Книга Парижский треугольник - Кристина Лестер

– Мэг! – донеслось из-за соседнего столика. – Он сравнил тебя с овцой!

– Оскар, занимайся своим делом, – Алекс с досадой повернулся к нему, – причем здесь овца?

– Барашек, – ответила за своего друга Мэг, – у Маленького Принца был маленький барашек.

Глаза Мэг смеялись, вино зажигало в них веселые искорки, а присутствие Алекса пьянило ее и вселяло надежду, что она все-таки нравится ему!

– Но я правда беспокоился. Ты уехала от меня с таким видом, как будто тебе все равно куда идти, и сейчас, когда я вижу, что у тебя все хорошо, у меня словно гора с плеч.

– Алекс, – она сильно наклонилась к нему через стол, так, что его лицо стало совсем близко, – с чего ты взял, что меня нужно все время жалеть и опекать? И почему это должен делать ты – мой «случайный попутчик»?

– Я же сказал тебе про барашка… Мэг, ты же помнишь, о чем мы с тобой говорили ночью. Ты – такая.

– Какая?

– Тебя хочется опекать и быть с тобой рядом.

Она удивленно подняла одну бровь и в упор смотрела на него. Теперь они оба сидели, склонившись друг к другу через стол, и говорили приглушенными голосами.

– Мэг, успокойся. Я не собираюсь преследовать тебя.

Зря, это было бы как раз то, что надо! – подумала она, а вслух сказала:

– Я помню. Ты сторонишься таких, как я.

Он кивнул. Слишком подобострастно, как показалось Мэг, кивнул.

– Я, знаешь, и сам жалею о том, что между нами тогда произошло, вернее НЕ произошло. – Он снова начал отводить глаза. – Все могло быть по-другому.

– Как?

Алекс не отвечал. Между ними повисло многозначительное молчание.

– Мадемуазель, месью, – снова пьяно прокричал Оскар, – я вас не слышу! Вы лишаете меня права на полноценное зрелище. Почему я должен довольствоваться кусками разговора?

– Кстати, – Алекс продолжал говорить тихо, не обращая внимания на разбушевавшегося друга, – зачем ты все разболтала Оскару?

Она опешила.

– Я вижу тебя насквозь, да и Оскар не умеет врать.

– Ну-у… он часто рассказывал мне о своих приключениях, а почему бы и мне не поделиться. Я встретила его в Париже, у меня был тяжелый период, а он мне помог. Алекс! Никто не знал, что мы все окажемся общими знакомыми.

Он насмешливо улыбался.

– Я сейчас обижусь и уйду, – заявила молодая женщина, – мы второй раз в жизни встречаемся, а у меня, оказывается, с тобой должны быть общие тайны. И от кого – от лучших друзей!

Алекс наблюдал за ней, искренне забавляясь.

– Алекс! Я не вижу тут ничего смешного! Или ты опять пытаешься таким образом обо мне что-то узнать?

– Меня очень возбуждает, когда женщина сначала откровенничает со мной…

– А потом?

– А потом все, как в сказке. – Взгляд его затуманился.

– Я уже слышала эту сказку, – она повела оголенным плечом, – только мне больше по душе исторические романы. В них больше правды.

– Тебе холодно? – Алекс подсел к ней и крепко обнял.

Он это делает так профессионально, что выбраться из его объятий без специальной подготовки – нельзя! – подумала она.

– Ладно, Алекс, этот разговор нас далеко заведет, нам лучше разойтись по домам.

– Послушай, Жозе, – послышалось из-за соседнего столика, – давай так: ты садишься рядом с Жоржем, потому что у вас имена на одну букву, а я сяду с Марго. А то я путаю вас, девчонки, а так мне будет проще.

– Это еще почему?! – прокричал Жорж. – Мне нравится Марго, почему я должен сидеть с Жозе?

– Да, – Мэг тяжело вздохнула, – проблем сегодня не избежать.

– Лишь бы не подрались, – продолжил Алекс.

– Подерутся. Оскар будет чувствовать себя обделенным, если мы не дадим ему довести вечер до логического завершения.

– Но мне показалось, что для него важнее провести время с кем-нибудь из женщин.

– Конечно важнее! Поэтому он никак не запомнит их имена. Алекс, он подерется, это точно, а женщины – только предлог.

– Мне этого не понять.

Сзади послышался треск ломаемого стула и женский визг.

– Ты слышал, что я тебе сказал, она моя! – Голос Жоржа гремел на всю округу.

– Оскар! Жорж! Да перестаньте вы! – Алекс попытался разнять друзей, но только заработал затрещину, а они, сцепившись, с грохотом роняли столики вокруг себя. Их подружки визжали.

Мэг принимала участие во всей этой потасовке скорее из чувства долга. В душе она была уверена, что все попытки остановить Оскара, когда тот уже вошел во вкус, сродни борьбе с ветряной мельницей.

Кое-как, в основном усилиями других посетителей, их растащили, и компания непонятным образом разделилась на две половины: Мэг, Оскар и Алекс – в одном углу, Жорж с двумя молодыми женщинами – в другом.

– Ну и забирай их обеих себе! – не унимался виновник драки. – Ну и пожалуйста!.. – Оскар сделал попытку вырваться, но Алекс продемонстрировал свою железную хватку, которую недавно оценила Мэг.

Через несколько минут сопротивляющегося Оскара затолкали в такси, где тот сразу стих. Он забился в угол и с ужасом смотрел на чернокожего водителя, у которого в темноте были видны лишь глаза.

– Алекс! – Мэг начала садиться в машину, но остановилась и, придерживая дверцу, позвала его.

Он сидел в своем красном «ягуаре» без верха, обезоруживающе улыбался и, казалось, знал, о чем его хотят спросить.

– Алекс, а что мы сегодня за эти два часа друг другу сказали?

– Наверное, что мы еще встретимся. Пока, Мэгги!

Машина резко сорвалась с места, а она стояла и смотрела, как два красных огонька его авто постепенно исчезают в темноте.

– Зачем ты с ним связалась, Мэг, зачем ты с ним связалась?!! – Оскар одной рукой тер синяк на скуле, а другую театрально заламывал, иллюстрируя свой монолог: – И ты меня еще подозревала бог весть в чем! Если бы я с самого начала знал, кто такой твой Алекс, я бы вот что тебе сказал: «беги, Мэгги, беги, пока не поздно!».

Любопытные глаза водителя следили за ними в зеркало заднего вида.

– И что же в нем такого? – Мэг не могла серьезно относиться к словам Оскара, потому что тот произносил их с трудом, хотя и громко.

– Я вижу, ты мне не веришь? Бедная моя сестренка! Да он же такой, как я, как мой отец, понимаешь?

– Какой «такой»?

– Он ни перед чем не остановится, чтобы заполучить женщину, он вас коллекционирует.

– Да? Ну что ж… Оскар, а меня это не удивляет. Значит, мне суждено быть среди таких, как вы, до конца жизни. По крайней мере, я знаю, что одному из вас я могу доверять.