Книга Летняя роза - Кэрол Дин

Сидя в машине, он вопросительно взглянул на нее своими зелеными глазами:

— Тебе нужно что-нибудь еще? Может быть, надо куда-то заехать по дороге?

В голове у нее пронеслась мысль о ближайшем мотеле с чистыми простынями. Гормония, возмутитель спокойствия, опять злобно строила ей глазки.

— Нет, прямо домой, — сказала она весьма решительно, чем вызвала удивленный взгляд Кента. Рози откинулась на спинку сиденья и мысленно послала мольбу о спасении своей Умнице. Последняя прислала ей цветные изображения маленьких детей, и всю дорогу Рози придумывала им имена. Кент по мобильному телефону разговаривал с Марлен о каком-то человеке по имени Паккард и о барбекю.

Рози, у которой появилась возможность поворачивать голову, не двигая корпусом, любовалась руками Кента. В одной он держал телефон, другой крутил руль. Она наблюдала, как изгибались его губы, когда он задумывался. Ей нравилось, как решительно он вел машину, как всматривался в боковое зеркало, не пытаясь изменить его положение. Она замечала очень многое, а остальное дорисовывало ее воображение.

Ей было интересно знать, мог ли он слышать то, что происходило у нее внутри, мог ли понять, каких трудов ей стоил каждый вздох. Рози не могла вспомнить, когда ее так сильно одолевало желание. Наверное, никогда.

Меньше чем через сорок минут они подъехали к ее дому, а услужливое воображение успело нарисовать ей картину переплетенных в страстном порыве тел на алых простынях. Желание буквально кипело в ней.

Поколебавшись не более секунды, Рози предложила:

— Может быть, зайдешь на минутку?

Во рту у нее пересохло. Сердце стучало, как барабан, каждый нерв тела дрожал.

Кент внимательно посмотрел на нее. Она чувствовала, что он читает ее мысли, и все-таки заставила себя улыбнуться.

Жест Саммертона был совершенно неожиданным.

Он посмотрел на часы.

Горячий прилив страсти, только что бушевавший в ней, стремительно исчезал, Умница быстро вернула себе власть. Выдохнув скопившийся в ней жар, Рози сказала:

— Может, не стоит. Я очень устала, как только попаду в дом, свалюсь с ног.

Кент остановил машину и, не снимая руку с руля, серьезным вдумчивым взглядом изучал выражение ее лица. Наконец кивнул:

— Удачная мысль. У меня назначена встреча. У нас не будет достаточно времени, чтобы сделать все как следует.

— Сделать что? — Она не сомневалась, что они говорили о разном.

Саммертон улыбнулся:

— Заниматься любовью. Разве ты думала о другом?

— Что ты сказал?

Она старалась выглядеть надменной и считала, что это ей удалось. Не двигаясь с места, Кент повернул голову.

— Брось, Рыженькая. Твой «ошейник» меня не остановит.

Они пристально смотрели друг на друга. Казалось, что он, облизываясь, смотрит на аппетитный шоколадный торт. Рози мысленно перечисляла его недостатки. Он высокомерный, самонадеянный, заносчивый эгоист.

— Рыженькая?

— Ты хоть понимаешь, как я оскорблена?

Ни один мускул не дрогнул на его лице, он просто сидел и ждал. А Рози продолжала:

— Ты действительно думаешь, что я брошусь в твои объятия, как жаждущая секса идиотка, у которой нет ничего в голове?

— Надеяться можно всегда, — ответил он, усмехнувшись.

Она не хотела смеяться, действительно не хотела. Смех сам выскочил изо рта. Она пыталась заглушить смех кашлем, но ничего не получилось.

Кент придвинулся к ней, провел пальцем по ее руке, усмешка исчезла с его лица.

— Тут я жаждущий, Рози, — произнес он тихим и серьезным голосом.

Он продолжал постукивать ее по руке, не требовательно, а умоляюще.

Гормония от ее имени приняла сигнал.

Он нежно привлек ее к себе и очень осторожно поцеловал в губы. Почувствовать поцелуй она могла только сердцем. Кент поднял голову, посмотрел на нее сверху и провел пальцем по ее нижней губе.

— Это становится серьезным, Рыженькая. Мы вместе питаемся дома, работаем, вместе ездим к врачу. — Уголок его рта изогнулся кверху. — И губы наши соединились вместе.

— Нет, это не серьезно, Саммертон, поверь мне.

Почему он не продолжает ее целовать? Действительно целовать. Он просто сводит ее с ума. У нее было такое ощущение, как будто кто-то в груди надувает шарик. Перед глазами все расплывалось, кроме лица Кента, которое оставалось в фокусе. Рассудок отказывался ей даже повиноваться. Она не хотела слышать ни о чем серьезном.

Он опять коснулся ее губ, затем заменил палец губами. Поцелуи становились все жарче. Рози никогда не знала таких губ, твердых и нежных, прохладных и пышущих жаром, одновременно требовательных и обещающих. И когда его язык коснулся ее языка, она провела рукой по его груди, комкая его рубашку. Рози слышала, как он тихо застонал, чувствовала под рукой биение его сердца, а потом и своего, и наконец руки ее обвили его шею. Рука Кента замерла под ее грудью, и она придвинулась, ей хотелось большего. Намного большего.

— Рози?

Кент вздрогнул, и жар его дыхания обдал ее шею. Он взял ее за плечи и отодвинул от себя.

— Можем мы отложить это на потом? — спросил Кент, дыхание его было прерывистым, глаза горели.

Она моргала, стараясь вернуть зрению четкость. Что он говорил? Что надо отложить? Она еще раз моргнула.

— Рози, я должен уйти. У меня свидание, и с совершенно особенной леди.

Слова «свидание» и «леди» заставили Рози очнуться. Не отпуская ее, он уперся лбом в ее лоб и повторил:

— Я не хочу уходить, но я должен.

Конструкция на шее позволила ей поднять подбородок.

— Тебя очень трудно понять, Саммертон, почти невозможно. Сначала ты бессмысленно целуешь меня, а через секунду говоришь, что у тебя свидание. Проклятое свидание!

— Я действительно это делал?

— Что делал? — переспросила Рози, всовывая ноги в туфли и стараясь вспомнить, когда они с нее слетели.

— Целовал тебя бессмысленно?

Глаза у нее округлились.

— Теперь тебе надо еще и подтверждение.

Он рассмеялся.

— У меня свидание с матерью, Рози. Можно мне это простить?

— Твоей матерью? — удивилась она.

Он отодвинулся, но продолжал поглаживать пальцами ее руку.

— Каждый год наша семья собирается на барбекю. Устраивают это по очереди, и в этом году это моя обязанность. Мать считает, что она должна руководить подготовкой, хотя сотрудники «Бичлайн» сделают все, что надо. — Он продолжал играть с ее рыжими волосами. — Барбекю будет через неделю. Ты придешь?