Книга Девушка с приветом - Наталья Нестерова

— Не волнуйся, не отпустим! Вызывай милицию!

Окно распахивать мне не хотелось — только в прошлые выходные тщательно заклеила на зиму. Я кричала в форточку, размахивала руками, но меня не понимали. Тетушка препиралась с водителями и заявляла им, что они станут свидетелями поимки грабителя. Ира призывала соседей, прилипнувших к окнам, вызвать милицию. Только Серж сохранял спокойствие, не вырывался и спокойно наблюдал за происходящим.

С восьмого этажа было трудно рассмотреть, но, по-моему, на его лице играла улыбка.

Серж вышел без куртки, на нем была лишь тонкая клетчатая рубашка. Не очень-то ему приятно сейчас на холодном осеннем ветру.

— Дура! — закричала я в форточку и спрыгнула с подоконника.

— Что она сказала? — переспросила тетушка.

— Мне бы не хотелось повторять, — ответил Серж.

— Она сказала «дура». — Ира немного сбавила пыл.

— Меня она так назвать не могла, — пожала плечами тетя Капа. — Значит, это ты. Может, мы ошиблись? Вот что, Ира, поднимись наверх к Юле. А вы, товарищи, — обратилась тетя к водителям, которые уже вышли из машин, — помогите мне держать вора.

— Я никуда не скроюсь, — заверил ее Серж.

С Ирой мы разминулись — она поднималась вверх на одном лифте, я мчалась вниз на другом. Захлопнуть дверь впопыхах забыла. Когда я вызволила Сержа, извинилась перед водителями, которые помогли оттащить злополучный холодильник к мусорнику, и мы поднялись в квартиру, то обнаружили там засаду: Ирина держала бутылку с минеральной водой за горлышко, как гранату, и, прижавшись спиной к стене, готовилась шарахнуть по голове всякого, кто покажется из моих дверей. Очень удачно, что мы разминулись.

Закончилось все мирным чаепитием у меня на кухне. Тетушка и Ирина дважды пересказали, как они приняли Сержа за грабителя, потом они вздыхали и охали по поводу того, какой замечательный холодильник он подарил, заставили рассказать о том, как Рэй попал под машину, а я его лечила.

От бурной агрессии по отношению к Сержу тетя Капа и Ира перешли к не менее бурному проявлению симпатии. Тетушка внутренне ликовала по поводу появления рядом со мной «солидного мужчины» с серьезными намерениями, о коих свидетельствовал холодильник. Ирина, похудевшая, что, впрочем, невооруженным глазом было не заметно, проверяла неотразимость нового облика на Серже. Когда она вставала на тропу соблазна и кокетства, то изображала из себя маленькую восторженную девочку, через слово ойкающую.

— Ой, Александр, можно я вас буду называть Шуриком? Ой, правда? Спасибо. Нет, Шурик вам не подходит. Ой, лучше, как вы сказали — Александр. Это так солидно и вам подходит. Ой, честное слово.

Серж реагировал на Иркины заигрывания доброжелательно, с легкой улыбкой: хочется вам подурачиться — пожалуйста, готов подыграть. А тетя Капа ерзала, бросала на Ирину хмурые взгляды — как же, отбивает у меня жениха.

— Ой, Александр, я тоже люблю собак, они у меня постоянно. Ой, а сейчас такой хорошенький, пуделек. Я его Приветиком назвала. Правда, здорово?

— Ира, как поживает твой муж? — раздельно произнося каждое слово, спросила тетушка.

— Нормально. Ой, Александр, а где вы работаете? В институте информации и маркетинга? Ой, как интересно. А это академический институт?

— Вполне академический.

— Правда? Ой, я вас бою-ю-сь. — Последние слова в каждой фразе Ирина произносила нараспев. — Все, кто работает в Академии наук, — такие у-у-мные.

— Ира, в каком уже классе твой сын? — гнула свое тетушка.

— Во втором. Ой, Александр, а вы как будто с акцентом говорите. Вы кто по национальности? Ой, правда, — русский? А у меня мама карелка. Представляете? Долго за границей жили? Ой, а где?

За несколько минут Ира узнала о Серже больше, чем я за месяц. Он работал в иностранных фирмах в Канаде и Мексике. По той же специальности, как он выразился. Странным образом Ирина и тетя Капа — личности, далекие от высшего света, — вовсе не чувствовали аристократической манерности Сержа, не цепенели от его холодной вежливости.

Да и не было никакой холодности. Просто свой в доску парень. Даже плебейски носом хрюкнул, смеясь над Иркиными былями и небылицами «а у нас недавно тако-о-е было…».

— Ой, а правда, что мексиканцы гусениц едят? — испуганно округляла глаза моя подружка. — Я ни в одном сериале не видела, но в какой-то передаче говорили. А директору училища, в котором я работаю, подарили мексиканскую водку, так в ней червяк плавает. Все спорили, надо его есть или нет.

— Вы червяков едите? — насторожилась тетушка.

— Эта водка называется мескаль, — пояснил Серж, — ее делают из агавы и для экзотики опускают в бутылку гусанос, который живет на агаве. Агава похожа на это растение, — он показал на столетник на моем подоконнике, — только очень большая. Мексиканская кухня мне очень нравится, но я не спешил бы сказать, что гусанос — привычное блюдо на их столе.

— А как у вас вообще со здоровьем? — Тетушке зять с подпорченным организмом был не нужен.

За Сержа ответила Ира:

— Ой, ну тетя Капа, сразу видно, что мужчина в полном расцвете сил.

— Мерси. — Серж склонил голову.

Я давилась, сдерживая смех, кусала губы и закатывала глаза к потолку. Меня забавляли атаки Ирины и тетушки. Серж не мог видеть моего лица, потому что сидел рядом на диванчике, но чувствовал мою веселость.

Иногда он поворачивался ко мне, я хлопала ресницами, чтобы вернуть на лицо благообразную мину, Серж понимающе улыбался.

Я заметила у него мелкие морщинки вокруг глаз и глубокие складки у уголков рта. Его лицо уже почему-то не казалось среднестатистическим обликом из толпы. Возможно, Ирка и права — мужчина в полном расцвете сил. Мы с ним, не сговариваясь, перестали называть друг друга вымышленными именами, он меня величал Юлией, а я его — Александром.

Остался еще один пункт в биографии Сержа, который тетушку и Ирину страстно интересовал, но они не знали, как подступиться, — семейное положение Сержа. Они задавали вопросы вокруг да около, но ответы можно было трактовать как угодно.

Наконец тетя Капа спросила прямо:

— Вы за границей были с женой?

Серж ответил не сразу. Он уставился на стол, потом поднял голову, с лица ушло благодушно-расслабленное выражение. Вместо него появилась хорошо знакомая мне холодная маска — лицо словно покрыто невидимой пленкой, а во взгляде легко читается: вход воспрещен.

— Да, с женой и дочерью, — ровным голосом ответил Серж.

Все, шутки кончились, нечего ковыряться в душе человека. Я этого не могла допустить, так и сказала:

— Перекрестный допрос окончен. И добрый следователь, и злой следователь, а также подзащитный могут получить еще чай. Хотя вам, Александр, наверное, уже пора выгуливать собаку.