две щели в железобетоне прорезались.

– А все-таки уйдем! – тоже усмехнувшись, тоном вредного леприкона откликнулся их хозяин Неваляшкин и буквально вколотил напрасно протестующего и оглядывающегося на презрительную Кисоньку сынка в темный провал дверей.

Еще раз оглянулся на оставшихся у него за спиной людей, победно ухмыльнулся Остапчуку в лицо – и шагнул следом.

Словно вышибленные тараном, из темноты дверей обратно в зал вылетел сперва золотоволосый «эльф», а следом и его кряжистый папаша.

– Никто никуда не идет! – прогудело из мрака.

Тьма вестибюля раздвинулась, и на порог ярко освещенного зала ступила величественная, как Правосудие, могучая, как богатырь из сказки, загадочная, как герой женских романов, фигура.

– Ты как смеешь, гад! – взревел свалившийся на руки охране Неваляшкин. – Да мои ребята тебя сейчас… А ну-ка, бейте его, парни! – заорал «гном», взмахом кулака натравливая своих гоблинов.

– Папа, прекрати! – «Эльф» повис у отца на плечах. – Нам только драки не хватало!

– Послушайтесь сынка, уважаемый! – Не обращая ни малейшего внимания на грозно двинувшихся к нему охранников, вновь прибывший устремил на разбушевавшегося «гнома» непроницаемый взгляд прикрытых темными очками глаз. – Ну сами подумайте… Уйдете вы – а пектораль так и не найдут. Получится, вы ее унесли. Иначе зачем бы вам так яростно отсюда вырываться?

«Гном» замер.

– Нет у меня вашей паршивой пекторали, – жестом останавливая охранников, буркнул он – и, еще секунду поколебавшись, повернулся и направился обратно к фуршетным столам. – И никуда мы не идем! – бросил он.

– Вот и я говорю, – невозмутимо подтвердил Салям, полностью выступая на свет.

Мурка поглядела на него с гордостью. Он был… великолепен! Или это Вадька через него был великолепен?

Похоже, на журналистку шеф «Белого гуся» тоже произвел сильное впечатление.

– Можно, я хотя бы его поснимаю? – дергая за пиджак своего нового босса, громко прошептала она, не сводя зачарованных глаз со все еще слабо курящихся черным дымком ботинок Саляма. – Мы потом из этого материала какую-нибудь передачку о расследованиях смонтируем.

– Делай что хочешь, – не слушая ее, отмахнулся Остапчук, бросаясь к Саляму. – Вы-то мне и нужны! У нас тут такое произошло…

– Знаю, – величественно сообщил Салям. – Пектораль похитили.

– Откуда знаете? – немедленно влезла сообразительная журналистка. – Вас же здесь не было!

Салям смутился. Мурка в досаде прикусила губу – мальчишки явно увлеклись, как теперь выкручиваться?

– Э-э… – замялся великий детектив. На лице его появилось выражение напряженно прислушивающегося человека… Потом он словно воспрянул духом и выпалил: – Ну, если в ночь презентации пекторали в окно музея лезет неизвестный в черном плаще – вряд ли он явился похитить череп мастодонта, верно?

– Хороший череп мастодонта тоже кой-чего стоит, – пробормотала вдруг сотрудница музея Светлана Вениаминовна. – Но его можно было похитить и вчера.

– В музей проник неизвестный? – вскинулся Остапчук. – Где он? Вы его поймали?

– Ушел, – с досадой в голосе бросил Салям. – Отлично бегает, мерзавец! А экспонатами как швыряется!

– Что с нашими экспонатами? – встревожилась Светлана Вениаминовна.

– Мне есть дело только до одного экспоната! – взвился Остапчук. Он повернул полное отчаяния лицо к Саляму и надрывным голосом взвыл: – Значит, все пропало? Вы упустили этого, неизвестного – и он удрал с пекторалью?

– Сомневаюсь… – Салям был по-прежнему сама невозмутимость. – Во сколько произошло похищение?

– Я, я! Я скажу! – подскочила к нему Карина. – По времени на камере определим! Вот, смотрите! – Срывая камеру с плеча своего молчаливого оператора, она прильнула к глазку. – Пятнадцать минут назад господин Остапчук уже милиционера душил…

– Видите, все задокументировано! – обрадовался Пилипенко.

– Значит, витрину с пекторалью разбили не больше чем минут двадцать-тридцать назад! – торжествующе заключила Карина.

Мурка засомневалась – полчаса назад Салям сидел запертый в туалете, Вадька ей сам об этом сказал. Так с чего мальчишки решили, что их беглец не мог участвовать в краже? Запер Саляма и спокойненько отправился пектораль воровать!

– Полчаса назад здесь, в зале, оставалось совсем немного народу, верно? Те же люди, что и сейчас. Сотрудники музея, – плавным жестом Салям указал на Пилипенко и Светлану Вениаминовну.

– Это наша обязанность, мы на работе, – пробормотала та.

– Журналисты… – продолжал Салям, указывая на Карину и ее оператора.

– Мы тоже на работе! – откликнулась Карина.

– Поэтесса…

– Я ждала, когда мне, наконец, вернут мою собственность!

– Ученый! – кивая в сторону приткнувшегося в уголке старичка, провозгласил Салям.

На дедка покосились с изумлением, кажется, до той поры никто даже не замечал его существования.

Старичок-непрофессор вздрогнул и с ужасом поглядел на Саляма.

– Я… Мне… необходимо для моих исследований… – нервно облизывая сухие губы, пролепетал он и, как черепаха, втянул голову в плечи.

– Ну да… – неопределенно согласился Салям. – И наконец, господин Неваляшкин с сыном и охраной. – Салям поглядел на подпертого с двух сторон насупленными гоблинами «гнома» и его старающегося держаться подальше от папочки золотоволосого красавца-сына.