Книга Любовник из фантазий - Шеррилин Кеньон

Покачав головой, Юлиан нежно дотронулся пальцем до ее щеки, и Грейс лишь огромным усилием воли удержалась и не вцепилась в его палец зубами.

Юлиан наклонился ниже и потерся щекой о ее щеку.

– Это потому, что я понимаю тебя так, как не может понять другой мужчина.

– И еще потому, что у него самая аппетитная задница из всех, которые я когда-либо видела, – прервала их Саншайн. – Не говоря о сногсшибательном голосе и акценте. Хотела бы я так говорить.

Грейс рассмеялась, однако Юлиану реплика Саншайн явно не понравилась.

– Давно ли ты видела мужчину, сложенного столь гармонично? Твой парень – настоящий буйвол, – продолжала Саншайн. – Нет, он просто король буйволов. – Саншайн показала свой блокнот, и Грейс увидела на рисунке Юлиана. – Посмотри, как свет играет золотом на его коже.

Грейс кивнула, и в тот же миг Юлиан наклонился к ней и заглянул в ее глаза.

– Пойдем домой, Грейс, – прошептал он. – Сейчас. Я возьму тебя на руки, сорву с тебя одежду и покажу тебе, как боги ублажают женщин. Обещаю, ты будешь помнить это до конца жизни.

Грейс закрыла глаза, и запах сандалового дерева ударил ей в голову. Его дыхание щекотало кожу, а щека почти касалась ее щеки.

О, как ей хотелось сдаться ему, дотронуться до его скульптурных мышц, до широкой шеи, прикоснуться к его нежной коже. Как ей хотелось проверить на вкус все его тело и убедиться, что каждый кусочек его совершенной плоти такой же сладкий, как и губы.

В постели Юлиан, должно быть, превосходный любовник, в этом она не сомневалась. А она? Она для него ровно ничего не значит. Ничего.

– Я не могу, – сказала она и отступила в сторону.

Его глаза наполнились разочарованием, и тут же он твердо посмотрел на нее:

– Ты сможешь.

Глубоко внутри себя Грейс понимала, что он говорит правду. Да и как долго женщина может отвергать такого мужчину?

Тряхнув головой, чтобы отогнать навязчивые мысли, Грейс взглянула на магазин через дорогу.

– Мы должны купить тебе одежду. – Она решительно пошла по дорожке, не сомневаясь, что Юлиан последует за ней. Она чувствовала его присутствие за своей спиной. Это невозможно было объяснить, он просто заполнил собой все ее мысли.

Никто из них не обмолвился и словом, пока они шли к магазинам.

Зайдя в первый бутик, Грейс осмотрелась по сторонам в поисках отдела мужской одежды и, увидев указатель, направилась туда.

– Что ты предпочитаешь? – спросила она, остановившись у полок с джинсами.

– Для того что у меня на уме, лучше всего оставаться без одежды.

Грейс поджала губы.

– Ты что, пытаешься произвести на меня впечатление?

– Может быть. Признаюсь, мне нравится, как ты краснеешь. – Юлиан попытался подойти к ней, но Грейс успела ретироваться, отступив за полку с джинсами.

– Я думаю, тебе понадобится минимум три пары, пока ты здесь.

Юлиан посмотрел на штаны и вздохнул:

– К чему все это, если я пришел всего на несколько недель?

– Боже, Юлиан. – Грейс смерила его насмешливым взглядом. – Ты ведешь себя так, словно никто не одевал тебя в твоих воплощениях.

– Ты права, не одевал.

Грейс скептически посмотрела на него:

– Ты хочешь сказать, что за последние две тысячи лет на тебе ничего не было надето?

– Один раз во время бури в период британского правления дамочка, которая призвала меня, выдворила меня на балкон, накинув мне на плечи свой розовый халат. Она не хотела, чтобы муж застал меня на их брачном ложе. А второй раз все было так унизительно, что я даже рассказывать не буду.

– Не бойся, я не стану над тобой смеяться. Кроме того, я не могу поверить, чтобы женщины за весь месяц ни разу не захотели надеть на тебя что-нибудь.

– Посмотри на меня, Грейс. – Юлиан развел руки в стороны, чтобы она видела каждый мускул на его теле. – Я раб любви. До тебя никто не считал, что мне нужна одежда, чтобы я мог выполнять свой долг. Они делали все, чтобы держать меня рядом, а одна женщина в Средние века закрылась изнутри и сказала, что у нее чума.

Грейс отвела взгляд. То, о чем он говорил, было просто ужасно. Она даже представить себе не могла, через какие ужасы Юлиану пришлось пройти за века своего существования. Боже правый, люди с животными обращаются лучше!

– Они призывали тебя, и никто из них не говорил с тобой и не одевал?

– Мечта любого мужчины! Миллионы женщин падают к твоим ногам, не требуя ни чувств, ни обещаний; и им ничего не надо, кроме тела и нескольких недель наслаждения. Разве не здорово? – Желчь в его голосе стала еще заметнее.

– Что ж, выходит, я не такая, и тебе придется надевать что-нибудь, когда мы будем выходить на люди.

В глазах Юлиана мелькнул неподдельный гнев.

– Меня прокляли не для того, чтобы выставлять напоказ. Я здесь только для тебя, для тебя одной.

Это звучит очень заманчиво, но едва ли она клюнет на это. Грейс не могла использовать человека, как использовали Юлиана другие, – в этом было что-то неправильное. Она никогда не простит себе, если поступит с ним как с рабом.

– Пусть так. – Грейс упрямо вскинула подбородок. – Все равно я не хочу держать тебя взаперти, так что тебе понадобится одежда. – Она начала рыться в стопке вещей. – Давай посмотрим, что тебе больше подойдет. – Грейс взяла несколько комплектов одежды и силой заставила Юлиана войти в примерочную.

Оказавшись в тесной комнатке, Юлиан замер, смущенный сразу тремя вещами. Во-первых, теснота и холод помещения сразу вызвали у него панический страх. Целую минуту он не дышал, с трудом справляясь с желанием вырваться из этих давящих стен.

Но еще страшнее клаустрофобии было лицо, которое Юлиан увидел в зеркале. Он несколько веков не видел своего отражения, и теперь это лицо напомнило ему лицо отца, отчего ему даже захотелось разбить зеркало. Те же черты, тот же высокомерный, презрительный взгляд. Не хватало только длинного глубокого шрама, который пересекал левую щеку отца. Впервые за бесчисленные столетия Юлиан увидел отражение трех тонких косичек, олицетворяющих его статус командира. Он поднял руку и дотронулся до них, чего не делал прежде, и тут же вспомнил тот день, когда заслужил их.

Это было в день битвы при Фивах, когда его командир пал в бою и македонские войска начали в панике отступать. Тогда он поднял меч командира, перегруппировал войска и повел их к победе.

На следующий день после битвы королева Македонии лично заплела ему косы и закрепила на конце бусинами со своих бус.

Юлиан сжал стеклянные бусины в кулаке и посмотрел на кольцо на правой руке. Он так давно носил его, что в конце концов перестал замечать.

Теперь кольцо напомнило ему о том, каким он был когда-то.