Книга Мужская игра - Инга Деккер

Едва взглянув на обратный адрес, Саймон положил письмо в карман.

— Какие-то неприятности? — спросила Джулия, заметив, что он нахмурился, и тут же приложила ладонь к губам. — Извините, это, конечно, не мое дело.

— Все в порядке, не извиняйтесь. Это письмо… от одного знакомого. — Явно желая перевести разговор на другую тему, Саймон обвел взглядом гостиную, но, очевидно не найдя ничего такого, что могло бы помочь ему в этом, снова посмотрел на Джулию. — Что ваша семья думает о нашем проекте?

— О том, что я здесь, у вас?

— Да.

— Вообще-то они ничего не знают. Я только сказала, что уезжаю работать в Сан-Франциско.

— И вы не собираетесь ничего им сообщать?

Она опустила голову.

— Джулия?

— Нет, не собираюсь. Чем меньше людей знают о наших планах, тем лучше. Кроме того, мой отец болен, и я не хочу лишний раз его волновать. Ему не проблемы нужны, а операция.

— Что с ним?

— У него язва желудка. Видите ли, он сильно переживает из-за меня. Особенно после того, как мы с Кеном расстались. Папа считает, что все дело в моем характере. В общем, я хочу доказать, что могу прожить и без советов родных.

— Но они же волнуются.

— Будут волноваться еще больше, если узнают, что я живу у вас. Позвоню, когда… когда все решится. Я ведь взрослая и вполне в состоянии сама решать, как мне жить.

Через пару часов у Саймона появились основания усомниться в соответствии действительности последнего утверждения своей подопечной. Они сидели на диване перед разложенным на столе листом бумаги с изображением генеалогического древа семейства Фернли.

— Итак, я правнучка графа Фернли. Означает ли это, что я имею право называться графиней? — Джулия обеспокоенно посмотрела на Саймона. — А если станет известно, что я никакая не Фернли, не посадят ли меня в тюрьму за мошенничество?

— О том, чтобы у вас не было никаких проблем, позаботимся мы с Барретом. Что касается титула, то ситуация такова: вы не можете носить титул, пока не выйдете замуж за человека, уже имеющего его. У вас есть престиж, но не титул.

— Вот и хорошо, не придется запоминать все эти глупые «ваше высочество» и «его светлость». — Джулия старалась держаться бодро, но они оба понимали — самое трудное у них впереди.

— Итак, начнем, — сказал Саймон, раскладывая на столике фотографии. — Готовы?

— Ко всему. — Она решительно вскинула подбородок. — Моей семье нужны эти деньги, и я намерена их заработать, даже если придется с утра до вечера ходить на каблуках.

— Надеюсь, на такие жертвы вам идти не понадобится. — Он взял в руки первую фотографию. — Здесь все, кто будет на приеме. Мы с Барретом распределили их по степени знатности. Знатность и деньги не всегда одно и то же, и многие из тех, кто обладает звучной фамилией, не имеют почти никакого влияния. Вам нужно знать и тех, и других.

Джулия вздохнула.

— Здесь представлены богатые и влиятельные люди, но при этом они мало чем отличаются от вас. Вам нужно лишь убедить их в том, что вы очаровательны, элегантны и принадлежите к тому же, что и они, кругу.

Джулия открыла и тут же закрыла рот.

— Расскажите мне вот об этой леди.

— Патриция Брукс. Ей за семьдесят, но точный возраст никто не знает. Ее муж умер давным-давно, дети разъехались, так что последние годы Патриция занимается благотворительностью. Любит поговорить о литературе. Добродушная и все еще энергичная, не пропускает ни одного бала или приема. Понравиться ей нетрудно — держитесь скромно, улыбайтесь, когда она будет что-то рассказывать, и упомяните о Маргарет Митчелл.

Джулия кивнула и сделала запись в блокнотике.

— Хорошо. А кто это?

Все шло нормально, пока Саймон не дошел до фотографии, которую он предпочел бы не показывать, но на предъявлении которой настоял Баррет.

— Джессика Тернер. У нее все есть, она всех знает, и ее знают все. Умна и проницательна, ее не проведешь и она замечает каждый промах, будет следить за каждым вашим шагом. В общем, ее следует опасаться.

— Она может что-то заподозрить?

Саймон усмехнулся.

— Джессика подозревает всех и каждого. Считает своим долгом охранять круг избранных от проникновения посторонних. Наверное, это у нее оттого, что она слишком много времени проводит во Флориде, где собирается так называемая элита. Утверждает, что способна распознать чужака и самозванца за двадцать шагов.

Джулия покачала головой.

— Похоже, мне придется как следует потрудиться, чтобы заработать мои денежки.

— Если бы это было легко, Баррет не платил бы так много.

— Знаете, по-моему, этот прием будет чем-то похож на Хэллоуин. В детстве я больше всего любила именно этот праздник. Наверное, из-за того, что он веселый: можно дурачиться, подшучивать друг над другом, объедаться всякими вкусностями.

— Охотно верю, — бесстрастно согласился Саймон.

Джулия удивленно уставилась на него.

— Что? — спросил он.

— Вы так это сказали, словно никогда не ходили с друзьями по соседям, не выпрашивали сласти и не грозили страшным голосом: «Откупись, а то заколдую!»

Саймон пожал плечами.

— Мои родители считали это неприличным, чем-то вроде попрошайничества.

— Извините. — Джулия немного растерялась и, не зная, что сказать в утешение, погладила его по руке. — Мне очень жаль.

— Нельзя сожалеть о том, чего не имел.

— Наверное, вы правы.

Глядя на Саймона, Джулия подумала о том, какая пропасть их разделяет. У них совершенно разный жизненный опыт, разное воспитание, разные привычки и вкусы. Они жили в разных мирах и разойдутся, как только каждый достигнет своей цели в этом предприятии.

— У нас мало времени.

— Знаю.

Оба при этом обмене короткими репликами думали о своем. Джулия — о том, сколь многое ей необходимо узнать, запомнить и усвоить. Саймон — о том, что никогда еще не встречал женщину, похожую на Джулию, и что вряд ли когда-нибудь встретит. Но времени действительно мало, и обоим нужно сосредоточиться на работе.

Остаток дня ушел на то, чтобы рассказать Джулии, кто есть кто в местном обществе, как вести себя с наиболее важными персонами и каких тем следует по возможности избегать в разговоре с ними. Память у нее оказалась отличная; она легко запоминала имена и удивительно точно соотносила их с лицами на фотографиях. Тем не менее, когда через пару часов Саймон объявил, что «урок» окончен, Джулия обреченно закрыла лицо руками.

— Боже, я все перепутаю, — в отчаянии прошептала она.

Саймон пересел поближе и, взяв ее холодную руку, начал массировать пальцы.